В общем-то, темноволосый крепыш считал подобный шанс и своим. Это Артем без труда устроится по жизни как официальный наследник Великого Рода. А вот ему придется постараться. С другой стороны, Приимков своему неприятелю не завидовал. Слишком велико ожидание общества — попробуй ему соответствуй. И да, он не перестанет прикалываться на эту тему, но прекрасно осознавал, что вид "с иголочки" вызван вовсе не метросексуальностью, а той самой необходимостью доказывать, что достоин столь высокого звания.
Глава 2
Двое мужчин молча наблюдали за изображением на видеопанели, занимающей едва ли не полстены кабинета. Впрочем, объективности ради, следует добавить, что не слишком большого кабинета.
Однако вполне себе комфортного. Его владелец, седой широкоплечий мужчина со шрамом на левой половине лица, искренне считал, что пусть в огромных залах сидят те, кому положено по статусу и званию. Например, его начальник. Некогда генерал, а ныне ректор Пожарский. Вот уж у кого самый настоящий аквариум!
— И что я должен тут увидеть? — Поинтересовался тот самый генерал-ректор, удобно устроившись на одном из стульев в кабинете своего зама по безопасности. — Ингварь Григорьевич, сейчас, конечно, не разгар учебного года, но дел у меня полно!
Обычно он обращался к своему заму по имени-отчеству только когда был сильно недоволен, либо хотел подчеркнуть свои слова.
Глава службы безопасности ММГУ откинулся на спинку своего кресла, но отвечать не спешил. Тут следует отметить, что именно про него в московских салонах можно было нередко услышать шепотки "тот самый Минин", неизменно отпущенные тоном хоть и приглушенным, но обязательно уважительным. А иногда и с нотками страха. Обоснованного.
Его начальник, кстати, на ответе настаивать не стал. Не смотря на собственное же ворчание, он прекрасно понимал, что Московский Ловчий, как его зама нередко называли в определенных кругах, просто так дергать его не будет. Значит, что-нибудь интересное он сейчас расскажет. Однако сложившийся за многие десятилетия стиль общения доставлял удовольствие им обоим. Так что ворчали они оба по поводу и без постоянно. Ходит легенда, что в особо острые моменты их "обсуждений", иные секретарши в приемных сидели на глазах. Так ли это, доподлинно неизвестно. Но пару раз их дебаты рукоприкладством заканчивались.
Пока же на экране видеопанели не было ничего особенного. Всего лишь изображение одной из запасных аудиторий, где расположились двое мальчишек. Первый сел за одну из парт, сложив руки перед собой. Не было в нем ничего заслуживающего внимания. Длинные светлые волосы, завязанные сзади в хвост, да темный пиджак. Большего не позволяли сказать неудачный ракурс камеры и "естественное" увеличение. Впрочем, если бы Ловчий хотел акцентировать внимание на чем-то конкретном, то наверняка бы увеличил изображение. Второй абитуриент был стоял у доски. Темная рубаха скрывала явно спортивную фигуру, а светлые джинсы… Ректор поморщился. Да, в угоду демократичности ныне допустимо ношение этого изобретения американских рабочих в стенах университеты, но лично он помнил еще времена…
— Перед вами Артем Ростов. Абитуриент. — Сообщил Ингварь Георгиевич.
Донесение было немного неточным. Правильно было бы сказать Лобанов-Ростов. Однако сейчас именно эта линия считалась основной и даже в официальных документах на высочайшее имя нередко Род именовался просто Ростовыми. Но должна же быть точность формулировок!
"Ишь, разбухтелся, старый!", — оборвал сам себя Михаил Васильевич Пожарский. Он последние лет тридцать замечал за собой эту странную привычку, проявляющуюся обыкновенно в моменты легкого раздражения. Естественно, позволить себе подобное поведение ректор не мог, а потому старательно сдерживался, чтобы его язвительная дотошность не прорывалась во внешний мир. Иногда даже получалось.
Кто именно из парней является Ростовым уточнять смысла не было. "Фирменные" светлые волосы указывали на это с вероятностью в единицу. Отчего-то крепла уверенность, что если бы он сидел лицом к камере, то наверняка бы зрители любовались тонкими аристократичными чертами лица. И семейной, слегка надменной, ухмылкой. Ходили слухи, что члены Рода Лобановых-Ростовых ее тренируют специально. Но мало ли кто и как на хороших людей наговаривает!
— Какой интересный рисунок. — Акцентировал внимание шефа Ловчий.
— Ингварь… — Протянул тот, слегка поморщившись.
Ректор терпеть не мог, когда его подчиненный предлагал ему самому догадаться, что именно не так… Позволял себе он такое нечасто, обычно демонстрируя свое недовольство.
— Хорошо, — вздохнул Пожарский. — Я дам тебе выходной в…
— Вообще-то, согласно трудовому договору, мне полагается два выходных в неделю. — Буркнул его подчиненный, бросив косой взгляд на шефа.
Привычка просить невозможного, чтобы получить хоть что-то глубоко въелась в его кровь.
Такого тонкая душевная организация бывалого и хлебнувшего вояки выдержать не могла. Старый генерал нарочито неспешно встал на ноги, огладил аккуратную белую бороду, довольно ярко контрастировавшую с его покрытой загаром и морщинами кожей. Убедившись, что приготовление закончены, он во всю оставшуюся мощь некогда могучих легких рявкнул:
— А ну сссмир-р-р-на, майор!
Главный безопасник ММГУ столь же лениво поднялся со своего места и принял некое подобие стойки "смирно". Несколько секунд в кабинете звенела тишина.
— Полегчало, Михаил Васильевич? — Поинтересовался хозяин кабинета, без разрешения вновь усаживаясь в свое удобное кресло.
Ректор прекрасно знал, что невзрачная на фоне иных моделей вещь на самом деле была довольно дорогим артефактом. Кстати говоря, оплаченным из университетского бюджета. Но человек на этой должности имел право на свои маленькие шалости.
— Знаешь, Ингварь, да! — Усмехнулся Пожарский, тоже занимая свое место. — Как молодость вспомнил.
Мужчины усмехнулись друг другу как старые друзья, каковыми они и были вот уже не первое десятилетие.
— Так что здесь? — Поинтересовался ректор, возвращая внимание к видеопанели.
Ловчий парой кликов увеличил изображение, сосредоточив его на доске. Если быть точным, то на той ее части, где красовался рисунок второго наказанного.
— Это же… — Нахмурился отставной генерал.
Да, это могло стать проблемой. Стоит только Ростову подать официальное уведомление о глумлении над гербом Рода, и ситуация станет очень-очень неприятной. Не то чтобы это заденет учебное заведение, но шепотки о том, что в стенах ММГУ позволяют себе ТАКОЕ — тоже неприятно.
Вжух! Резким движением "художник" перечеркнул герб, заставив старика нахмуриться еще сильнее и перевести взгляд на своего зама. Тот невозмутимо смотрел на представление.
— Позвольте представить, Алексей Приимков. — Спокойно сообщил он.
Михаил Васильевич задумался, после чего вспомнил о чем-то, и его лицо не то чтобы разгладилось, но и назвать его хмурым уже было нельзя.
