— Черт возьми, вы что, впервые это слышите? — повысил голос
сержант.
— А у меня сложилось впечатление, — как ни в чем не бывало
продолжал Эссекс, — что это дело было сфабриковано. Против моего клиента,
Филлис Элдон, определенно ведется планомерная кампания. Вы сами, джентльмены,
можете убедиться, что детективы в Денвере готовы поклясться, что располагают
свидетелем, имя которого они пока не готовы огласить, который видел ее
автомобиль именно здесь, в Денвере, в день смерти Кэнби. Смерти, которая
наступила, как считают местные правоохранительные органы, в результате убийства.
С другой стороны, сержант Селлерс утверждает, что он располагает двумя
свидетелями, которые со всей очевидностью готовы показать, что означенный
автомобиль находился в Лос-Анджелесе через четыре часа после убийства.
— Минуточку, — перебил адвоката Селлерс, — автомобили не
идентифицированы.
— Мне показалось, что вы только что утверждали обратное.
— Э… я говорил о том автомобиле, что миссис Честер…
— И никто не записал его номерные знаки?
— Видите ли, свидетели точно зафиксировали время аварии. Они
видели, как женщину сбила машина, и мы знаем какая. Мы располагаем идеальными
косвенными доказательствами, которые позволят добиться обвинительного приговора
перед любым жюри присяжных в мире.
— При условии, что вы будете располагать свидетелем
обвинения, — заметил Эссекс.
Селлерс повернулся и пронзил меня взглядом.
— Когда мы ее отыщем, это будет пренеприятнейшим сюрпризом
для этого недоростка.
— Моего клиента, — с достоинством заметил Эссекс, — зовут
Дональд Лэм. Если вы не хотите выслушивать грубости во время суда по поводу
злонамеренного судебного преследования и незаконного задержания, то советую вам
сейчас быть повежливее.
Селлерс так сильно сжал зубами сигару, что чуть было не
перекусил ее надвое.
— Так мы ни к чему не придем, — вступил в разговор помощник
окружного прокурора. — Если мистер Лэм намеревается подать заявление о
незаконности своего задержания, а мы не располагаем против него более сильными
уликами, чем те, которые имеются в настоящее время, то я бы предложил отпустить
его.
— Ключевые доказательства отсутствуют по той простой
причине, что этот тип их упрятал, — процедил Селлерс.
— В таком случае, сержант, как только вы сумеете подтвердить
это необходимыми доказательствами, вы сможете возбудить против него дело у
себя, в Калифорнии.
— И будьте уверены: у нас, в Калифорнии, ему не удастся
отвертеться, — бросил рассерженный Селлерс.
— При сложившихся обстоятельствах, — заметил Эссекс, — я не
вижу оснований для дальнейшего пребывания здесь моего клиента.
Он поднялся и кивнул мне:
— Идемте, Лэм.
Я встал и последовал за ним к двери. Когда я проходил мимо
Селлерса, мне показалось, что он меня сейчас схватит, но сержант держал себя в
руках. Он только проводил меня выразительным взглядом, закусив изжеванный конец
своей сигары.
Мы вышли на улицу.
— Как вы добрались сюда? — спросил я у Эссекса.
— Нанял самолет.
— Кое-кому пришлось раскошелиться.
— Ваше предположение не лишено логики.
— Это немалые деньги, — продолжал я.
— Иначе я и не стал бы с этим связываться.
— Вы представляете мои интересы?
— Прежде чем я отвечу на ваш вопрос, давайте-ка сядем в
машину.
Мы подошли к машине, которую Эссекс взял напрокат. Адвокат
поднял стекла и только потом обернулся ко мне:
— Да. Отныне я защищаю ваши интересы и буду защищать их так
долго, как долго вы будете оставаться лояльным по отношению к своим клиентам.
— Я знаю, кто такие эти клиенты?
— Думаю, что да.
— Где миссис Честер? — спросил я. — Если они ее найдут,
будет…
— Могу конфиденциально сообщить вам, что миссис Честер
завтра в шесть утра приземлится в Мехико-Сити. Через три часа после посадки она
окажется в одном уединенном местечке в глубине страны.
— И долго она там пробудет?
— Достаточно долго.
— А кто тот таинственный свидетель, который уверяет, что
видел автомобиль Филлис в Денвере за четыре часа до аварии, случившейся в
Лос-Анджелесе?
Он долго изучающе смотрел на меня, потом ответил:
— Лэм, мой клиент утверждает, что вы уже знаете достаточно,
поэтому я буду с вами совершенно откровенен.
— Это всегда целесообразно, — вставил я.
— Все, как вы догадываетесь, в этом деле вертится вокруг
одной персоны — миссис Алтинг Бэджер.
— По какой причине?
— Причина одна: отступные в два миллиона пятьсот тысяч
долларов.
— А сколько она должна получить?
— Миллион пятьсот.
— Бэджер настолько хорошо обеспечен?
— Я не готов обсуждать точные размеры стоимостного выражения
состояния моего клиента, однако вы, как человек понимающий, легко заметите, как
сильно я рискую в этом случае. И смею вас уверить, что я — очень не дешевый
адвокат.
— Охотно верю, — подхватил я. — Мне тоже приходится
рисковать. Уж коли я ввязался в эту игру, то тоже не желаю продешевить.
— Никто этого не хочет.
— А как вы исчисляете слово «недешево»? — спросил я.
— А вы? — ушел от ответа он.
— Я рассчитываю на солидное вознаграждение.
Эссекс внимательно посмотрел на меня.
— Послушайте, Лэм, вы — человек умный. Во всяком случае, я
так полагаю. Вы весьма искусно ведете игру. Если вы хотите побольше из нас
выжать, смело называйте цифру.
— Но при этом я должен буду помалкивать?
Черт! — воскликнул он. — Вам придется помалкивать ради
собственной же безопасности. Подумайте, что произойдет, если сержант Селлерс
найдет миссис Харвей Честер?
— А что она может сообщить сержанту Селлерсу?
Что я рассказал ей о клиенте, который желает выкупить у нее
иск к неизвестному водителю?
— В свое время это бы сработало, — заметил адвокат. — Но
последующие действия, когда вы принялись выяснять личности всех, кто
заинтересован в этом деле, вряд ли покажутся суду присяжных такими уж
невинными.
— Я подумал об этом.
