Она направилась к бару.
У нее была чудесная квартира, обставленная всякой новомодной
техникой, которая просто кричала о достатке хозяйки.
Филлис взяла два хрустальных бокала, плеснула в них
шотландского виски, бросила кубики льда, налила содовой и подошла ко мне.
— Ваше здоровье, — произнесла она.
— И ваше, — поддержал я.
— Наверное, — продолжала она, — вы считаете меня весьма
испорченной особой.
— А вы такая?
— Не знаю, — откровенно призналась девушка. — Но подозреваю,
что мой отец наговорил вам всякого.
— Пытаетесь выведать что?
— Нет, — сказала Филлис. — Я — человек и хотела бы, чтобы вы
воспринимали меня так же.
Я оглядел ее с ног до головы и совершенно серьезно сказал:
— Я смотрю на вас и полагаю, что вы — человек.
Девушка рассмеялась:
— Я вижу, вы умеете выворачивать слова наизнанку.
Она подняла бокал и посмотрела на меня сквозь стекло.
Я кивнул, и мы выпили. Филлис смотрела на меня оценивающе.
— Мой отец утверждает, что вы — первоклассный детектив.
— Когда он впервые появился в нашей конторе, он был другого
мнения.
— Он был разочарован. Надеялся увидеть более солидного
мужчину.
— Сожалею, что не оправдал его ожиданий.
— Лично меня вы вполне устраиваете, — заявила она. — Думаю,
что вы очень компетентны… по части каламбуров.
Ее глаза, сияющие из-за бокала с выпивкой, встретились с
моими. Она улыбнулась. Неожиданно выражение ее лица изменилось.
— Это очень серьезно, Дональд?
— Шесть дней назад на миссис Харвей Честер был совершен
наезд, — ответил я. — Ее сбила машина — на переходе. Миссис Честер
представления не имеет о том, кто ее сбил, но убеждена, что за рулем сидела
женщина.
— Продолжайте, — сказала она.
— Я выяснил, насколько серьезны ее травмы и согласится ли
она на сделку.
— Дональд, вы могли бы урегулировать это дело, не нарушая
закона?
— Я сообщил миссис Харвей Честер, — продолжал я, не обращая
внимания на вопрос, — что знаю человека, который приобретает иски частных лиц —
вроде того, который может предъявить она. Я сказал, что иногда он покупает их,
и если находит преступника, то извлекает немалую выгоду, но случается, что и он
остается с носом. В таком случае он, разумеется, теряет деньги.
На мгновение она задумалась, а потом взглянула на меня с
большим уважением.
— Мне следует выкупить этот иск? — спросила она.
Я пожал плечами.
— Если вы считаете, что дело того стоит. Забрать иск, и все.
Скорее всего, мы так и не узнаем, кто сидел за рулем той машины.
— А если узнаем?
— Тогда вам придется предъявить претензии.
— Не может ли подобный документ рассматриваться как…
инкриминирующий?
— Вы уступите свои права мне, — объяснил я. — Я буду
выступать в качестве посредника, если делу будет дан ход.
— Не будет ли это несколько рискованно? А вдруг кто-то
захочет задать… определенные вопросы?
— Люди постоянно задают мне вопросы. И я не обязан всякий
раз давать исчерпывающие ответы.
— Но вам придется, если эти вопросы начнет задавать полиция.
— Я не обязан сообщать полиции имена своих клиентов.
— Дональд, — сказала она. — Мне кажется, вы удивительно
компетентный человек.
— Благодарю вас.
— И вы не хотите узнать, почему я всем этим интересуюсь?
— Черт побери, нет!
Филлис на мгновение вспыхнула, затем рассмеялась и сказала:
— Думаю, я вас поняла. Неведение не грозит неприятностями.
— И то, чего я не знаю, не причинит вам боль.
— А вы не хотите сделать мне больно, правда, Дональд?
— Вы — мой клиент.
— Посидите здесь, — попросила она и вышла в соседнюю с
комнатой спальню.
До меня донеслось какое-то шуршание, и вскоре хозяйка
квартиры вернулась с пачкой совершенно новых стодолларовых банкнотов.
Сев рядом, она отсчитала сто хрустящих купюр, слегка касаясь
рукою моих колен.
— Вот, пожалуйста, Дональд. Ровно десять тысяч.
А теперь скажите мне, что будет, если полиция все-таки
отыщет машину, которая сбила эту женщину?
— Они попросят ее обратиться в суд.
— Допустим, она обратилась, что дальше?
— Женщину, которая совершила наезд, могут признать виновной
на основании доказательств, которыми располагает полиция, но если пострадавшая
не подаст заявления, дело могут спустить на тормозах.
— Пока что у них нет улик?
— Они располагают платьем, из которого был вырван клочок
материи… да еще, возможно, стеклом от передней фары. Как правило, у них больше
не бывает.
— И все же стоит испытать судьбу, не так ли? — спросила она,
улыбаясь.
— Наверно, — ответил я.
Потом я поставил бокал на столик и поднялся.
Филлис задумчиво посмотрела на меня:
— Дональд, я думаю, что вы замечательный, совершенно
замечательный!
Я усмехнулся и произнес:
— Если я начну доказывать вам противоположное, у нас уйдет
на это уйма времени. До свидания, Филлис.
— До свидания, Дональд.
Глава 4
Я снова припарковал машину в двух кварталах от дома миссис
Честер, обогнул большой каменный дом и, остановившись перед дверью крошечного
бунгало, постучал в дверь.
— Входите, — послышался унылый голос.
Я открыл дверь и вошел.
Миссис Честер сидела на кровати, под глазами у нее были
черные круги.
— Я провела ужасную ночь, — сообщила она.
— За вами никто не присматривает?
— Сиделка мне не по карману. Я хотела бы перебраться к
дочери, но она не может за мной приехать, а у меня нет денег, чтобы отправиться
к ней.
— Где она живет?
