– Уверяю тебя, что на этот раз можешь понимать его буквально, – вмешался Бернард.
Зеллаби искоса взглянул на него.
– Вот как? – спросил он. – И даже никаких замечаний? Скажите, полковник, вы давно считаете это вторжение фактом?
– Около восьми лет, – сказал Бернард. – А вы?
– Примерно столько же или немного больше. Мне это не нравилось, не нравится и, вероятно, будет нравиться еще меньше. Но пришлось смириться. Старая аксиома Шерлока Холмса: «После того, как вы исключите невозможное, все, что останется, пусть даже невероятное, должно быть истиной». Однако я не знал, что мои взгляды разделяют в официальных кругах. Что же вы решили предпринять в связи с этим?
– Ну, мы сделали все возможное, чтобы изолировать их здесь и понаблюдать за их образованием.
– И оказывается, что это было весьма полезно, если можно так выразиться. Почему?
– Минутку, – перебил я. – Я снова не понимаю – вы выражаетесь буквально или фигурально? Вы оба всерьез считаете, что эти Дети – пришельцы? Что они внеземного происхождения?
– Видите? – сказал Зеллаби. – Никакой паники от побережья до побережья. Только скепсис. Я вам говорил.
– Да, считаем, – сказал мне Бернард. – Это единственная гипотеза, которую мое ведомство вынуждено было принять – хотя, конечно, некоторые до сих пор не желают с ней согласиться, хотя мы располагаем несколько более солидными доказательствами, чем мистер Зеллаби.
– О! – сказал Зеллаби, не успев донести вилку до рта. – Неужели начинает проясняться тот таинственный интерес, который проявляет к нам военная разведка?
– Теперь уже нет причин так тщательно это скрывать, – заметил Бернард. – Я знаю, что раньше наша деятельность мало вас интересовала, но не думаю, что вам удалось найти разгадку.
– В чем же дело? – спросил Зеллаби.
– А в том, что Мидвич был не единственным и даже не первым местом, где случился Потерянный день. Тогда же, в течение примерно трех недель, значительно возросло число случаев обнаружения радарами неопознанных летающих объектов…
– Будь я проклят! – сказал Зеллаби. – О, тщеславие, тщеславие… Значит, есть и другие группы Детей, кроме нашей? Где?
– Один Потерянный день, – не спеша продолжал Бернард, – имел место в небольшом городке в Северной территории Австралии. Что-то, вероятно, там пошло не так. Была тридцать одна беременность, но по каким-то причинам все Дети умерли, большинство – через несколько часов после рождения, а последний – через неделю.
Еще один Потерянный день произошел в эскимосском стойбище на Земле Виктории, на севере Канады. Его обитатели весьма неохотно говорят об этом, но, по-видимому, они были настолько оскорблены или, быть может, напуганы рождением настолько непохожих младенцев, что почти сразу же от них избавились. Во всяком случае, ни один не остался в живых. Кстати, если учесть, когда наши Дети вернулись в Мидвич, можно предположить, что их способность к принуждению развивается лишь к одно-двухнедельному возрасту, а до этого каждый из них существует сам по себе. Еще один Потерянный день…
Зеллаби поднял руку.
– Догадываюсь. Это было за Железным Занавесом.
– За Занавесом известны два случая, – поправил Бернард. – Один в Иркутской области, у границы с так называемой Внешней Монголией, – очень мрачная история. Там решили, что женщины спали с дьяволами, и убили их вместе с Детьми. Другой случай произошел восточнее, в населенном пункте под названием Гижинск, в горах к северо-востоку от Охотска. Вероятно, были и другие, о которых мы не слышали. Почти наверняка аналогичные события произошли где-то в Южной Америке и Африке, но это трудно проверить. Не исключено даже, что какое-нибудь глухое селение могло потерять день незаметно для себя – в этом случае Дети окажутся еще большей загадкой. В большинстве известных нам случаев младенцев считали уродами и уничтожали, но мы подозреваем, что кое-где их могли и спрятать.
– Но, насколько я понимаю, не в Гижинске? – спросил Зеллаби.
Бернард посмотрел на него с легкой усмешкой.
– Вы, как всегда, попали в точку, Зеллаби. Конечно, не в Гижинске. Там Потерянный день произошел на неделю раньше, чем в Мидвиче, а информацию об этом мы получили спустя три или четыре дня. Русские были этим обеспокоены. Но когда это произошло здесь, у нас было некоторое утешение: мы знали, что это не их рук дело. Вероятно, и они в свое время узнали о Мидвиче и тоже вздохнули с облегчением – хотя подтверждений этому нет. Тем временем наш агент следил за событиями в Гижинске и сообщил о странном факте – все женщины там одновременно забеременели. Мы не сразу оценили значение этого донесения – оно звучало как пустые сплетни, – но вскоре мы узнали состояние дел в Мидвиче и заинтересовались всерьез. Когда Дети родились, для русских ситуация была проще, чем для нас; они попросту изолировали Гижинск – городок примерно вдвое больше Мидвича, – и информация оттуда фактически перестала поступать. Мы не могли изолировать Мидвич, поэтому нам пришлось действовать иначе, и, учитывая обстоятельства, не думаю, что мы наделали очень уж много ошибок.
– Понятно, – кивнул Зеллаби. – Военное ведомство не знало толком ни о том, что, собственно, имеем мы, ни о том, что у русских. Но если бы оказалось, что у русских появилась группа потенциальных гениев, нам следовало бы иметь такую же?
– Примерно так. Что эти Дети какие-то необычные, стало ясно довольно быстро.
– Я должен был догадаться, – грустно покачав головой, сказал Зеллаби. – Мне просто никогда не приходило в голову, что мы в Мидвиче не единственные в своем роде. Но теперь я начинаю подозревать, что вы не случайно сегодня так откровенны. Я не вижу, как это может быть связано с событиями в Мидвиче, значит что-то произошло где-то еще, скажем в Гижинске? У тамошних Детей появилось какое-то новое свойство, которое скоро появится и у наших?
Бернард аккуратно положил нож и вилку на тарелку, некоторое время смотрел на них, а потом медленно произнес:
– Дальневосточная Армия недавно была вооружена новыми орудиями среднего калибра с атомными снарядами. Предполагаемая дальность стрельбы – примерно пятьдесят или шестьдесят миль. На прошлой неделе они проводили первые боевые стрельбы. Города Гижинска больше не существует…
Мы уставились на него. Антея с ужасом наклонилась вперед.
– Вы хотите сказать… все?.. – недоверчиво спросила она.
– Все, – кивнул Бернард. – Невозможно было предупредить людей так, чтобы об этом не узнали Дети. Кроме того, теперь это можно официально объяснить ошибкой в расчетах, или, скажем, диверсией.
Зеллаби чертил какой-то узор на скатерти, глядя в пол. Потом он вновь поднял взгляд на Бернарда.
– Вы сказали, на прошлой неделе. Какого числа?
– Во вторник, второго июля, – сказал Бернард.
Зеллаби несколько раз медленно кивнул.
– Но как, интересно, узнали наши?.. – задумчиво сказал он.
