Главврач все понял и сказал, что все будет сделано по высшему разряду, за что получил от Смит уверения, что Министр здравоохранения будет очень им доволен.
— Так это сын самого Министра?! — выдохнул врач.
— Я такого не говорила, — улыбнулась мне Смит. — И вам советую вслух этого не произносить. И вообще, вы должны понимать, что дело очень конфиденциальное — все-таки паренек бастард. Но так любим своим отцом, что он готов горы за него перевернуть.
— Не переживайте, госпожа Смит! — выдохнул главврач. — И огромное вам спасибо, что предупредили. А то ведь могло бы быть… в общем, конфуз мог бы быть. Я правда не знал что у него сын…
— Вы много чего не знаете. Но сами должны понимать, что об этом каждому встречному не говорят. Я владею кое-какой информацией, потому что непосредственно эти люди учатся у меня в Школе. А вам по дружбе. И по секрету. А то сами понимаете. Может неловко выйти.
— Это верно. Мы самое лучшее ему, самое лучшее. Уж поверьте мне!
До больницы меня доставили на машине Школы. В самой «Бехтеревке» приняла дежурная медсестра, внимательно принялась читать заполненную Ниной форму. Сделала это раз, потом второй. Третий. Я начал переживать, что она заподозрила что-то неладное. Потом пришел врач. Тоже начал смотреть бумаги, морща лоб и хмурясь. И это тоже мне не понравилось.
Когда же в приемной раздался телефонный звонок, я был уже весь напряжен как пружина.
Врач довольно скупо поговорил со звонившим, отвечая лишь «да» или «нет». Положил трубку. Глянул на меня. Улыбнулся. Взгляд врача сразу же оттаял.
— Ну что же вы сразу не сказали, что от Рудольфа Павловича?
— От какого Рудольфа Павловича? — не понял я.
— Ну как же, от нашего главврача. Он сейчас звонил, сказал разместить вас в VIP-палате. Вы не переживайте, мы все устроим.
Меня пересадили на кресло-каталку и отвели к лифту. Пока ехали, врач все время нудно рассказывал о том, какая и них хорошая больница. Я слушал в пол-уха, все больше осматриваясь и выискивая какие-то детали, которые могли быть полезными.
Больница состояла из нескольких корпусов, каждый относящийся к своему профилю. Меня разместили в первом, где, как сказал врач, лежат люди со слабым сердцем.
— А просто слабые люди, где лежат? — осторожно спросил я, одновременно считывая реакцию врача.
— Просто слабые? — переспросил тот. — Так не бывает, нужно установить из-за чего слабость — может быть, это эндокринная система, либо еще что-то, — а уж потом и определить корпус. Слабость — это лишь симптом.
— Просто мой друг в Школе, когда занимался прокачкой своего Дара, создал слишком мощный конструкт, не рассчитал силы. И упал без сил. Его потом дня два в Школе не было — отлеживался дома. Вот я и подумал, что может быть, ему тоже в больнице этой подлечится?
— Может быть, — уклончиво ответил врач. — А может быть, достаточно и обычного постельного режима дома. Парень ведь жив?
— Жив.
— Ну вот видите. Пойдемте, нужно еще вам показать вашу палату.
Ожидать, что врач все выложит прямо сейчас, было глупо, но попытаться стоило.
— Вы не переживайте, ни о чем не думайте и просто расслабьтесь. В отделении, кроме вас лежат всего три человека, так что никакого беспокойства. Мы проведем во второй половине дня необходимые анализы и подберем вам лечение. Сейчас переоденьтесь. В этот шкаф можете сложить свою одежду.
Меня прикатили в отделение, передали другому врачу — миловидной девушке.
— Меня зовут Тамара, я буду вашей личной медсестрой, — произнесла девушка. — Если возникнут какие-то вопросы — сразу обращайтесь ко мне. Давайте, сначала разместимся в палату.
Меня завели в огромную комнату, на палату мало чем похожую. Тут был телевизор почти на всю стену, огромная кровать, вазы с цветами, корзины с фруктами.
— Тамара, — произнес я. — Спасибо вам большое. Если что-то понадобится, я обязательно вас позову.
— Хорошо. Вот здесь есть тревожная кнопка — просто нажмите ее, и я немедленно приду.
Девушка ушла, оставляя меня одного. Итак, в больницу я попал. Теперь нужно разведать ситуацию. Понять, где мог лежать Император. Будет не просто. Но вполне выполнимо, если соблюдать предосторожность.
Не теряя ни секунды, я приступил к дальнейшему осуществлению своего плана.
Осторожно выглянув из палаты, я некоторое время наблюдал за происходящим. Довольно скоро понял, что выбраться из отделения будет не так просто. На дежурке сидит Тамара, зорко наблюдает за происходящим. У входа стоит пара охранников.
А еще я приметил, где у Тамары лежали запасные халаты. Вот это может пригодиться. Можно попытаться выкрасть один, переодеться и под видом врача выйти из помещения. Вполне хорошая идея.
Дождавшись, когда Тамара отвернется, а потом и вовсе скроется в подсобном помещении, я открыл дверь, вышел из палаты.
Но дойти до шкафа с халатами не успел — чьи-то крепкие руки схватили меня за плечи, притянули назад.
— Стой! — проскрипел вдруг у самого уха незнакомый голос.
Я замер. Оглянуться не было возможности, незнакомец подобрался удивительно ловко, под самую спину, не давая возможности сделать хоть какой-то маневр. В этом действии угадывался огромный опыт боевых искусств.
— Стой и не двигайся, если не хочешь неприятностей, — повторил незнакомец.
Я понял, что попал в переделку.
Глава 10
Корнев
— Вы — кто? — просил я, решив придерживаться своей легенды о том, что я просто больной Смирнов, которого привезли сюда лечиться.
Хотя подсознательно готов был сразиться с незнакомцем и предполагал, что он может быть одним из адептов секты.
— А ты кто? — в тон мне ответил старческий голос.
— Я — Смирнов Андрей Егорович, пациент, — как можно естественней ответил я.
— А я — штабс-полковник в отставке Корнев Василий Степанович! — отчеканил незнакомец.
— Мне повернуться можно?
Старик отпустил меня, и я осторожно обернулся. Представившийся Корневым был сух, низок, жилист. Фамилию свою оправдывал, действительно напоминая корешок деревца. Белые усы двумя грозными пиками смотрели вправо и влево. Взгляд у старика, несмотря на его явно преклонный возраст был озорной, с безуминкой.
— Зачем вы меня схватили? — спросил я. — Я ведь просто хотел выйти воды попить.
Старик улыбнулся, показывая беззубый рот.
— Думаешь, меня можно провести, Смирнов? Нет, я на службе полвека отбыл, каждую деталь примечаю.
— И что же вы приметили? — заинтересовался я.
— А то, как ты присматриваешься. Не просто так. Водички попить так не ходят. Задумал что-то.
