— Я должен говорить очень осторожно, дабы не поставить вас в
сомнительное положение и самому не оказаться в опасности, — начал Даусон. —
Есть вероятность, что некто заявит, что данный клочок материи был обнаружен на
корпусе автомобиля, которым якобы управляла моя дочь пятого числа этого месяца,
находясь в состоянии умеренного опьянения.
— Вы хотите сказать… — осеклась Берта.
— Помолчите, — оборвал я ее.
Она бросила на меня свирепый взгляд, но сдержалась.
— Даусон выразился совершенно ясно, — сказал я. — Ситуация
требует очень осторожного подхода, и мы не должны говорить ничего, что
поставило бы нашего клиента в опасное положение.
Даусон энергично закивал головой, соглашаясь со мной.
Мало-помалу до Берты дошло, и она с тревогой принялась
переводить взгляд с меня на Даусона и обратно, предупредив на всякий случай:
— Мы не можем идти против закона, Дональд.
— Конечно не можем, — пожал я плечами. — Но пока что я не
вижу никаких законов, которые можно было бы нарушить. Я так понимаю, мистер
Даусон, вы не готовы объяснить нам, кто обнаружил этот кусок материи и какое он
имеет значение?
— Я не знаю, — с чувством заметил Даусон, — имеет ли он
какое-либо значение вообще. Вот почему я и пришел к вам. Я бы хотел, чтобы вы
это установили.
— А если окажется, что он имеет определенное значение?
— Я хотел бы изъять эту материю наилучшим из возможных
способов.
— Вы очень дорожите добрым именем своей семьи, но как будто
не испытываете особой привязанности к вашей дочери, не так ли? — спросила
Берта.
— Это не так. Я очень люблю свою дочь, но всякому терпению
есть предел. Боюсь, что она поставила меня в такое положение, когда я не могу
выражать отцовские чувства… по крайней мере, открыто. Я должен действовать
незаметно, так сказать из-за кулис, таясь от посторонних глаз.
— Ваша дочь живет в Лос-Анджелесе?
— Да.
— Под именем Филлис Даусон?
— Нет. Теперь ее зовут Филлис Элдон. Она живет с этим
человеком, Сиднеем Элдоном.
— Где?
— В «Паркридж Апартментс».
— Чем занимается Сидней Элдон? Как он зарабатывает себе на
жизнь?
— Я подозреваю, что в данный момент он живет на деньги моей
дочери.
— У нее есть деньги?
— Когда она ушла из дома, у нее кое-что было… но я не хочу,
чтобы вы занимались этим, привлекали к себе внимание.
— Чего конкретно вы от нас хотите? — не выдержал я.
— Я хочу, чтобы дело было сделано быстро, тихо и успешно.
Если этот кусок ткани что-то значит, вы должны взять это дело в свои руки и не
допустить нежелательных последствий.
— Спрячьте эту тряпку в свой «дипломат», — посоветовал я
ему.
— Но я хочу, чтобы вы на него взглянули!
— Я уже взглянул.
— Но он может понадобиться вам, чтобы быть уверенным…
— Мы не хотим быть уверенными, — произнес я. — Если мы
беремся помочь вам или вашей дочери, мы не можем позволить себе такую роскошь,
как уверенность.
Вы сами должны догадаться о последствиях.
Он медленно убрал ткань обратно в конверт, а конверт положил
в чемодан.
— К вашему сведению, — продолжал я, — если вы хотите, чтобы
мы отстаивали ваши интересы, то больше ничего нам не сообщайте. Мы сами добудем
всю необходимую информацию. Вы хотите узнать, чем занимается ваша дочь,
правильно?
— Правильно.
— И вы этого не знаете?
— Нет. Я подозреваю, что она…
— Нам не нужны подозрения. Нас интересует одно: вы хотите
выяснить некоторые обстоятельства жизни вашей дочери. Вот и все. Как мы будем
работать — это уже наша забота.
— Понятно, — облегченно выдохнул Даусон.
— Но учтите, — быстро проговорила практичная Берта, — все
это вам обойдется в сто долларов ежедневно плюс оплата расходов без какой-либо
гарантии с нашей стороны.
— Плюс аванс, — вставил я, — в размере пятисот долларов,
который выплачивается немедленно.
— Как я уже говорил, — усмехнулся он, — деньги для меня
ничего не значат.
— Итак, поскольку мы выяснили… — Тут Берта сделала
многозначительную паузу.
— Я думаю, что ваш партнер вполне понимает ситуацию, миссис
Кул, — вмешался Даусон. — Прошу прощения за то, что я усомнился в вашей
компетентности, мистер Лэм, — повернулся он ко мне. — У вас на редкость живой
ум.
Даусон вынул из кармана бумажник и извлек из него пачку
банкнотов.
— Вот, пожалуйста. Здесь пятьсот долларов аванса, триста
долларов на расходы и оплата за работу в первые семь дней. Когда она будет
выполнена, направьте мне телеграмму на адрес компании в Денвере или напишите
письмо. Только не забудьте пометить: «Лично».
— Я попрошу бухгалтера подготовить расписку, — сказала
Берта.
— Что вы! Что вы! — замахал руками Даусон, поворачиваясь ко
мне. — Мистер Лэм, я думаю, вы поняли ситуацию? — Резким движением он выбросил
вперед левую руку, кинул взгляд на часы, прищелкнул языком и воскликнул: — Я
чересчур задержался у вас. Пора бежать. До свидания. — И Даусон весьма поспешно
покинул наш офис.
Берта повернулась ко мне:
— Ну что же… если ты такой умный, то надеюсь, разобрался что
к чему.
— Хотелось бы надеяться, — скромно ответил я.
— Не забывай — я твой партнер.
— Мне кажется, что наш новоявленный друг, мистер Клейтон
Даусон, вляпался в неприятную историю и надеется, что мы его вытащим.
— В неприятную историю? — удивилась Берта.
— Да.
— Он же говорил о своей дочери.
— Я слышал.
— Думаешь, что она ему не дочь? — задумчиво проговорила
Берта.
— Скажем лучше, что она может оказаться не дочерью.
— А кем?
— Свидетелем?
— Но она любовница Элдона.
— Это утверждает наш клиент.
— Кто же тогда, черт побери, этот Сидней Элдон?
— Может быть, он и есть наш клиент, — сказал я. — Клейтон
Даусон, к твоему сведению.
Берта так и подпрыгнула на стуле, словно к нему подключили
электрический ток.
