– Мертвые, Трисс. Мертвые бегающие мышки. Это то, что теоретически способно его отвлечь от окорока.
– Боги, какая гадость, – простонала я. – Этот гад, который тут нас запер не расплатится.
– Конечно, он будет приглашать нас снова и снова… возможно, даже с котом, – мечтательно протянул Лайон.
– Зачем?
Интересно, если я заклею рот, то перестану задавать глупые вопросы? Или просто начну их нечленораздельно мычать.
– Ну, некромантия – такой дар… фонит долго…
– Ты хочешь сказать… – уточнила я. – У нашего соседа будут восставать мыши?
– Ну, иногда могут еще курицы… – отозвался Лайон с таким виноватым выражением лица, что я хрюкнула. Последствия попытки сдержать смешок. – Если привозят свежие тушки.
– А окорока? – уточнила я, подозрительно покосившись на провиант. Не хотелось бы, чтобы огромная свиная нога начала носится за нами по катакомбам.
– Не, окорока не должны, – впрочем, без особой уверенности в голосе сказал Лайон. – Они совсем неживые, копченые.
– Ну смотри, хотя от тебя я ожидаю чего угодно. А ты точно что-то можешь?
– Трисс, не только у тебя золотой диплом, – отмахнулся парень. Впрочем, в его голосе не было, ни обиды, ни злости или превосходства. Он сказал это совершенно будничным тоном.
– У тебя золотой диплом? – поразилась я, и сразу стало стыдно. Ведь правда, не только у меня он может быть. Но у Лайона?
– Не-а, лениво отозвался парень, но не успела я облегченно выдохнуть, потому что моя картина мира оказалась целой, как он добавил. – Платина.
– Что? – Кажется, у меня глаза вылезли из орбит. Платину давали лучшим из лучших. Может, все же Лайон все проплатил?
Лайон больше тему диплома не поднимал. Мне вообще показалось, что этот момент даже немного его смутил. Он попросил меня не мешать, вытащил из-за пояса мелок и прямо на полу начал чертить пентаграмму. Уверенные и четкие движения – идеально ровные, тут же вспыхивающие линии и равной длины лучи на звезде. Парень будто чертил по линейке. Поразительно. Я забираю свои мысли обратно. Похоже, Лайона чему-то все же научили.
Увидев вспыхивающие линии, кот зашипел и попятился, утягивая за собой окорок, который висел на цепи. В итоге веревочка, за которую тянул некрокот, оторвалась и окорок, как маятник качнулся в нашу сторону.
– Эй! Ты что творишь? – возмутился Лайон, который едва увернулся от куска ароматного копченого мяса, а окорок отлетел в обратную сторону и там припечатался в кота, который обиженно мякнул, получив по морде копченостью, и впился в нее зубами.
– Мне кажется, он боится, что пентаграмма для него, – высказала я предположение.
– Да? – удивился Лайон, посмотрел на кота и серьезно добавил: – Нет, тебя не трону. Правда. Но не дай боги, ты сейчас из зубов этот окорок выпустишь. Я и так из-за тебя чуть рисунок не поломал на пентаграмме. А тут важна точность.
После слов Лайона кот вцепился в окорок сильнее, даже когти воткнул и замер в неестественной позе на задних лапах у стены. Я подумала, что если задние лапы поедут, будет еще хуже, окорок с котом врезавшиеся в Лайона, хуже, чем просто окорок.
Но все обошлось без эксцессов. Лайон закончил пентаграмму и внимательно осмотрелся по сторонам. Я сначала не поняла, что он высматривает, а потом увидела толстую, неуверенно ковыляющую на слабых лапках мышь с перебитым хвостом. Страшненькая, облезлая и, кажется, не очень свежая. Гадость какая! А я вспоминала, почему же не люблю некромантов! Вот поэтому и не люблю.
А дальше произошло сразу несколько вещей. Лайон довольно сказал:
– Первая пошла!
Кот увидел мышь и кинулся на нее, не разбирая дороги и выпустив из лап окорок, который радостно шатнулся в нашу сторону.
Чтобы не получить окороком по физиономии, Лайон резко отвернулся, и огромный кусок мяса нагнал парня по затылку и лопаткам. Он выругался и не устоял на ногах, а я не успела отскочить. В итоге, сбитые как пушечным ядром, мы с Лайоном полетели на пол. Я с трудом удержала голову на весу, но чувствительно ударилась спиной о каменный пол. К счастью, Лайон выставил руки и умудрился не рухнуть на меня всем своим весом, а только навис сверху, разглядывая меня с усмешкой. Поза была до того двусмысленная, что я тут же вспыхнула от смущения. Но тут окорок, повинуясь инерции, полетел в обратную сторону.
Парень выплюнул ругательство и согнул руки в локтях, налегая на меня всем своим мощным телом. Видят боги, я совершенно не хотела почувствовать, какие на ощупь мышцы Лайона, мне не нужно было знать, насколько он жилистый и подтянутый. Я прекрасно жила без этой информации. Конечно, я видела его и догадывалась, с мускулатурой у парня все в порядке, но теперь-то я это знаю!
Его лицо было прямо перед моим. Глаза в глаза. И я впервые за несколько лет нашего знакомства заметила, они у него удивительно зеленые, как бутылочное стекло. А дыхание ощущалось на моих губах. Он был так близко и такой красивый. А еще поймал мой взгляд, и на наглых губах появилась самодовольная усмешка. Я уперлась руками его в грудь, собираясь возмутиться и оттолкнуть, но тут Лайона придавило сверху, и он с руганью и шипением окончательно рухнул на меня, позволив оценить не только свой рельеф, но и вес. Лишь голову убрал в последний момент, чтобы не стукнуть лбом. Зато мягкие губы совершенно случайно скользнули по моей скуле. Да что же это такое! Щеки вспыхнули, и я поспешно отпихнула парня в сторону. Он послушно скатился, шепнув:
– Прости, эта скотина прыгнула мне на спину. Я не хотел.
Я взглянула на него и сразу поверила. В зеленых глазах мелькнули смех и раскаяние. А потом над моей головой с мявом пронеслась лохматая тень. На этот раз я распласталась по полу сама, без вмешательства Лайона.
Котичка с восторгом носился за зомби-мышью, наплевав на окорок и другие хозяйские припасы.
– Мне кажется, когда он просто не пускал никого к окороку, было проще, – сказала я и отползла поближе к двери. Лайон последовал моему примеру. – Они же все разгромят тут.
– Никто не просил оставить все в целости и сохранности. О, смотри, еще одна пришла! – радостно отозвался парень, указывая на прихрамывающую мышь. Даже мелкие грызуны в Валенсии были совсем немелкими. Хорошо хоть я мышей не боялась.
Кот уронил с полки колбасу, обрушил ящики с тушенкой и вино, которое достал Лайон в винном погребе. Все это разбилось и перемешалось на полу, зацепился лапами за полку, но мышь поймал. Даже двоих. Одну держал в зубах, а другую прижал за хвост к полу и теперь несчастно на нее смотрел, потому что поймать больше нечем, а выпустишь – убежит.
– Хочешь, заберем игрушки с собой? – заискивающе предложил Лайон и поймал заинтересованный взгляд кота. – Они пойдут за тобой, только если оставишь окорок в покое. Ну же, Котичка, показывай, где тут выход.
– Выход? – удивилась я.
