Я вошел.
Передо мной было деловое помещение, состоящее из двух
комнат: приемная и собственно офис с табличкой «Посторонним вход воспрещен»; такие
кабинеты обычно отводят для проведения частных бесед.
Женщина, которая сидела в приемной за столом с электрической
машинкой, была человеком, который за всю свою жизнь напечатал не одну сотню
страниц. У нее были усталые глаза, но она без сомнений тщательно следила за
своей внешностью. Лет ей было от пятидесяти до шестидесяти. Ее манеры были
безупречны.
Она была одной из сотен тысяч женщин, которые начинали свою
карьеру стенографистками, потом становились секретарями, выходили замуж и
бросали работу. Спустя какое-то время они становились вдовами и возвращались
только для того, чтобы обнаружить, что все хорошие места уже заняты женщинами
помоложе, которые лучше знают «современные методы стенографии». Однако этой
женщине благодаря высокой квалификации и решительности удалось в конце концов
получить достойную работу, подняться по служебной лестнице, а когда она
достигла соответствующего возраста, где-то наверху решили, что декоративным
украшением она больше служить не может, и сослали на свалку секретарей.
Единственным ее отличием было то, что Хелен Лумис не
торопилась на свалку. Она наскребла денег и арендовала пару комнат в
административном здании.
Она нашла достаточно клиентов, чтобы работать общественным
секретарем, открыла телефонную службу и почтовый ящик для полдюжины человек,
которые не могли позволить себе содержать офис, а также для нескольких
сомнительных дельцов, которые вели дела исключительно по переписке.
— Мисс Лумис? — вежливо спросил я.
— Да, — ответила та.
— Вы, я полагаю, секретарь на телефоне, а также
представляете свой офис для переговоров?
— Совершенно верно.
— Хотелось бы кое-что уточнить. Я подумываю открыть свое
дело здесь, в Денвере. Каковы ваши расценки?
— Это всецело зависит от того, что у вас за компания, какой
предполагается объем работы и количество звонков.
— От силы один телефонный звонок в день и не более тридцати
писем в месяц, но время от времени я хотел бы лично пользоваться офисом.
— У нас есть отдельная комната и потом… Как вас зовут?
— Лэм. Дональд Лэм.
— А в чем заключается ваш бизнес, мистер Лэм?
— Я консультант по инвестициям, — сказал я. — И мне хотелось
бы начать с малого.
— О да. Оплата составит сорок пять долларов в месяц за то,
чтобы вывесить табличку с вашим именем на двери, подключить телефонную службу,
отправлять различные сообщения и в разумных пределах пользоваться личным
кабинетом. Конечно, вы понимаете, что у меня есть и другие клиенты, и время от
времени могут возникать конфликты.
— Спасибо, — сказал я. — Я все обдумаю и дам вам знать через
день или два.
— Очень хорошо, — сказала мисс Лумис, а затем вдруг
спросила: — Как вы узнали о моей конторе? Как вам удалось разыскать меня?
— Через одного из ваших клиентов, — ответил я. — Мистера
Клейтона Даусона.
Ее взгляд неожиданно стал жестким.
— Полагаю, я узнала ваш голос, — строго проговорила она. —
Это не вы звонили и спрашивали мистера Даусона?
— Это был я. Я его старый друг и подумал, что он мог бы меня
вам представить.
— Мои клиенты крайне редко проводят время в офисе, —
пояснила она. — В основном они пользуются услугами секретаря на телефоне.
— А вы не имеете представления, как сейчас можно связаться с
Клеем? — спросил я.
— Клеем? — удивленно переспросила она.
— Клейтоном Даусоном, — рассмеялся я, извиняясь.
— О нет. Мистер Даусон забегал сюда утром, взял письмо,
доставленное нарочным, и ушел. Извините, но у меня нет его домашнего адреса.
— Ну что ж… если он появится, передайте ему, чтобы он
непременно связался со своим старым другом Дональдом Лэмом.
— А где вы будете, мистер Лэм?
— Клей знает, где меня искать. — Я улыбнулся. — Он всегда
был перекати-полем. Вечно в бегах, вечно у него что-то новенькое. Он —
настоящий делец.
— Понятно, — протянула она, давая мне понять, что разговор
затянулся.
— Я дам вам знать, если решу открыть здесь свое дело, —
пообещал я и вышел.
В Торгово-кредитной ассоциации работали два Клейтона
Даусона, но ни один из них, безусловно, не был тем, который был мне нужен.
Никто и никогда не слышал о компании Даусона.
В списках избирателей числилось несколько Даусонов, но все
они были не того возраста.
Побывал я и в бюро проката легковых машин, но там о Клейтоне
Даусоне, который якобы арендовал у них машину в прошедшие две недели, и слыхом
не слыхивали.
Получилось, что Клейтон Даусон, приходивший ко мне, был
тенью, и Денвер был выбран им для отвода глаз. Что и говорить, продумал он все
очень тщательно. Никаких следов.
А сержант Фрэнк Селлерс собирается отнять у меня лицензию,
если я в сорок восемь часов не представлю ему имя моего клиента.
Если я попытаюсь поведать сержанту Селлерсу о том, что
произошло в действительности, он навесит мне максимальный срок и скажет, что я
просто не сумел придумать что-нибудь получше.
Мне больше ничего не оставалось, как сесть в такси и направиться
в аэропорт. Но и там меня ожидала неудача — ближайший рейс на Лос-Анджелес
ожидался только через два часа.
Глава 7
В аэропорту я нашел одиноко стоящую телефонную будку и
позвонил Филлис Элдон. К моему удивлению, она была дома и сама взяла трубку.
— Это Дональд Лэм.
— Я вас слушаю, мистер Лэм, — приветливо отозвалась она.
— У меня неприятности.
— У всех они случаются… рано или поздно.
— У меня неприятности из-за вас и из-за вашего отца.
— Правда?
— Я звоню из Денвера. Пытался встретиться с вашим отцом, но
не смог его найти. Мне обязательно надо с ним связаться. Вы, случайно, не
знаете, где он?
— Нет. А что такое?
— Не хотелось бы обсуждать это дело по телефону, но кое-где
произошла утечка информации, и некоторые лица пытаются проследить источник
определенных выплат. Если бы вы могли встретить меня сегодня вечером в
аэропорту, мы могли бы побеседовать — к обоюдной выгоде. Ваш отец был со мной
более чем скрытен, а если мне суждено попасть за решетку, то по крайней мере я
хотел бы знать за что.
