По окончании боевых действий в конце декабря тридцать девятого года Виктор предпочёл сам расторгнуть контракт и выйти в отставку. Он твёрдо намеревался заняться получением академического образования, но прежде чем приступить к этому, решил обеспечить себя и Таню постоянным притоком опыта.
Тем более, что после закрытия вопроса с беспроцентным займом и выводом себя на максимум имеющегося уровня академического образования, у него оставались сущие слёзы. По его меркам, ясное дело. Татьяна, как и прежде, от вливания в неё опыта пока отказалась, мотивируя всё той же необходимостью планомерного развития.
Не испытывая трудностей в средствах Нестеров арендовал пустующее двухэтажное здание где обустроил «Арену». То самое место, где желающие могли палить друг в друга резиновыми пулями, зарабатывая опыт и разгоняя кровь по жилам. Достаточно популярное развлечение не для слабонервных, к тому же поощряемое правительством.
За минусом накладных расходов, аренды, заработной платы персоналу, налогов и сборов, предприятие ежемесячно приносило порядка пятисот рублей дохода и пятнадцати тысяч свободного опыта. Немного? Ну это как сказать. При хорошо отлаженном процессе всё работало само собой, не требуя от Виктора никаких усилий. При наличии умения «Характерник» обмануть его было практически нереально.
Пока занимался этим вопросом, времени даже вздохнуть не было, не то, что осмотреться вокруг. К концу января на горизонте появились Туников и Уткин, так же расторгнувшие договор с военной компанией. Чему Виктор откровенно обрадовался, так как появились те, кому он мог всецело доверить «Арену».
В начале февраля на глаза Виктору попалась статья в газете посвящённая перевооружению бронетанковых войск. В ней говорилось об опыте испанских боёв, выявивших целый ряд недостатков «троек». В этой связи был объявлен конкурс на новый лёгкий танк отвечающий повысившимся требованиям. Эта новость сильно его удивила. Ему ведь доподлинно известно, что ДВР решила отказаться от лёгких танков.
Впрочем, возможность попробовать создать свой танк настолько им завладела, что он поначалу даже был в шоке от собственной наглости. Не удержался и направился в управление бронетанковых войск, чтобы выяснить любой ли может взяться за осуществление данной задумки.
Как оказалось да, любой гражданин ДВР. Чтобы получить финансирование на постройку опытного образца необходимо представить в управление всю техническую документацию. Если проект окажется перспективным, управление откроет финансирование. При желании строить машину за свой счёт, не нужно и этого. Оформляешь соответствующие разрешения и получаешь возможность как на закупку необходимых комплектующих, так и заказ деталей бронекорпуса.
У Виктора имелись свои средства. Жалко ли ему было денег на дорогостоящую затею, которая совсем не обязательно обернётся прибылью? Нет. Он об этом даже не думал. Татьяна хотела было его вразумить, но видя как блестят глаза мужа, обняла, поцеловала и напутствовала порвать всех как тузик грелку. Лучше попробовать и провалиться, чем отступиться и потом всю жизнь жалеть.
Ввиду цейтнота, воплощение танка в металле влетело в копейку и высосало их бюджет практически под ноль. Испытания новых образцов назначили на середину июня и следовало поторопиться, чтобы успеть к этому сроку. А иначе терялся весь смысл, если только не построить машину для удовлетворения своего эго.
Так что, Виктору пришлось переплачивать буквально за всё, чтобы получать необходимое в первую очередь. Даже сунул на лапу директору завода, который выделил ему ангар где и осуществлялась сборка. Арендовал подъёмный автокран, ввиду отсутствия в импровизированном цеху кран-балки. Доплатил на сталелитейном, дабы ускорить изготовление деталей корпуса… Да много чего. Вплоть до полуторного оклада рабочим и выплаты им компенсации за сверхурочные…
Как бы то ни было, но Нестеров успел вовремя. Едва успев накрутить на гусеницы необходимый минимум пробега, но уложился в заданные сроки. И вот теперь он стоял перед своим детищем переполняемый счастьем. У него получилось! Непроизвольно протянул руку и погладил борозду на башне, оставленную рикошетировавшим снарядом.
— Рад, Виктор Антипович? — хлопнув по плечу, спросил бывший комбат.
— Рад, Олег Николаевич. И не тому, что возможно танк пойдёт в серию. Даже если и не так, это не имеет значения. Главное, что Эфир признал его.
— Серьёзно? — вздёрнул бровь майор.
— Сами взгляните, — открывая свою Суть, предложил Виктор.
— Ну т-ты… — одобрительно покачал головой Первых. — А ведь говорил, что не бредишь танками.
— Кажется я врал.
— Кажется, — фыркнул майор. — Однозначно!
Глава 24. И снова Китай
— Ба-а-а, к-как-кие люди!
Григорьев вышел из-за стола, подошёл к Виктору и ухватив его за плечи, слегка повернул влево и вправо, словно рассматривая со всех сторон.
— Повзрослел, возмужал, ума так и не нажил. Ну, здравствуй, бродяга.
Обниматься полковник не стал, всё же настолько близкими они никогда не были. Вместо этого он отпустил Нестерова и протянул руку.
— Здравствуйте, Александр Трифонович, — отвечая на рукопожатие произнёс Виктор.
— Надеюсь напоминать о том, что японцы ничего не забыли и тебе следует быть осторожным не нужно?
— Вы в курсе?
— Я много чего знаю. И о покушении на тебя, и о том, что ты головы рубишь на дуэли, и о том, что плевать не хотел на приказы, если решил, что должен спасти подругу, и о том, что превентивно расторгнул договор с ЧВК, пока тебя не погнали взашей.
— Что-то информация у вас какая-то однобокая — сплошь один негатив.
— Хорошее о себе ты и так знаешь, а вот о плохом возможно не желаешь думать. Прошу.
Полковник сделал жест в сторону столика с самоваром, чайными приборами и корзинкой, накрытой салфеткой. Не изменяет Александр Трифонович своей любви к выпечке. Несмотря на то, что есть не хотел, Виктор без лишних слов, присел за столик. Ибо — пирожки это не еда, а потому что вкусно!
— Не думаю, что я поступил неправильно, — наполняя стакан в подстаканнике чаем, произнёс Нестеров. — И вообще, мне не понятен подобный подход к своим гражданам со стороны государства. Знаете как давило на личный состав то, что мы просто отмахивались от наседавших на нас самосовцев и тупо несли потери?
— Хочешь сказать, что это не лучшим образом отразилось на морально-психологическом состоянии бойцов? — вслед за ним, наполняя чай, хмыкнул Григорьев.
— Именно.
— Но ведь когда пришло время, они пошли вперёд и порвали всех как тузик грелку. Я прав? — убирая салфетку с корзинки с выпечкой, подмигнул полковник.
— Правы, — вынужден был признать Нестеров.
— Так и должно быть, Витя. Государство это механизм принуждения. Просто нужно иметь понимание какой у него запас прочности и при какой нагрузке он не сломается, а будет нормально функционировать. Бездействие накапливало в вас злость и на самосовцев с костариканцами, и на ваше командование, и на правительство ДВР. Но когда дошло до дела, вы направили весь этот негатив на противника, что говорит о чёткой работе государственной машины. Она с лёгкостью перемолола весь мусор, грязь и камешки попавшие в её шестерёнки. Не то, что в семнадцатом, когда всё полетело к чертям из-за пары-тройки бракованных деталей.
