– С научной точки зрения, викарий, меня поражает не само количество. Единственный случай я считаю столь же невероятным, как и шестьдесят. На самом деле, если одинаковые условия приводят к одинаковым результатам, это уже не столь удивительно. Но, естественно, будет и некоторый процент ошибок.
– Но как вообще могло произойти такое?
– Честно скажу, на этот счет у меня нет никаких идей, – сказал доктор. – Однако с идеями можно и подождать. Главный вопрос сейчас – что с этим делать? Больше всего будут страдать незамужние женщины. Как мне кажется, сейчас первое и самое важное – перестать делать из этого тайну, разделить с ними их беду и снять их страхи. Это позволит избавится от неразберихи, чувства вины и тревоги. Я хотел бы сделать это как можно скорее, пока очередные мои пациентки не стали прыгать с лестниц и тому подобное.
– Да, да, конечно, я понимаю, – согласился викарий. – Но позвольте мне немного подумать. Для меня это слишком большое потрясение.
Доктор Уиллерс, однако, продолжал настаивать на своем.
– Времени на раздумья нет. Это крайне срочно. Опасен каждый день промедления. Я и так отложил этот разговор на несколько дней позже, чем следовало, – ждал, пока не состоится свадьба. Мне кажется, что к этому стоит привлечь Зеллаби.
– Зеллаби? – с некоторым сомнением переспросил викарий.
– Я имел в виду миссис Зеллаби. Это предложение моей жены, и я думаю, вполне разумное. Миссис Зеллаби – женщина умная, рассудительная, еще молодая, но и достаточно взрослая, чтобы вынести этот груз. Она мыслит здраво, и ее будут слушать – тем более что она… э… сама в таком же положении.
Викарий задумался. И хотя он был почти уверен, что миссис Либоди тоже находится «в положении» и ее, как жену, следовало бы посвятить в суть дела, он вынужден был признать, что вряд ли стоит рассчитывать на ее помощь. Что же касается миссис Зеллаби, то она, несомненно, была инициативна, общительна и пользовалась уважением. Он кивнул в знак согласия.
– Хорошо, – одобрительно сказал доктор. – Сегодня Зеллаби лучше не беспокоить, но лучше бы договориться о встрече на завтра. Тогда, если миссис Зеллаби… – Его прервал стук в дверь.
Викарий пошел к двери и быстро вернулся.
– Вас хочет видеть молодой Плэтч, доктор. Он говорит, что его сестре внезапно стало очень плохо, и не могли бы вы немедленно приехать?
Полтора часа спустя доктор Уиллерс снова ехал в поместье Кайл. За время, прошедшее после беседы с викарием, он еще сильнее стал ощущать необходимость безотлагательного принятия мер. Однако они не учли одного щекотливого момента – наверняка миссис Зеллаби считает свою беременность вполне нормальной, каковой она могла оказаться и на самом деле, но посвятив ее в суть дела и попросив о помощи, они посеяли бы в ее душе сомнения.
Тем не менее, прежде чем предложить миссис Зеллаби принять участие в обсуждении плана действий – а подобное совещание следовало созвать как можно скорее, – необходимо было все ей объяснить.
К несчастью, это приходилось делать в спешке, но спешить было необходимо. Как раз в этот момент несколько женщин могли собираться с духом, готовясь к отчаянным поступкам, последствия которых могли бы оказаться намного хуже, чем для бедной перепуганной Рози Плэтч, выпившей полбутылки средства для дезинфекции…
В усадьбе Кайл никто не открыл на его стук, и он вошел внутрь. Конфетти было уже подметено, и холл принял свой нормальный вид. Из дальних комнат доносились женские голоса и звон посуды. Доктор подошел к двери кабинета и постучал. Приглушенный голос сказал: «Войдите». Зеллаби с утомленным видом возлежал в кресле.
– В чем дело? – не оборачиваясь, спросил он. – Свой долг я исполнил. Я тщательно выполнил все, что было мне поручено. В холле… о, это вы, доктор. Заходите. Я думал, им опять от меня что-то нужно. Садитесь. Будете свидетелем. Вы видели, проходя через холл, хотя бы один оставшийся символ плодородия? Думаю, что нет. Меня до сих пор удивляет, что простое решение мужчины и женщины образовать пару требует подобного беспорядка. Помню, на моей первой свадьбе…
По своему опыту доктор знал, что, если решительно не перехватить инициативу у Гордона Зеллаби, она останется за ним надолго. Поэтому он сразу же перебил:
– Я пришел по очень серьезному и срочному делу, мистер Зеллаби. Если бы не это, я бы к вам сегодня не врывался. Вы можете уделить мне примерно четверть часа?
– Конечно, мой дорогой друг. Снимайте пальто и садитесь. Хотите выпить? Кое-что еще осталось. Не пропадать же добру…
Доктор отказался.
– Мистер Зеллаби, – твердо продолжал он, – я только что от викария. Возникла ситуация, в которой мы пришли к выводу, что нуждаемся в вашей помощи – и, более того, в помощи вашей жены – и очень срочно.
Судя по его тону, это действительно было так. Зеллаби оставил поиски шерри и сел.
– Только не говорите мне, будто что-то не в порядке. В конце концов, они законно поженились…
– Ну конечно, – нетерпеливо сказал доктор. – Дело совсем в другом. Оно касается всего поселка. Этот вопрос жизненно важен для всех нас.
Зеллаби более внимательно взглянул на него, кивнул и, откинувшись на спинку кресла, приготовился слушать.
– Продолжайте, друг мой, – сказал он.
Доктор рассказал о своих наблюдениях, выводах и страхах, а в заключение добавил:
– Как раз перед тем, как приехать сюда, я отправил в трейнскую больницу девочку. Эта бедняжка пыталась покончить с собой – в семнадцать лет.
Несколько минут они молча смотрели на огонь. Наконец Зеллаби сказал:
– У меня нет оснований не доверять вам. Вы человек науки, а это значит, что вне вашего поля деятельности вы можете принимать что-либо на веру так же, как и все мы, зато внутри него требуете доказательств. Поскольку дело касается вашей профессиональной репутации, вы наверняка сделали все возможное, чтобы опровергнуть свои же собственные ощущения и наблюдения, и вам это не удалось. Я становлюсь слишком стар, чтобы тратить время на бессмысленные споры. Поэтому перейдем к делу.
Вы говорите, что, по вашему мнению, почти каждая женщина в Мидвиче, способная иметь детей, беременна – и, более того, все они, за несколькими исключениями, на одном и том же сроке. Это вы считаете, мягко говоря, ненормальным. Но совсем недавно здесь было другое событие, которое тоже нельзя считать нормальным. Таким образом, нынешняя ситуация может быть как-то связана с тем, что в поселке называют Потерянным днем. Вы с викарием пришли именно к этому выводу?
– Сам я считаю, что это весьма вероятно, – заметил доктор Уиллерс, – но о викарии сказать ничего не могу. Полагаю, сейчас он слишком сбит с толку, чтобы вообще делать какие-то выводы.
Зеллаби кивнул.
– Понятно. Этот вопрос лежит так же в сфере его интересов, как и в вашей, но, в отличие от вас, ему недостает утешения, которое может дать наука.
