— Ты ведь ассасин, Мира, ты должна лучше других понимать, как важно убирать ведущие фигуры с шахматной доски, — Джек покачал головой. — Ведь не зря говорят: отруби змею голову и все тело упадет. Братство — это сборище бандитов, отступников и иноземных наемников с револьверами и мушкетами, вторгающихся и мародерствующих на наших землях. Избавься от верхов и их ненадежный и завязанный на золотых монетах альянс тотчас распадется.
— Они, конечно, бандиты и воры, но в чем-то правы, — произнесла Мира. — Я не говорю о беглых преступниках и наемниках, прибывших из-за моря в поисках легкой наживы. Я говорю о простых жителях и кланах, высказывающихся против правителя. Столица процветает, в то время как остальная земля Империи утопает в бедности. Как можно винить людей за то, что они хотят перемен?
— У правителя Йорана много врагов, — ответил Джек. — И большая их часть — глупцы. Пока ты сидела в храме, и тебе не дозволялось никуда выбираться, я разгонял эти шайки. Все те крестьяне, что ненавидели столицу, кланялись мне и другим воинам в ноги. За то, что мы приходили и освобождали их деревни. Сброд, что обитает в Братстве, не чтит никого: ни правителя, ни простых жителей. Они разграбляют торговые лавки, сжигают дома и насилуют всех, кто им приглянется.
— Я лишь хотела сказать, что правитель мог бы заботиться о своем народе чуть лучше, и тогда у Братства не было бы столько сторонников.
— Может, прекратим обсуждать это?
— Я согласна, — Мира одобрительно кивнула.
Джек сел с ней рядом на кровать и собирался поцеловать, но девушка отстранилась.
— Что-то не так? — спросил он.
— Все так.
Тогда мужчина вновь попытался поцеловать Миру, но она резко вскочила с кровати и подошла к окну. Встала спиной к Джеку, но отчетливо ощущала на себе его недоумевающий взгляд.
— Что случилось? — он вздохнул, предчувствуя малоприятный разговор.
— Ничего не случилось, — не оборачиваясь, ответила она. — Просто это все так странно… Ты говоришь со мной о Братстве, а потом лезешь целоваться.
— Я не вижу в этом никаких странностей.
— Ты поселил меня отдельно. Я понимаю, что было бы неправильно, живи мы вместе, — девушка еле разборчиво бормотала. — Знаешь, забудь.
— Так дело в том, что я предоставил тебе жилье и все необходимое? — Джек не выдержал и усмехнулся.
— Если ты думаешь, что сможешь захаживать ко мне, когда захочется с кем-то переспать, то знай — не выйдет!
— Я могу заплатить, — Джек попытался отшутиться, чем только сильнее разозлил Миру.
— Убирайся! — прошипела она, обернувшись, и швырнула в него миской с уже остывшим супом.
Мужчина сразу же вскочил на ноги. Серьезным и слегка обозленным голосом он произнес:
— Утром выдвигаемся в Юнас.
После этих слов он ушел. Девушка осела на пол и задумалась:
«Не стоило так глупо срываться и высказывать все Джеку. Он ничего плохого мне не сделал, но почему так тревожно внутри? Такое мерзкое ощущение, словно ненавижу саму себя, но обвиняю его во всех бедах. Не понимаю, кто я теперь такая и где мое место… Отталкиваю единственного, кто принял меня и дал смысл жить дальше».
* * *
Наступил вечер. Джек находился в своих покоях. Он зажег несколько свечей, уселся за стол и принялся разбирать письма, скопившиеся за его отсутствие. В дверь постучали, очень слабо и неуверенно. Мужчина нехотя поднялся и открыл. В коридоре стояла Мира, обхватившая себя руками. Она смотрела вниз и шаркала ногой по деревянному полу.
— Что-то случилось, милая послушница? — совершенно спокойно обратился к ней Джек.
— Прости, — выдавила она и подняла глаза. — Прости за суп и за мои слова. Я не знаю, что на меня нашло. Просто я всегда была одна, даже родителей не было, и как-то справлялась с одиночеством. Оно придавало мне силы. А тут появился ты… Был добр, помогал, давал советы. Из-за чего моя броня дала трещину, и я размякла.
Мира задержала дыхание и виноватым взглядом сверлила Джека, но тот молчал, и даже выражение на его лице не менялось. Вдохнув, девушка продолжила:
— Ты стал мне очень дорог, но взаимности я не чувствую. Бешусь, что нужна тебе меньше, чем ты мне. Но я все понимаю, ты большой человек и все в жизни у тебя схвачено, а что я? У меня ничего не осталось, только ты…
— Может, зайдешь? — Джек слегка улыбнулся.
Мира без колебаний прошла внутрь. В спальне царила приятная атмосфера. Свечи, вино на столе.
— Почему два бокала? — обратила она внимание.
— Ждал тебя.
— Ты знал, что я приду?!
— Конечно, — заявил Джек. — Ну, я на это рассчитывал.
— Так ты не злишься?
— Уже нет.
Джек вплотную подошел к девушке, приобнял за талию и продолжил говорить:
— Мира, я не буду тебе идеальным мужчиной. Не буду всегда рядом, не спрошу о твоем настроении. Мы не заведем семью и не построим дом. У меня нет и не будет детей. Во всяком случае, насколько мне известно, так-то кто его знает. У меня есть жизнь, которую я выбрал. Если ты хочешь стать ее частью и остаться рядом со мной, то я буду только рад. Мне нужен напарник, которому я смогу доверять.
— Меня все устраивает, — согласилась она. — Просто, когда мы прибыли в Орден, я почувствовала, что теряю тебя. Словно здесь наше совместное путешествие заканчивается. Словно я опять лишняя…
— У нас впереди еще множество других приключений, — произнеся это, Джек поцеловал девушку. — А сейчас за тобой должок.
— Какой? — нахмурилась она.
Мужчина швырнул на кровать стальные оковы, похожие на те, что были на Мире в их первую встречу. Увидев их, девушка произнесла:
— Только чур они будут на тебе.
— Еще посмотрим, — Джек усмехнулся, и они продолжили целоваться.
Глава 15
С рассветом из Ордена Золотого Льва выдвинулся отряд имперцев, дюжина ассасинов, Мира и Джек, который возглавил данную операцию. Уже к обеду они расположились в окрестностях города Юнас, скрываясь за холмами и деревьями. Воины Ордена устроили привал, ожидая новостей от разведчика. Один из людей Ордена отправился разузнать обстановку. Когда он, наконец, вернулся, то сообщил:
— В Юнасе точно есть члены Братства. У ворот города выставлено несколько стражников, все они в золотых плащах с выжженной символикой.
— Изменники, — заявил Джек. — Ох уж эти беглые воины.
— Также имеется несколько дозорных на стенах, — продолжил разведчик. — Но все они пьяны в стельку и дальше собственного носа не видят.
