— То есть, вы меня осуждаете?
— Нет. Ни по одному из пунктов. Но я не армейский офицер, а потому и понятие выполнения приказа у нас разное. Ты слишком самостоятелен, что не нравилось твоим командирам. Так что, как бы ты ни мечтал служить, солдат из тебя получился не очень. Хотя, конечно это не значит, что от такого кадра нужно спешно избавляться. Лично я использовал бы твои сильные стороны. А их у тебя куда больше. И именно по этой причине сам Песчанин озаботился тем, чтобы ты не попал в жернова, и вместо каторги спокойно ушёл на гражданку.
— Песчанин? — удивился Нестеров, замерев с поднесённым ко рту пирожком.
— У меня хорошие источники информации, — подмигнул Григорьев. — Так что, не сомневайся, твоя судьба решалась на самом высоком уровне. Президент лично отслеживает обстановку вокруг строительства никарагуанского канала и твой случай не мог пройти мимо него. В тебе заложен большой потенциал, Витя, и глупо не использовать это. Как подтверждение, созданный тобой танк, который отправили к нам для полевых испытаний.
Вообще-то, не один танк, а три. В течении месяца были изготовлены ещё две «четвёрки», с двухместными башнями. Одна машина была вооружена всё той же тридцатимиллиметровой автоматической пушкой. В ней командир теперь был свободен и мог сосредоточиться на отслеживании ситуации на поле боя и управлении. Вторую машину вооружили сорокасемимиллиметровой пушкой, где он по прежнему оставался за наводчика.
После укомплектования экипажами и проведения ходовых испытаний танки загрузили в дирижабль и переправили в Китай. Здесь им предстояло пройти испытания в боевой обстановке. Виктор был этому только рад, уж больно закис без дела в течении прошедших месяцев. Оно вроде и не сидел сложа руки, а очень даже наоборот, да только всё это не то. Ему не хватало армейского быта и главное струящегося по жилам адреналина.
А вот Татьяну данное обстоятельство не обрадовало. Она уже настроилась на то, что они проведут вместе как минимум год, и всё это время будут жить как обычная семья. Но как-то не задалось. То он чуть не сутки напролёт был занят строительством своего танка, а теперь вот опять упылил в закат, за несколько тысяч километров.
— Признаться, я ожидал от тебя чего угодно, но только не того, что ты сконструируешь свой танк, — произнёс полковник.
— А чему удивляться? — пожал плечами Виктор. — Я ведь по образованию механик и а по роду деятельности практик. Имею допуск к новейшим разработкам и в средствах не стеснён. О моей мечте вы знаете, так мог ли я пройти мимо объявленного конкурса? Да и не изобретал я ничего. Просто собрал машину как конструктор из уже имеющегося.
— Разве только при этом сумел использовать заложенный потенциал прежних наработок и с лёгкостью обставил конструкторов представивших нечто оригинальное, — поправил Григорьев.
— Тут не поспоришь. Спасибо моей богатой практике. Хотя, признаться, мне непонятно к чему вообще было разрабатывать эту машину. Насколько мне известно, мы ведь решили отказаться от лёгких танков. А тут вдруг такое, — хмыкнул Виктор, нацеливаясь уже на третий пирожок.
— Это потому что, ты узко мыслишь, Витя, — ткнув в его сторону стаканом и отпивая глоток чаю, возразил Григорьев.
— Не объясните?
— А что тут объяснять. Насколько мне известно, твой танк побьёт «тройку» по всем статьям, за исключением скорости и запаса хода, да и то, уступит ненамного. А ТР-3, на сегодняшний день, считается всё ещё современной машиной, отвечающей существующим требованиям. Что было наглядно продемонстрированно на Халхин-Голе.
— Но ДВР-то он зачем? В сравнении с новыми образцами техники, мой танк выглядит как насмешка.
— А что, на ДВР свет клином сошёлся? Отчего не наладить производство хорошей, в своём классе, машины для продажи другим государствам. Не торговать же нам нашими передовыми образцами. А для того, чтобы производство приносило прибыль, продукцию нужно куда-то сбывать. Потребности нашей армии всё же куда скромнее, чем хотелось бы промышленникам.
— То есть, это для внешнего рынка? — поинтересовался Виктор.
— Я конечно не член правительства, но в этом более чем уверен, — подтвердил Григорьев.
— Хм. Ну, если так, тогда это не лишено смысла. Тем более, что за счёт экранов броню можно серьёзно нарастить и на выходе получить средний танк.
— Два в одном. Получается ещё и экономическая целесообразность. Не удивительно, что выбор пал именно на твою машину.
— А у вас-то тут как дела, Александр Трифонович?
— Вошкаемся понемногу, — с выражением кота объевшегося сметаны, ответил полковник.
— Судя по вашему виду, вы тут прямо как рыба в воде, отчего получаете невероятное удовольствие, — улыбнулся Виктор.
— И ты недалёк от истины. По сути, я отошёл от руководства ЧВК, занимаюсь только общими вопросами, «витязи» существуют сами по себе, под командованием моего начальника штаба. Я же полностью сосредоточил свои усилия на разведке, контрразведке и тайных операциях.
— И как на это смотрят в ДБР?
— Главное, результат, Витя. Пока ЧВК действует эффективно и успешно, никого не волнует как именно здесь осуществляется руководство. А мы с Альбертом Константиновичем прекрасно дополняем друг друга.
— Понятно. Я слышал, что процесс объединения страны под властью гоминьдана уже завершено.
— Номинально, да. По факту, до этого пока ещё далеко. Китай ведь не моноэтническое государство, а по сути своей многонациональная и многоконфессиональная империя. Да ещё и с полуфеодальным укладом. Время от времени глава какой-либо из провинций начинает мнить себя царьком и желает обрести независимость от центра. Интриги, заговоры, тайные союзы, восстания. Гражданская война в самом худшем её проявлении, когда страна разорвана не на две части, а на множество лоскутов. Мы это одеяло всячески пытаемся сшить, в то время, как те же японцы всячески способствуют сепаратистским настроениям. И не так чтобы безуспешно. Мало им Маньчжоу-Го, так они ещё и на территории Внутренней Монголии поспособствовали образованию Мэнцзяна. Оказывают всяческую поддержку князю Дэ, возжелавшему независимости от Китая. Весьма дурной пример для других милитаристских лидеров провинций страны.
— И вам это нравится, так как для вас разворачивается обширное поле деятельности, — улыбнувшись, заметил Виктор.
— Не буду отрицать очевидное. Мне действительно это нравится. Жаль только, что по моим прогнозам года через два, процесс объединения завершится уже по факту. Гоминьдан набирает силу и вес, на руководящих должностях многих провинций если не лояльные руководящей партии, то её ставленники.
— А эти не заразятся сепаратизмом?
— Болеют, конечно, но по отношении к ним оперативно применяются радикальные методы лечения. Есть те, кто якобы заигрывают с японцами, проявляя свою готовность к активному противостоянию центральной власти.
— Контригра?
— Она родимая. Словом, тут такой клубок, что мне скучать не приходится.
