Когда на Сонное озеро спустился полдень и солнце начало сильно припекать, сон Уильяма оборвался. Он проснулся и увидел, как по нему, потному, вовсю ползают муравьи и мошкара. Тогда он медленно поднялся и стряхнул их с себя, а после огляделся — кобыла как сквозь землю провалилась. Да и пора было возвращаться домой. Уилл бережно поднял с земли книгу, смахнул с нее травинки и спрятал в корзину.
— Я вернусь, кельпи. Кажется, я не дочитал сказку… но завтра обязательно закончим! — пообещал он.
Затем он развернулся и, счастливый, зашагал домой.
* * *
Уилл вернулся в дом на краю деревни, где теперь жил с дедушкой и бабушкой. Его матушка Нанетта, окуренная успокаивающими травами, отдыхала у знахарки в Больших Вардах — городке, расположенном рядом с Малыми Вардцами.
Никому он не стал рассказывать о кельпи: ни родным, ни противному брату Малику, ни соседям, боясь прослыть чудным. Лишь два года назад он рискнул поведать старому жрецу Ямеса эту страшную историю о Сонном озере. Будучи человеком мудрым, жрец настоял, чтобы мальчик туда больше не ходил и помалкивал. Но саму тайну сохранил. Ведь он знал, что нетерпимый к нарушениям запретов отец Уилла хорошенько всыплет сыну, который к тому же против воли отца частенько бегал к старику учиться грамоте.
— Это нам грамота нужна, чтобы молитвы нашего бога Ямеса доносить до люда, а люду-то она зачем? Это лишнее искушение демонами. В незнании чистота и непорочность, — часто повторял отец Уилла, тоже жрец.
— Коль дитя тянется, то так и надобно Ямесу, — отнекивался всегда старик. — Читает и читает сказки…
— Еще раз говорю, нет у него нужды в грамоте, — недовольствовал отец Уилла. — Почему вы до сих пор от книжек еретических не избавились? Доколе они целы будут? А если Уильям после сказок за них схватится?
— Ямес все рассудит… Не трожь книжки…
Вот только Ямес рассудил по-своему. Не было суждено продолжиться этим нескончаемым спорам за судьбу мальчика, потому что сгорел храм, сгорел отец Уильяма, вытаскивая утварь, сгорел почти слепой старик-жрец. Мрачной тайной была покрыта причина пожара, но местные искренне верили, что это был дурной знак свыше и для них наступят темные времена…
Поутру мальчик вновь отправился на берег Сонного озера. Безо всякого зова явилась к нему кобыла из высокой сухой травы и посмотрела выжидающим взглядом, будто требуя продолжения недочитанной истории. И Уилл дочитал сказку, как и обещал, изредка поглядывая сквозь незримую стену на кельпи, но та так и оставалась в виде обычной серой лошади.
Теперь каждый день он брал корзинку с книгой сказок и шел к Сонному озеру, читал кельпи, разговаривал с ней, повествуя о своей жизни, а после уходил. Кобыла его всегда слушала. Часто она выказывала свое отношение к очередной истории посредством визга, ржания или фырканья. А порой даже хрюкала — но это только если история ей совсем уж нравилась.
В эти предобеденные часы Уилл чувствовал себя счастливым просто оттого, что на него обращают внимание и слушают. Да и кто слушает — сама кельпи!
Как-то притащил он корзину размером побольше. Уилл выпросил ее у бабушки, обещая насобирать ягод, а сам нырнул в небольшой сад за домом, оборвал спелых яблок и груш и заспешил к озеру. С трудом добравшись до места, он с чувством облегчения опустил тяжелую ношу наземь. Кельпи удивленно посмотрела на него, а затем вопросительно фыркнула.
— Я еще кое-что принес, кроме книг. Ты уж не серчай, но взял не только для себя, но и тебе на угощение! Вдруг тебе понравится то, что едят обычные лошади? В Больших Вардах у некоторых богатеев есть кони. И я не раз видел, как их кормили яблоками и грушами. Наши груши и яблоки-то поменьше будут, не как в долине… Но вкусные, — улыбнулся Уилл.
Он подобрал длинный ивовый прут. Нанизав на него маленькую сочную грушу, мальчик подошел ближе к невидимой преграде, отделявшей его от озерного чудовища. Во рту у него пересохло от волнения, а руки слегка задрожали, когда он протянул угощение. Аппетитный плод оказался перед самой лошадиной мордой, закачался вверх-вниз, на что та лишь фыркнула, но к груше не притронулась.
— Это вкусно, попробуй… Тут такое не растет. Только в садах у нас.
Снова недовольное фырканье.
— Ну пожалуйста… Ты же не только людьми питаться должна… Ладно вурдалаки, эти чудовища только мясо едят, а ты же все-таки лошадь, ну, кажешься ей.
И он умоляюще посмотрел своими проницательными синими глазами, прося исполнить его детское желание.
Кобыла потанцевала на месте, мотнула головой и остановилась, смотря на грушу. Разочарованный Уилл хотел было уже опустить прут, как вдруг она протянула морду вперед, обхватила мягкими губами фрукт и, прожевав, проглотила. Затем чуть хрюкнула. Уже по этому смешному звуку мальчик понял, что лошадь осталась довольна угощением. За время, проведенное на берегу Сонного озера, Уилл успел выучить многие повадки и привычки водяной демоницы и мог определить ее настроение.
— Еще? — спросил он, уже запуская руку в корзину. В этот раз ему попалось яблоко, которое он надел на тот же прутик и снова вытянул его вперед. — Это яблоко. Оно тоже очень вкусное. Может быть, чуть кислее, чем груша!
Стащив губами яблоко с палочки, кобыла похрустела им. Раздалось довольное ржание.
— Яблочко больше понравилось?
В восхищении мальчик схватил корзинку и подтащил ее к невидимой стене. Чуть раскачав, он опустил ее к земле и высыпал фрукты, чтобы те покатились вперед к ногам лошади. Лошадь, довольно пофыркивая, стала собирать их и жевать. Когда ничего не осталось, она красиво мотнула гривой и завалилась на бок.
— Пока не смогу принести больше яблок и груш. Может, нарву в садах Больших Вардов попозже. Здесь у нас, в Малых Вардцах, очень плохая земля! Все деревья слабые и чахлые… Дедушка говорит, что почвы у нас бедные и каменистые, а еще что мало солнышка и тепла. Но в Вардах — это городок в долине — фрукты гораздо лучше растут. Тебе почитать еще, кельпи?
Лошадь радостно фыркнула. Она лежала, удобно устроившись на сухой траве, а ее ярко-голубые глаза были чуть прикрыты. Округлый бок вздымался и опадал. Тогда Уилл умостился поудобнее, раскрыл книгу и принялся читать очередную сказку. Читал он громко и счастливо, потому что был невероятно доволен собой — он покормил саму кельпи! Вот знали бы соседские мальчишки, хвастающиеся тем, что катались на лошадях в долине. Знали бы они… Но Уилл им не расскажет, ведь если раскрыть секрет, то он уже не будет секретом.
* * *
Осень
Так незаметно пролетело лето и наступила осень. Остатки сухого рогоза трепыхались на прохладном ветру, который то резко налетал, то так же резко пропадал — как это бывало в горах, где ветер носился вволю, словно свободолюбивая гарпия. Уилл ступил на поляну и подошел к камням. За все это время он натаскал их еще больше, и теперь невидимая стена имела под собой основание из вполне видимой горки.
Приложив руку к глазам, мальчик сощурился и вгляделся в озеро. Сейчас, по осени, оно проглядывалось от начала до края, видимое как на раскрытой ладони. По его темной спокойной глади, будто по земле, бежала красивая кобыла. Вот она добралась до кромки воды, грациозно сошла на берег и поскакала уже в сторону гостя, вверх по совсем небольшому и пологому пригорку. У самой границы невидимой стены лошадь замедлилась и остановилась, радостно заржав.
