В основном. Обычно. Практически всегда.
– В этом есть смысл. Я обещаю, что ничего вам не испорчу. – Мне в голову приходит идея, и глаза расширяются от восторга: – Эй! Я могу вам помочь!
– Помочь нам?
– Да, – я энергично киваю. – Когда вы наконец найдете свою пару, я смогу вам помочь. Ничего слишком экстремального. Я не стану стрелять в нее Стрелой Любви, но могу помочь вам по пути парой Прикосновений Флирта и Дыханий Страсти. В вашем распоряжении есть собственный любовный эксперт. Скорее всего, мне придется придумать специальную систему, чтобы заставить ее влюбиться в Ронака, потому что этот парень такой же колючий, как репейник, но могу вас заверить, что я очень хороша в своей работе. – Я обдумываю последнее утверждение. – Обычно, – поправляю я себя. – Иногда. Когда я этого хочу. И когда все в итоге получается. – Хотя бы я честна с ними.
– Это… мило с твоей стороны, – говорит Силред.
Я киваю.
– Я знаю. Я ужасно милая, а теперь начинайте хвалить меня за всю мою тяжелую работу по уборке хижины. Я оттирала это место целый день, знаете ли.
Они отводят глаза, словно пытаются разглядеть следы грызи, которую я отмыла.
– Выглядит отлично, – говорят они хором.
Я прищуриваюсь.
– Вы ведь даже не видите разницы?
– Нет.
– Вы ужасно невоспитанные.
– Я вижу разницу, – настаивает Силред, и Эверт закатывает глаза.
– Врешь.
– Нет, я вижу, – говорит Силред. – Пол стал не таким… грязным. И стол выглядит… чище.
Я одариваю его улыбкой.
– Спасибо. Ты снова на первом месте.
Эверт хмурится. Он невероятно сексуальный, когда сердится. Он собирается сказать что-то несомненно саркастичное, но его прерывает громкий звук.
Я пытаюсь вспомнить, откуда мне знаком этот звук, когда Ронак показывается из своей комнаты.
– Барьер снимают, – говорит он.
Все парни бегут в его комнату и хватают оружие. Ронак бросает небольшой кинжал даже мне:
– Оставайся здесь. Не выходи из дома. Спрячься в одной из комнат. Если сюда придет кто-то, кроме нас, не позволяй им забрать тебя. Беги, лети, вонзи в них кинжал, если потребуется. Только не позволяй им схватить тебя.
Я с трудом сглатываю, мои глаза расширяются от страха.
– Л-ладно.
Силред успокаивающе кладет мне руку на плечо.
– Не волнуйся, Эмили. Мы позаботимся о тебе.
Парни выбегают на улицу, я же, сжимая кинжал в потной руке, крадусь к окну, чтобы выглянуть наружу. Я прячусь за листьями, которые служат в качестве занавески, и смотрю сквозь щели. Втроем они стоят на страже в нескольких метрах, глядя в сторону леса, при этом они, без сомнения, вооружены до зубов.
Не знаю, как долго мы ждем, но как только последний след барьера исчезает, я его слышу. Ужасающий, воющий визг, который, кажется, доносится отовсюду. Ронак что-то кричит, но я ничего не могу расслышать из-за этого ужасного вопля. Я повторяю за движениями парней, когда вижу, что они закрывают уши руками. Звук такой громкий, что, кажется, моя голова вот-вот лопнет, и руки никак не помогают заглушить его.
Внезапно появляются четыре женщины с темно-серой кожей и омерзительно большими глазами. Слезы текут по их щекам и падают на плащи. Звук исходит из их ртов, открытых так широко, словно у них сломаны челюсти.
Ронак приходит в движение первым. Он наклоняется, пока не встает почти на четвереньки, а затем бросается вперед в невероятном прыжке, приземляясь прямо на одну из фейри. Занеся меч, он убивает ее одним ударом. Остальные парни разбираются с другими фейри. Кажется. У меня все плывет перед глазами, голова болит, и я не могу сосредоточиться на происходящем.
Такое чувство, что их крик проник прямо в мой мозг и теперь разъедает меня изнутри, как личинка, поедающая гнилой фрукт. Что-то мокрое стекает по моей шее и по челюсти, но я не могу пошевелиться, чтобы проверить, что это. Мои ноги подкашиваются, и я падаю на пол, где начинаю биться в агонии, сжимая голову руками и истошно крича.
Я просто хочу, чтобы звук прекратился. Я не могу думать, не могу дышать, не могу двигаться, пока он звучит у меня в голове. Он незримыми когтями проникает прямо мне в душу. Не представляю, как долго я продержусь в таком состоянии.
Не знаю, сколько проходит времени, но вскоре визг сменяется мягкой, успокаивающей мелодией, которая прогоняет этот кошмар из моей головы.
Мой палец дергается, и я пытаюсь открыть глаза. В голове стучит, но постепенно я осознал, что кто-то гладит меня по волосам. Музыка продолжается, и, когда мое зрение наконец возвращается, я вижу, что Силред сидит передо мной на полу и играет на инструменте, похожем на флейту. Когда он замечает мой взгляд, то перестает играть и наклоняется ближе.
– Ты в порядке? – спрашивает он вкрадчивым, приятным голосом. Мои глаза горят от слез, но я киваю.
– Думаю, да, – хриплю я. – Что случилось? Кто это был?
– Банши, – отвечает Эверт. Я поднимаю взгляд и осознаю, что моя голова лежит у него на коленях. – Они те еще противные твари.
У меня слегка звенит в ушах и немного кружится голова, но Эверт помогает мне сесть. Я вытираю щеки и замечаю, что пальцы становятся красными.
– Что за…
– У тебя пошла кровь из ушей, – объясняет Силред. – Но не слишком сильно, мы вовремя избавились от них.
– Но что, если бы вы опоздали? – спрашиваю я.
– Тогда твой мозг вытек бы у тебя из ушей, – отвечает Ронак. Эверт грозно смотрит на него, и Силред тяжело вздыхает, когда видит мое испуганное лицо.
– Не волнуйся, Эмили. Ты в порядке. Они не нанесли никакого необратимого ущерба.
– Твоя музыка помогла мне, – говорю я. Он кивает.
– Я могу противостоять крикам банши, – говорит он, – но я не взял с собой никаких инструментов. Хотя стоило. Я не ожидал, что они отправят за нами банши. Когда я осознал, что это они, стало уже слишком поздно. Я добрался до своих инструментов, как только смог.
– Почему вам не так плохо, как мне?
– Генфины сильные, – говорит Ронак, пожимая плечами, и я облегченно выдыхаю.
– Я рада, что с вами все хорошо. Похоже, Купидоны не созданы для борьбы с банши. Как им удалось преодолеть барьер?
– Они этого и не делали, – отвечает Ронак. – Их послал принц. Вот почему я был так уверен, что ты шпионка. Никто не может пройти через барьер без разрешения высших фейри, а единственными нашими гостями всегда были только те, кого посылали убить нас или причинить нам боль.
– Оу, – говорю я. – Теперь твое хамство имеет больше смысла.
Ронак усмехается и бросает мокрую тряпку, которую ловит Эверт. К моему удивлению, он начинает осторожно стирать кровь с моих лица и шеи. Я изучаю его, пока он ухаживает за мной, с трепетом наблюдая за его ласковой стороной.
