— Как получится, но нужно успеть вернуться домой до заката. Сама знаешь почему.
Он заметил, что девушка держит руки за спиной.
На Лине было голубое платье, зашнурованное спереди тонкой черной тесьмой, его широкие рукава заканчивались чуть ниже локтя. На тоненьком запястье тускло блестел серебряный браслет. Свои длинные черные как смоль волосы Линайя собрала в несколько кос, а после переплела между собой. Ее нельзя было назвать писаной красавицей, однако было в ней что-то такое, отчего многие сходили с ума.
— А что у тебя в руках? — прищурившись, Уилл попытался заглянуть ей за спину.
Однако та лишь отошла, рассмеялась и одной рукой поманила к себе; другую продолжала прятать.
— Иди за мной, там увидишь!
Она дразнила Уильяма, пока пятилась в сторону сада, и он медленно шел за ней и улыбался. Он ничего не замечал вокруг, кроме этих смеющихся голубых глаз. А в них продолжали плясать озорные огоньки, словно она делала что-то запретное.
Когда они скрылись от посторонних взглядов под сенью яблоневых деревьев, она сделала шаг навстречу и, едва прикусив нижнюю губу от волнения, достала из-за спины венок из фиалок.
— Ты каждый год приходишь на ярмарку в первый день праздника Аарда. И я ждала тебя. Все утро высматривала на площади!
Она надела венок на голову своему избраннику.
Уилл скинул книги с плеча, чтобы заключить девушку в объятия, и принялся жарко целовать ее губы, щеки, лоб, нос и глаза. Он знал, зачем она возложила венок.
— Как я по тебе соскучился! Ты уже устала ждать, когда же я сдержу свое обещание и попрошу твоей руки, чтобы мы могли покинуть этот город вместе. А я, как последний негодяй, все затягиваю с этим моментом, дурю тебе голову.
— Совсем не дуришь…
— Дурю!
— Нет. Я понимаю, твоя матушка хворает, и поэтому мы не можем уехать в Офуртгос. Я готова ждать сколько угодно, Уилл… Но на ожидание больше нет времени… — Она прижалась к нему, крепко обняла, и из груди вырвался вздох, полный печали.
Уилл не на шутку встревожился.
— Я отказываю всем женихам, что приходят свататься в наш дом. Мой отец больше не желает слышать никаких оправданий. Он хочет заключить союз с вождем города и выдать меня за его сына Генри. О, Уилл!
Уилл слегка отстранился.
— За Генри? Я… Да как же так… — Его взгляд стал тверже, в глазах появилась решительность. Он поцеловал ладонь девушки, а после прижал к своему сердцу. — Прости меня. Тебе все это время приходилось врать отцу. Хватит, пора уже перестать прятаться и обманывать! Послушай, завтра я встречусь с твоим отцом и все ему расскажу, а после попрошу твоей руки. Не выдаст он тебя за Генри!
— Нет, не надо!
— Но разве не этого ты хочешь?
— Нет! Если отец узнает, что мы тайно встречаемся уже столько времени, он прибьет тебя… Он… он ни за что не поверит, что ты не касался меня. Уильям, прошу, давай сбежим прямо сейчас! У меня есть накопления! Их хватит, чтобы добраться до Офуртгоса и прожить там некоторое время, пока не найдем работу. Да я хоть прачкой готова быть, Уилл… Только не нужно идти к отцу, умоляю! А твоя матушка… Малик позаботится о ней. Уилл, пожалуйста…
В глазах Линайи больше не плясали веселые огоньки — теперь они были полны слез и отчаяния.
— Нельзя так! Извини, Лина, это неправильно.
— Но мы хуже никому не сделаем…
— Послушай. Не бойся, у нас все получится. Я поклянусь господину Осгоду жизнью, что буду тебе хорошим мужем. Ну беднее наша семья. Ну отказались растить из меня служителя из-за той проказы. И что? Да я все сделаю, чтобы в будущем не опозорить его род! Я люблю тебя.
И он нежно поцеловал ее в лоб, а потом обнял. Так они и простояли молча, пока в Уильяме зрела уверенность в успехе задуманного, а в Лине, наоборот, таяла.
Хрустнули прошлогодние веточки за лачугой бабушки Удды. Раздался звук чьих-то приближающихся шагов. Встрепенувшись, Лина поспешно сняла венок с головы возлюбленного и спрятала за спину. И как раз вовремя — в сад из-за угла выбежал Элиот, ее семилетний брат. Завидев старшую сестру, он воскликнул:
— А-а-а, вот ты где спряталась!
Уилл, отстранившись на пару шагов, поздоровался:
— Привет, Элиот. Как твои дела?
— О, Уилл, это ты, привет! У меня хорошо. Ну, наверное.
Затем мальчик вновь посмотрел на сестру, словно вспоминая, зачем искал ее, и выпалил:
— А тебя дома ждут! Отец ищет, вот! Он отведет нас в Малые Вардцы к тете. Говорит, за ней надо присмотреть!
— Что с тетей Маргари? И почему отец отправляет тебя?
Элиот пожал плечами и снова задумался. Несколько секунд он буравил взглядом Линайю и Уилла, вспоминая, как те подозрительно отпряли друг от друга, а потом, уперев руки в боки, заявил:
— Вообще-то, отец велел приглядывать за тобой, пока ты будешь присматривать за тетей. Говорит, она снова захворала. А мне сказал следить за тобой, вот, чтобы ты «даже рядом не стояла с этим безбожником Уильямом, Ямес бы его побрал»! — Последнюю фразу мальчик произнес басом, явно подражая отцу. Затем он прищурил глазки и лукаво оглядел пару. — Будем считать, что я ничего не видел… Но за это я потом что-нибудь попрошу у тебя, сестричка!
— Талантливый парнишка! Сразу видно, далеко пойдет. Ладно, мне пора на ярмарку. Нужно найти покупателей для книг. Вам бы тоже надо поторопиться, чтобы попасть в Вардцы до заката. Увидимся завтра, Лина… и Элиот, — натянуто улыбнулся Уилл. Он поднял стопку книг, повесил их себе на плечо и бросил многозначительный взгляд на девушку, подразумевая, что не изменил своего решения и на следующий день собирается к ее отцу Осгоду.
Он решительно направился к выходу из сада, однако не выдержал и обернулся, не пройдя и десятка шагов. Элиот шел следом и размахивал палкой, словно сражаясь с какой-то могущественной тварью — может, даже с огнедышащим драконом. Линайя смотрела вслед Уиллу, держа в руках венок и перебирая вплетенные в него цветы. Встретившись взглядом с возлюбленным, она грустно улыбнулась и повесила венок на ветку дерева. Пальцы ее на мгновение задержались на нем, поглаживая нежные лепестки фиалок.
— Ну что ты там копаешься, Лина? — Элиот прикончил своего выдуманного противника, нанеся стремительный смертельный удар, и повернулся к сестре. — Давай быстрее!
* * *
Уилл ускорил шаг и снова вышел на советную площадь. Люди продолжали прибывать на ярмарку; народ торговался, веселился, пил и ел, празднуя день Аарда. Уилл бродил между рядов, ища взглядом хоть кого-то похожего на книжного торговца. В прошлом году ему довелось увидеть одного, но тогда он еще не думал о продаже. Возле одной из лавок он остановился и купил пригоршню сахарных сластей, но, вместо того чтобы съесть, заботливо завернул в льняной мешочек и спрятал в кошель.
