Эта женщина… Человечка. Своей смелостью и дерзостью она и Нарина, и дракона удивила.
Дурацкая мысль: «А ведь она ничем не обязана мне и вполне себе могла сбежать…» — не давала покоя. Кстати, она успела позвать на помощь? Что там случилось в ночном лесу?
Голоса! Ему не послышалось? Вздрогнув, Нарин прислушался к звукам у пещеры. Затаившись, он притворился спящим. Кажется, он узнает ответы на свои вопросы прямо сейчас…
Глава 22
Разбойники в пещере
— Тсс, парни, там кажется кто-то есть! — громким шепотом заявил гном.
— Что? Кто? Где? Расскажи! Пусти меня вперед! Я хочу посмотреть! — затараторил кто-то, но на любопытствующего быстро зашикали остальные.
Гном, дождавшись тишины, аккуратно подтянулся к краю пещеры на руках и взглянул внутрь. Осмотрелся. Опустившись, так же шепотом продолжил:
— Короче, мужики, там вроде точно двое. Лежат спят у костра. Может еще кто есть, в глубине пещеры темно и ничего не видно…
— Всего двое? Да быть не может! — раздался откуда-то недоуменный шепот. — Как они выжили тут? Как вообще оказались в этой пещере?!
— Гы-гы-гы… Наверное, любовнички! Две бабы сто процентов тут не выжили бы! — проехидничал кто-то из разбойников.
— А чего они делают тут в пещере?.. — недоумевал здоровяк, который до этого восхищался урожаем на ягодных полянах в округе. — Нет, я в большом городе где-то слыхал, что молодым семьям обещают «доступное жильё», но не думал, что имеется ввиду именно это…
— А-а-а-а… Я понял! — сразу же оживился гном. — Фух… Какое облегчение, что всё встало на свои места… Короче, ребята, эти двое — заложники горькой, как вино из весенней пыжыжи, любви…
Вот если бы гном в этот момент мог увидеть лица своих друзей, он бы сразу же заткнулся. Но он не увидел… Поэтому продолжил:
— Их преступной любви не было места в обществе! Она — знатная замужняя дама в самом соку, не согретая ночами лаской старого мужа. Он — ее садовник, который, мучимый преступной страстью, однажды в лунную ночь залез к ней в окно и…
— Эй, Гирри, — обратился кто-то из разбойников к гному. — Ты бы это… Не читал вот эти вот книжонки больше… Ты наш главарь вроде, но в такие моменты даже не знаю…
Гном сразу же замолк. Матюкнулся. Фыркнул. Плюнул. Выдохнул:
— Так, народ. Ладно. Некогда болтать, развели тут Великий Омм знает что! Я первый полезу, а вы за мной. Окружаем парочку! Все внимание на них! Смотрите, чтобы они сюрприз какой не выкинули… Повяжем, разбудим, заберем своё!
С этими словами главарь разбойников резко потянулся к краю пещеры и мягким движением тихо впрыгнул внутрь.
За ним так же быстро у входа в пещеру стали появляться другие члены разбойничьего отряда. В тот же миг у сгорбленных фигур, явно старающихся вести себя как можно тише и незаметнее, стали в руках мелькать клинки.
Гирри — главарь разбойников — как только оказался у тлеющего костерка и спящих фигур, сразу выпрямился во весь рост и, гордый собой, навел лезвие сабли на горло спящего остроухого:
— Проснись, садовник! — пафосно начал он. — Пришел твой час испить сполна горькую чашу смерти… Отдавай чужое, и ты умрешь быстро…
— Гирри… — услышал за спиной гном подозрительно тихий испуганный шепот одного из своих саратников, но не остановился…
Не таковский он был гном, чтобы останавливаться во время прощальной речи у горла жертвы. Сам себе главарь разбойников, кстати, боялся признаться, что стремился к своему статусу в отряде не ради большей доли добычи, а как раз именно ради таких вот моментов…
— Что, садовник?.. — нарочито медленным раскатистым голосом продолжал гном, при этом повернув направленное на эльфа оружие таким образом, чтобы отблеск тлеющих углей отразился на лезвии. — Ты долго сражался за свою любовь, много слез выплакал, любуясь желанной тенью в силуэте штор вечернего окна… А когда же отведал тела ея… Белого, сладкого, сахарного… Когда с разбега запрыгнул в холодную, остужающую жаркий пыл, усладу…
— Гирри! — в нотках голоса говорящего за спиной отчетливо послышалась истерика.
Глаз главаря разбойников нервно дернулся. Это самое одергивающее резкое «Гирри» он до этого не единожды слышал от своих друзей в подобные моменты. Вот им что, жалко, что ли?!
— Гирри, твою ж за ногу! Валим! — истеричные нотки за спиной сменились криком.
Скрежет. Странный. Громкий. Что это? Оглушающий рык.
«Ого! Не фига себе!» — успел подумать Гирри. Хотя вру… Не успел. Никто ничего не успел…
Парочка троллей и гоблин, которые в это время находились внизу на земле, услышали крики и рев. Потом сверху что-то упало. Один раз… Второй… Что-то похожее на голову укатилось в кусты.
Каменные гиганты были равнодушны к чужой смерти. Для камней ее созерцание за долгие века стало привычным и естественным, как восход и заход солнца.
Гоблин же, парализованный ужасом от криков друзей, как только ноздрей коснулся запах крови, рванул в густые заросли и, не останавливаясь, мчался куда глаза глядят. Спрятаться! Нужно спрятаться! Быстрее! Пока есть время! Пока ОНО не вышло из пещеры и не начало его искать.
Пелена застилала глаза. Сердце в груди то ли от страха, то ли от быстрого бега колотилось, как бешеное. Юркнув в густые заросли кустарника, чтобы собраться с мыслями и отдышаться, гоблин улегся спиной на землю и уставился в небо.
Огромный силуэт хищной птицы кружил в облаках, высматривая что-то внизу. Птица его ищет? Птица ли?
Когда крылатое нечто пролетело особенно низко над макушками деревьев, гоблин сжался от ужаса. Ах ты ж Великий Омм! Это же дракон! Откуда?! Это же все сказки! Срочно!.. Срочно нужно дойти в ближайшие деревни и предупредить! Разбойник он или кто — это все в прошлом, тем более друзья его уже мертвы, а тролли, оставленные без присмотра, наверняка уже ушли в горы к камням.
Чудовище не должно просто так разгуливать по Пангее! Монстр должен умереть!
Дождавшись спасительной ночной темноты, гоблин решительно направился в ту сторону, где, как он помнил, была ближайшая деревенька.
Глава 23
Цирк, цирк, цирк!
Широки просторы нашей Пангеи! Освежают прохладой ее шумные горные реки, радуют глаз наливные луга, тешат богатым урожаем поля. Самой долгой жизни не хватит, чтобы в каждый уголок заглянуть, каждым чудом творения Бога Омма насладиться…
Много чудного и диковинного встретить можно на Пангее, но кое-что лучше не встречать никогда, лучше обойти десятой дорогой, лучше запрыгнуть в берлогу к ушастому гризли и там, затаившись в сухих листьях и ошметках его сброшенной от весенней линьки чешуи, притвориться мертвым…
— Пацан! — запыхавшись, прибежал я обратно к таверне, где мы с Таррой наняли мальчонку, чтобы он нашел нам попутчиков. — За что ты меня так не любишь?! Почему цирк?
