– Ну и память у вас.
– Если честно, торговля всегда шла сикось-накось. Тогда здесь продавались крепкое и лагер. Сейчас – ароматизированная водка и пиво в дорогущих бутылках, чтобы привлечь молодежь, которая рвется куда угодно, только не сюда. А что касается всей этой мути насчет Джеки Несса и Портаун-Вудз… – Мужчина покачал головой. – Мой сын снимался у него в массовке. Оргию он бы вполне пережил, но там и намека ни на что подобное не было. Долгие скучные дни, сэндвичи с сыром и скудная плата. С какими деньгами у Несса хватало сил расстаться, такие он и платил. – Он сердито взглянул на бармена: – Тэм, ты смотрел пару этих фильмов с сиськами, истинная похабщина. – Он закатил глаза и снова сосредоточился на кроссворде.
– А сейчас ваш сын чем занимается? – спросил Ребус.
– Хозяйничает на дядиной ферме. Ему с детства нравилось. Сейчас он ее продает, хочет избавиться, пока Брексит не настиг. Мерзкая шутка за наш счет – вот он что, этот Брексит. А ведь здесь кое-кто за него голосовал.
Бармен поджал губы и занялся немногочисленными пустыми стаканами. Ребус отпил кофе. Горький, еле теплый, кофе явно шел в ногу с деревней по дороге перемен.
– И как, хочет ее кто-нибудь купить? – спросил Ребус.
– Не ферму как таковую. Там будут дома. Шикарные особняки для эдинбуржцев с хорошей работой или для пенсионеров с юга.
– А сэр Эдриен Брэнд к покупке случайно не имеет отношения?
– Имеет.
– Я только что навестил Портаун-хаус.
– То, что он сделал с этим местом, – просто преступление.
– С другой стороны, – вмешался бармен, – новые дома – это хорошо для бизнеса.
– Только если вы добавите в меню чиабатту, – сказал Ребус, отодвигая чашку. – И к ней – кофе получше.
16
В допросной вместе с Сазерлендом и Ридом сидел Билл Ролстон. На вопрос Шивон Кларк, с какой это стати, Джордж Гэмбл ответил, что Ролстон возглавлял первоначальное расследование. Вдруг укажет правильное направление, короткий путь или поделится тем, что говорит ему насчет мотивов и вероятных подозреваемых чутье.
Бюджет уже позволял провести анализ почвы, а также исследовать наручники и салон машины, проведя все необходимые тесты. Процесс шел полным ходом.
Дерек Шенкли взял в университете отгул на полдня и теперь перечислял Филу Йейтсу имена и телефонные номера. Шивон Кларк ободряюще улыбнулась ему и направилась по коридору дальше, к кабинету, где среди коробок и папок сидели Фокс и Лейтон.
– На два слова, Малькольм?
Фокс поднялся и вышел к Шивон в скудно освещенный коридор с облезлыми кремовыми стенами.
– Есть прогресс? – спросила Кларк. Фокс пожал плечами. – Или твои отношения со Стилом и Эдвардсом подразумевают, что всеми добытыми сведениями ты делишься в первую очередь с ними?
– Интересно, как Джон узнал. Ты их видела из окна?
– Вроде того.
– Врешь. Видела бы – знала бы, что я разговаривал только со Стилом, а Эдвардс оставался в машине. А на твой вопрос отвечу: я ему не сказал ровно ничего.
– Так держать.
– Думаешь, они могут быть замазаны по уши?
– Под подозрением любой, кто имел доступ к наручникам.
– Всегда и предполагалось, что эти двое связаны с тем делом.
Кларк усмехнулась:
– Сойдемся на том, что это как минимум в высшей степени вероятно?
– Шивон, я просто пытаюсь мыслить непредвзято. Мне кажется, в том давнем расследовании были упущения. Версий с самого начала было всего две: причина исчезновения Блума связана либо с его ориентацией, либо с его работой. – Фокс взглянул в дальний конец коридора, где была дверь в штабной кабинет. – Сейчас у вас там один из главных подозреваемых. Он или помогает следствию, или делает вид, что помогает.
– Вообще у нас тут двое свидетелей, Малькольм. На кого из них ты навесил ярлык “подозреваемый”?
– На бойфренда. Хотя и не думаю, что он виновен.
Кларк сложила руки на груди.
– Что Стилу от тебя надо?
– Ты сама на это ответила – он хочет быть в курсе.
– Ты же понимаешь, что не можешь играть им на руку.
– Конечно. Придется делать вид, что подыгрываю. Иначе они собираются раскатать Джона в лепешку.
– А ты сумеешь убедить их, что ты на их стороне?
– Постараюсь. Они разыгрывают карту Жалоб и Антикоррупции, которые должны работать рука об руку в борьбе за правое дело. – Фокс помолчал. – Я знаю, что у тебя с ними вышла история.
– А я знаю, какими сволочами они умеют быть. Осторожнее, Малькольм.
– Мне кажется, ты чего-то недоговариваешь.
Сочтя, что натянутая улыбка сойдет за ответ, Шивон похлопала Фокса по лацкану пиджака и вернулась в следовательский кабинет. Дерек Шенкли попросил о перерыве и теперь стоял у окна с кружкой чая. Кларк подошла к нему:
– Как успехи?
Дерек выдавил кривую улыбку:
– Нормально.
– Я думала, вы сумели построить жизнь заново. А на вас еще и это обрушилось.
Кожаную куртку Шенкли снял, и теперь она свисала со стула, стоявшего у стола Йейтса. Сегодня на Шенкли была другая футболка – черная, ловко сидевшая на подтянутом теле – и “поношенные” джинсы с низкой посадкой.
– Вы правы, – тихо сказал он. – Я почти не сплю, все вспоминаю нашу с ним жизнь. Мы были любовники-друзья, нам нравилось одно и то же – вещи, еда…
– Когда я увидела вас в том фильме про зомби, то сразу подумала – вот люди, которым хорошо друг с другом, секунда – и рассмеются.
При воспоминании о фильме улыбка Шенкли стала шире.
– Может, все дело было в травке, чего уж там? – Он замер, в упор глядя на Кларк.
– Ну-ну, – подбодрила она. – Что сказано у чайника, у чайника и останется.
– В тот день было холодно, температура около нуля, – начал Шенкли. – Пар от дыхания. Один парень из съемочной группы даже спросил, дышат ли зомби. Как, мол, они могут дышать, если у них легкие ссохлись. А мы, раскрашенные синим, пытались этих зомби обхитрить. – Он помолчал. – Вообще я как раз говорил… – Он кивнул на Йейтса, проверявшего сообщения в телефоне.
– Констебль Йейтс, – напомнила Кларк.
– Говорил ему, что из “Бродяг” мало кто снимался в массовке, зато подростков из соседней деревни хватало. К вопросу о культурных разногласиях – они таращились на нас как на экзотический вид. Один или двое, может, даже хотели бы, чтобы мы вымерли.
– До драк не доходило?
– Просто кричали всякое, в основном в спину. – Шенкли помолчал и неуверенно потер локоть. – Стюарта убили не из-за этого.
– Вы уверены?
