Мать Реки провела рукой над амулетом, прерывая контакт. Иссиня черные волосы и скуластое лицо индианки оставалось тем же самым, с которым она жила, будучи человеком. Она не была красавицей, скорее наоборот, ее лицо было весьма заурядным. По странному капризу Мать Реки не стала меняться, хотя могла стать кем угодно. Возможно, это был вовсе не каприз, а нечто большее. Никто и никогда не задавал ей вопросов на эту тему, даже Ла Илона, которая не выносила свою истинную ипостась, нечесаную старуху с мертвым ребенком на руках. Мать погрузилась в задумчивость. Она и другие Величайшие отсекали одну ветвь вероятностей за другой, но все равно еще оставалось три варианта узора, что могли проявиться на Ткани, и только один из них был благоприятным. Нити случайностей столетиями сплетали одно событие с другим, и скоро все они должны были явить миру его новую судьбу. Почти две тысячи лет было известно, что Иоанн Богослов, написавший книгу «Апокалипсис», умел прозревать будущее. И оно в очередной раз страшным черным облаком вставало на горизонте обоих Миров, делаясь все более и более зримым. Круг Двенадцати снова встал на защиту жизни, но даже величайшие из волшебников не могли развернуть ход событий вспять. Они могли всего лишь легонько подтолкнуть их, создав свой кусочек в гигантском рисунке грядущего. Десятилетия назад Мать Реки позволила некроманту поселиться рядом, и это было осознанным решением. Он получал защиту, но всегда был под присмотром, и ему не позволили построить тут свое неприступное логово. Он посчитал это хорошей сделкой, ведь сама Сила засвидетельствовала контракт. Так он стал уязвим. А еще она приставила к нему Ла Илону, которой было поручено следить за этим чудовищем. Возникал простой вопрос, а почему Величайшие не прихлопнули зарвавшегося некроманта, как муху? Все просто. Его убийство ничего не меняло. Вероятности рассыпались на сотни осколков, и те, что удавалось проследить до конца, неизменно заканчивались катастрофой. Судьбу нельзя победить. Ее можно лишь немного обмануть, совсем немного, самую малость… Мать Реки очень долго плела этот узор, и по праву гордилась своей работой. Все волшебники из Круга Двенадцати внесли в него свою лепту, но никто из них не мог видеть всего рисунка целиком, только она. Его увидят все и сразу, когда последний стежок ляжет на ткань. Вскоре все должно решиться, а одно из важнейших событий случится прямо сейчас.
Ужас Болот стояла рядом со своей госпожой, и на ее лице бродила злая улыбка. Мать стала стара, она потеряла хватку, а значит должна умереть. Ведь таковы Правила, а они суровы к слабакам. В рукаве девушки было спрятано самое страшное оружие, которым только и можно было поразить волшебника, который прошел одиннадцать Кругов Силы. Клинок, сделанный из кости ребенка, убитого своей матерью. Чистое, незамутненное зло, которое создал некромант высочайшего уровня. Она подошла поближе и нанесла удар. Мать Реки резко повернулась к ней и приняла нож грудью. На ее лице появилось невероятное умиротворение, и она медленно осела на пол.
— Ты знала? — с ужасом спросила Ла Илона. — Так ты все знала?
— Да, — с трудом ответила ей Мать. Жизнь покидала ее. — Я сама выткала этот узор. Всего два варианта осталось, всего два… У этого мира еще есть шанс…
И Мать Реки закрыла глаза навсегда. Теперь в Круге Двенадцати правильное число волшебников. Некромант Йозеф Менгеле занял там свое место по праву, и никто не сможет оспорить его. Ведь только из этого Круга выходят те, кому суждено снять с Силы ее последний покров.
Глава 22
— Есть, наверное, хочешь? — заботливо спросил Кирилл полковника Полански, когда тот, наконец, открыл глаза. — Обычно после такого пробуждается зверский аппетит.
— Хочу, — отчетливо ответил новоявленный волшебник шестого Круга. — Очень хочу! Мяса…
— Да-да, с кровью, — кивнул Кирилл. — Вон оно стоит в термосумке, еще горячее, почти два кило.
Пока Полански жадно насыщался, Кирилл с любопытством рассматривал его. Полковник неуловимо изменился, став Воином, перешедшим в разряд Великих. Вроде бы это был все еще он, но его движения приобрели непривычную плавность, словно он сдерживал себя, боясь навредить всему окружающему. Он привыкал к самому себе, и пока еще это у него получалось весьма слабо.
— Мне нужно попасть в какое-нибудь уединенное место, кое-что проверить, — сказал Полански, закончив трапезу. — Ты знаешь такое?
— Знаю, — кивнул Кирилл. — Прямо за дверью. Там настолько уединенное место, что более уединенного даже представить себе невозможно. Куртку надень, там довольно прохладно, — это он крикнул уже в спину уходящему колдуну.
— Плевать! — крикнул тот и выскочил на улицу. Впрочем, он отсутствовал секунд тридцать и спешно вошел внутрь, плотно закрыв за собой дверь. — Прохладно, да? А ты изрядный шутник. Где, говоришь, твоя куртка?
На этот раз его не было около часа, и друзья уже начали было беспокоиться. Впрочем, Дом посылал успокаивающие сигналы. Ничего, мол, с вашим товарищем не случится, он познаёт себя и свои новые возможности. Ведь шестой Круг — это запредельная мощь и мастерство, недоступные обычным волшебникам. Полански вернулся с улицы крайне задумчивым.
— Ты готов? — посмотрел он на Кирилла тяжелым хмурым взглядом. — Ты все еще уверен в том, что хочешь сделать?
— Уверен, — твердо ответил парень.
— Тогда нам пора, — твердо сказал он. — Мой план меняется, я пойду туда один. Некромант не воин, он силен своими игрушками из плоти. Волшебника девятого круга я смогу одолеть, а вы двое будете только мешать. Просто покажите мне место, где он прячется, и ждете меня сутки. Если я не вернусь, отдаете ему дневники в обмен на Анну.
***
Они перешли в место, которое было в часе пути от Каламара. Им пришлось нанять ржавый раздолбаный пикап, водитель которого, по имени Хорхе, за умеренные деньги взялся их подвезти. Местный крестьянин, изумленный тем, что парень непривычного вида говорит с ним без малейшего акцента, болтал, как попугай. Кирилл узнал о видах на урожай, ценах на картошку, и даже о том, от кого залетела местная девица с пониженной социальной ответственностью. Все это было невероятно интересно, но на окраине городка они расстались, к великому сожалению Хорхе, который дошел только до третьего поколения своей родословной. Селиться в гостинице они больше не рисковали, и уже поздно вечером сняли комнату у какой-то вдовы, которая радовалась двадцати долларам, как подарку небес. Люди жили тут весьма небогато.
Пробуждение стало не самым приятным. Кирилл сидел на стуле, а на его шее красовалась массивная цепь с какой-то иконой. Уйти отсюда он не смог, ударить сидящего напротив он тоже не смог. Он вообще больше ничего не мог. Проклятый амулет на шее блокировал все его способности. Полански сидел рядом в точно такой же позе, и смотрел исподлобья на незваных гостей. Ринат тоже был здесь, и на его лице читалась обреченная решимость. Его амулетом не удостоили, видимо, дефицитная это была штука. Или просто не посчитали опасной свежеиспеченную Ищейку, что недавно прошла третий Круг. Да, скорее всего, именно так и было, ведь на круглом лице отца-инквизитора Карло Мартинелли читались лишь усталая скука и презрение. За его спиной стояли трое инквизиторов чином пониже, но и от них исходила аура едва сдерживаемой Силы.
