— Седые?
— Нет, именно что беловолосые. Раньше дальние северные земли населяли на самом деле шиверу — народец с белыми как снег волосами, синими глазами и бледным лицом. По словам отца, демоны явились в наш мир именно на дальнем Севере. И после этого шиверу вымерли. Черноволосые орун, соседи шиверу, тогда сдвинулись южнее. И с годами постепенно кровь племен перемешалась.
— Интересно. Выходит, что я орун?
— Ну да, — почесала тоненький нос Йева. — Как и мой отец, ты чистый орун. В Солраге уже тяжело найти таких синеглазых, как вы с отцом, почти все — результат смешения кровей. Ты же жил в глухой деревне, куда не добрались ни аттаны, ни филлонейлы, вот и сохранил чистоту крови. У вас почти все поселение было синеглазое и черноволосое — я помню. А отец родился очень давно, когда тут жило еще не так много аттанов. У него тоже волосы были цвета вороньего крыла, пока он не поседел…
— Погоди, я чего-то не пойму. Ты говоришь о племенах людей. Но вы же вампиры. Разве ваши предки не пришли сюда из другого мира?
— Может быть, дело в том, что вампиры произошли от людей, а людей брали из разных племен? — рассеянно ответила Йева. На этом ее познания заканчивались. — А так я не знаю. Да и никто не знает… Времена тогда были темные, страшные, полные мрака. Говорят, горы вырастали из вересковых пустошей за ночь. Землю так трясло, что целые поселения исчезали в ее трещинах. Мы сами знаем о тех днях не больше твоего, только из баллад да стихов, потому что старейшин, столь древних, что застали бы само Слияние, уже нет. Но хорошо, что это в прошлом и теперь мы живем в спокойствии…
В воздухе повисло молчание. Один лишь ветер уныло и гулко выл, буквально сбивая с ног. Тогда Уильям посмотрел на дрожащую девушку и сказал со вздохом:
— Похоже, тебя уже не греют даже два плаща. Давай вернемся в замок. А там мне все и расскажешь…
— Давай. Потому что от твоего вида в одном котарди мне становится еще холоднее.
Они уже почти развернулись, чтобы пойти назад, когда услышали дальний окрик.
От одного из богатых домов, что обрамляли площадь своей вычурностью, как кружево одежду, отделился мужчина. За плечами его развевался злым ветром красный плащ, но самому мужчине будто и не было холодно — так твердо и бодро он шел. На вид ему было лет тридцать. Телом он был чрезвычайно крепок, а в плечах — широк. Его вьющиеся огненные волосы, как рыжая листва осени, и короткая борода выдавали в нем чистейшего филлонейла, о которых рассказывала Йева. Глаза его тоже пылали ярко-карим цветом, а еще решимостью и суровой волей.
Подойдя к ним, мужчина тепло улыбнулся дочери графа и отвесил изысканный поклон.
— О, моя госпожа, я не нашел в себе силы пройти мимо. Ваши прекрасные изумрудные глаза заметны с противоположного края площади!
— Здравствуйте, сэр Рэй.
Йева протянула ему ручку. Галантно приняв ее, будто величайшую ценность, рыцарь припал к ней губами. Затем он выпрямился и пожал руку Уильяму.
— Крепкое рукопожатие! — удовлетворенно отметил он, разминая пальцы. — Рад видеть вас снова в полном здравии.
— Прошу прощения, но я вас не помню.
— Немудрено, вы были так плохи! Я сэр Рэй Мальгерб, капитан гвардии! Я вытаскивал вас из клетки, чтобы спасти от офуртских негодяев.
— Тогда неудивительно, что я не смог вас запомнить. Я был в беспамятстве…
— Да, я знаю. Признаться, я не понимаю, как вы выжили с такими-то дырами, уважаемый Уильям фон де Аверин.
— Все благодаря графу. Он спас меня. Если бы не граф, думаю, я был бы уже мертв.
Уильям радостно отметил, что сэр Рэй одного с ним роста, хотя и крупнее телосложением. Наконец-то можно поговорить, не смотря вниз.
— Граф очень много делает для всех нас! — Рыцарь звякнул шпорами, повернувшись к Йеве. — Госпожа, я правильно понимаю, что через несколько недель я буду сопровождать графа в Йефасу?
— Конечно. Куда же отец без вас?
— А вы, Уильям, тоже отправитесь с нами, верно?
— Да, сэр Рэй.
— Хм, тогда мы еще обязательно увидимся! Госпожа, когда точно мы отправляемся?
— Не знаю. Уточняйте у моего отца, — отозвалась Йева.
— Хорошо. Но, всяко, мои гвардейцы готовы выдвинуться в путь в любое время! — гордо заявил рыцарь. — Я до сих пор со смехом вспоминаю тот сброд, который называл себя гвардией Райгара. Ха-ха, вы видели их гвардейцев? Видели, как они разваливают строй, какие они хилые? У нас крестьяне и те крепче!
В небесах угрожающе громыхнуло. Черно-угольная туча нависла над Брасо-Дэнто, заполонив собой все небо. Доселе подвывающий ветер стих, уступая место готовому вот-вот разразиться ливню. Уильям посмотрел вверх, затем вежливо обратился к капитану гвардейцев:
— Сэр Рэй, нам, пожалуй, следует вернуться в замок. Госпожа очень замерзла. А сейчас, судя по всему, начнется сильный дождь.
— Вы правы, уважаемый Уильям. Вы и так стоите здесь в одном котарди, благородно отдав свой плащ даме. Я вас совсем загрузил разговорами, словно рыцарского коня — вьюками! В любом случае мы проведем в пути пару недель, так что еще успеем и пообщаться, и надоесть друг другу.
Рыцарь отвесил поклон паре, с обожанием посмотрел на графскую дочь и развернулся, направившись скорым шагом в сторону здания охраны города. Йева взглянула ему вслед с невыразимой тоской, а затем произнесла печальным голосом:
— Ах, как жаль, Уильям, что он не вампир! Такой благородный, прекрасный человек. И так мало проживет.
Уильям повел Йеву назад, к замку, бережно взяв под локоть. В этот момент еще раз грохотнуло, и куда громче, чем прежде. Казалось, будто от грома раскололась скала, на которой стоял Брасо-Дэнто. Сверкнула молния. И на город обрушился оглушительный ливень.
* * *
Пока граф обсуждал с казначеем план застройки рынка, а Йева и Уильям бежали под ливнем к замку, служанка Эметта поднялась по ступенькам на пятый этаж. После короткого стука она вошла в спальню Леонарда.
На непрошеную гостью графский сын поначалу взглянул раздраженно, но, различив, кто пришел, тут же сменил раздражение на предвкушающую улыбку. Эметта зашелестела серым платьем, делающим ее похожей на юркую мышку. Она приблизилась к кровати, на которой Лео лежал с книгой в руках, и протянула к нему руки.
— Ах, милый, я пришла, чтобы побыть с тобой, — нежно прошептала она.
Леонард закрыл книгу, беспардонно отшвырнув ее в угол, и поднялся. Ему пришелся по душе влюбленный взор служанки, как она смотрела на него, любуясь и восхищаясь его статью. Настроение сразу же улучшилось. Он отвлекся ненадолго от преследовавших его тяжелых дум, и спустя минуту они с Эметтой уже лежали в постели. Однако мрачные мысли вскоре нахлынули снова, и он уже не обращал внимания на любовницу.
— Ты сегодня не в духе? — осторожно спросила служанка. Она поцеловала его в шею, принялась ласкать, надеясь задобрить.
