— Корр, какие идеи? Куда идем?
Наверное, разумно было бы обойти изуродованный труп, но расчеты не могли меня обмануть. Как раз за следующим поворотам лабиринта должен был быть центр.
Ну что ж… Видимо, не просто так на Пангее поговаривают, что сильные монстры чуют тайники. Не бывает сокровища без стража, золота без охраны, награды без наказания…
Почему монстр именно здесь? Может, Лариэль что-то чувствует, поэтому приказала своей зверушке охранять кладезь? Кто знает, да и сейчас это не важно. Где-то рядом нужная мне до зарезу гномья скрижаль, и я доберусь до неё при любом раскладе!
Перехватив поудобнее в руках огнестрел, обратился к группе:
— Народ, курс не меняем. Смысла нет. Все равно, опасность может оказаться за любым углом…
В этой простой мысли не было лжи. Кладезь кладезем, но логику монстра до конца я все равно не понимал. Суета сейчас только все испортит.
Построившись в цепочку, мы наконец заглянули за очередной поворот.
Да! Это было оно! Кладезь! Народ этого знать не мог и лишь с удивлением подмечал несколько непривычную конфигурацию лабиринта.
— Ого! Красотища какая! А что это? — спросил гоблин, указывая на изысканную резьбу по камню, расположенную на одной из стен.
Удивление было логичным. До этого ничего подобного нам не встречалось. Да и не в музей вроде как пришли…
— Сейчас разберемся! — нарочито бодро сказал я ребятам и, схватив факел с крепления у стены, стал внимательно разглядывать закорючки в поисках нужной для открытия замка.
Чтобы народ лишний раз не нервничал, решил его успокоить пусть несколько сумбурной, но весьма оптимистичной, на мой взгляд, речью:
— По моим ощущениям, мы сейчас прямо в центре лабиринта, — я решил всё рассказывать как есть, не углубляясь слишком в детали. — Тут вполне может быть что-то важное для нас, какая-то подсказка, карта или даже ключ. Давайте немного задержимся…
Ответом на мою нарочитую бодрость было молчание. Потом я услышал тихое поскуливание гоблина за спиной. Странное эхо в коридоре… Шаги… Что-то очень похожее на царапанье когтей по каменному полу… Оборачиваться не хотелось от слова совсем. Краем глаза увидел, как Джон рядом со мной стал в боевую позицию и, сплюнув на пол, также весьма по-философски изрек:
— В жопу такие цветочки!..
Глава 19
В тайнике
На Пангее есть такая поговорка — всё всегда случается в нужное время. Вот ей-богу, до этого дня у меня не было претензий к народным выражениям. Теперь появились. Я бы это самое выражение несколько изменил — все самое важное случается, когда ты не готов, занят чем-то до посинения важным, лег спать или банально отвлекся по нужде. Именно в это время кто-то затеет веселье: либо в чью-то озлобленную рожу выплеснется кружка гномьего самогона и начнется мордобой, либо без тебя (само собой, по «нелепой случайности») начнется дележка добычи.
Чешуйчатое ящероподобное нечто было также сейчас ну совсем не вовремя. Пару минут! Мне нужно было всего пару минут, чтобы разобраться с этим дурацким кладезем!
Мои пальцы лихорадочно шарили по резной картине, а сзади раздавался крик Джона:
— Корр! Корр! Твою ж за ногу! Шмальни еще раз в эту тварину!
От фаерболов и молний воздух в лабиринте успел стать горячим и тягучим, обжигающим своей сухостью гортань.
Сразу же, как только огромный монстряк появился в одном из узких коридоров, я в него выстрелил с десяток раз из огнестрела. Не помогло. Ребята кинулись сражаться с ним, а я со всем ужасом осознавал простую, как гномья кирка, истину — если после десятка выстрелов из огнестрела тварюга даже не поморщилась, то фигушки мы ее просто так завалим. Ни молнии и фаерболы Джона, ни пудовые кулаки тролля, ни даже истеричный надрывный плач с причитаниями гоблина ничего тварюге не сделали. Скорее всего, эта лабораторная магическая зверушка могла проделывать такие финты, какие нам даже не снились. Кто знает, что именно Лариэль вложила в своего стража?
Тролль сдерживал монстра как мог, но тварь как будто обладала разумом. Чешуйчатая ящерица даже не хотела вступать в бой с каменным неповоротливым гигантом. Она то выскальзывала из его каменных объятий, то уворачивалась от ударов тролля, попутно пытаясь достать когтями или шипованным хвостом кого-нибудь из остальных членов группы.
Фаерболы Джона также как будто просто отвлекали внимание зверушки, не причиняя ей существенного вреда. Рано или поздно быстрый и до ужаса сообразительный монстр доберется до кого-нибудь, и трупов станет больше. Единственное, что могло нас спасти — тайник. Если мы спрячемся в этой комнатке, у нас появится немного времени передохнуть и все обдумать.
Рассказать это ребятам я не мог по объективным причинам, поэтому ситуация была из разряда самых что ни на есть дурацких. Шум боя ящерицы и каменного монстра дополняла истерика гоблина и выкрики Джона из разряда:
— Гном! (забористый мат) Да сделай хоть что-нибудь…
Ну а я искал замок кладезя и через плечо отвечал:
— Ща, ща, ща… Гномья чуйка мне подсказывает…
— Гномья (забористый мат) тебе подсказывает! — увернувшись от хвоста монстра, Джон кидает в него очередной фаербол и, перекатившись по полу, добавляет! — Хорош фигней страдать, Корр!
Наконец, под моим пальцем щелкнула закорючка замка. Есть! Звуки боя за спиной на мгновение для меня как будто перестали существовать. За картиной стало вращаться множество шестеренок. Фигурки на резной каменном изображении со щелканьем и монотонным гудением перемещались, постепенно ускоряясь. Кладезь начинал открываться…
— Твою ж ять, Корр, что это? — успел я услышать ошарашенный вопрос Джона, а потом монстр завизжал. Громко. Очень громко.
Ящерица явно понимала, что сейчас происходит, и ей это трындец как не нравилось. От визга монстра заложило уши, голова загудела, как медный котел, по которому глухо со всей дури ухнули куском тяжелой породы.
Упал на колени, подмечая боковым зрением, что Хркх все еще сдерживает монстра, который, словно бешеный, начал вырываться из хватки каменного тролля, теснившего его в коридор от нас подальше. Визг чудовища, видимо, не причинил вреда великану, в отличие от меня, Джона и уже посиневшего от ужаса гоблина. Это хорошо. Очень хорошо. Если бы не это — как знает Великий Омм, может, мы все уже были этими самыми трупами с выпущенными кишками.
В отдалении коридоров, между тем, послышался шум.
Вот если бы я был эльфом, идиотом или романтиком, мне бы картина, которая открылась взгляду, очень даже понравилась. Но я был гномом, и зрелище бегущей на меня по коридору живой цветущей лужайки напугала до ужаса. Ромашки — а это были они, — инфернально хихикая, мчались со всех отдаленных углов лабиринта прямо сюда на помощь монстру. А-а-а-а!!! Успеть бы!
Стена передо мной, между тем, изменилась до неузнаваемости.
