– Джон, прошу, хотя бы на этот раз послушай, что тебе говорят. – Ребус не ответил, и Кларк глубоко вздохнула, потирая виски. – Я сейчас совершенно спокойно могу обойтись без всего этого.
– Потому что у тебя есть рыбка пожирнее?
– Не исключено, что кинооператор и звукорежиссер, работавшие на Несса, могли оказывать Блуму профессиональную помощь.
– В каком смысле?
– Они давали ему советы насчет записи разговоров и съемки встреч.
– Правда?
– Так говорит Дерек Шенкли.
– И было это незадолго до исчезновения Стюарта?
– Пока не знаю. Для тебя это, похоже, неожиданность?
– Угадала.
– По словам Дерека, никто из первой следовательской группы даже не подумал его об этом спросить.
– Он мог бы поделиться информацией добровольно.
– Мог бы. Но не поделился. Мне кажется, он был очень обижен. Вы смотрели на него как на одного из главных подозреваемых. Плюс на допросах пытались запугивать его приятелей.
– У меня просто сердце разрывается.
– Ты вообще помнишь, чтобы их допрашивали – Колина Спика и Джо Мэддена?
– Я лично их не допрашивал. Если с ними кто-то беседовал, в деле должен быть протокол.
– Если только Мэри Скилтон или Даг Ньюсом записать не забыли…
– Да уж, – признал Ребус. – А Спик и Мэдден? Поговоришь с ними?
– Да, если смогу их найти.
– А я пока попробую тебя обрадовать.
Кларк взглянула на него:
– Как?
– Расскажу тебе кое-что, чего ты не знаешь.
– Ну попробуй.
– В тот фильм про зомби вложил деньги Великий Джер Кафферти.
– Тоже мне новость.
– А еще он как-то целый день наблюдал за съемками, в Портаун-Вудз. Более того, позже Несс пытался продать рощу ему.
– Ты разговаривал с Кафферти. – Не вопрос, а утверждение.
– Он тебе привет передавал.
– Тебе бы хотелось втравить его в это дело, да?
– Конечно.
– Но ты сомневаешься, что это возможно.
– Мечтать же не запретишь? В крайнем случае можно вытащить его на допрос, выдрать пару часов из его дня. Шивон, это новая информация.
– Я запишу.
– У тебя усталый голос. Сделай перерыв, прокатись до Гэйфилд-сквер, загляни в дело Мейкла. – Судя по улыбке, Ребус дразнил Шивон. – Но я же молодец? А когда ты уедешь, я смогу занять твое парковочное место.
17
Фокс спустился в приемную к стойке дежурных.
– Какое у тебя дело, Джон?
– Может, поднимемся, обсудим этот вопрос?
Взгляд Ребуса метнулся к стойке; дежурная старательно изображала, что разговор ей неинтересен.
– Лучше не надо. Конфликт интересов, все такое.
Ребус сделал вид, что обдумывает его слова.
– Это вы там настолько заняты? Ни минуты нет, чтобы поговорить о старой серии “Безумных гонок”?
Фокс сердито глянул на него, театрально вздохнул:
– Ну идем. Вы поосторожнее, – предупредил он, поднимаясь перед Ребусом по лестнице. – Шивон могла узнать о моей встрече со Стилом, только если с ней поделился кто-то из журналистов, что ошиваются рядом. И, по-моему, есть всего один кандидат на роль человека, который знает некоторых в лицо.
– Лора Смит, – констатировал Ребус. Фокс промолчал, и Ребус добавил: – Мне просто надо знать, как связаться со Стилом и Эдвардсом.
– Зачем?
– Не волнуйся, Малькольм, я не вынашиваю планы о тайном сговоре. Просто после нашей последней встречи уж сколько времени прошло.
– Ну что ж.
Остановившись у двери кабинета, где работали следователи, Фокс повернулся к Ребусу и скрестил руки на груди. Ребус подчеркнуто заинтересованно смотрел на дверь кабинета.
– У меня в горле пересохло, если ты приглашаешь.
– За углом есть кафе.
Ребус внимательно оглядел его.
– Малькольм, ты что-нибудь нашел в этих коробках? Что-нибудь, из-за чего мне стоило бы беспокоиться?
– Да, и именно поэтому тебе сюда нельзя.
Дверь допросной отворилась, и появились три человека: Сазерленд и Рид сопровождали к выходу Билла Ролстона, шагавшего впереди.
– Все в порядке, Билл? – с нарочитой беззаботностью спросил Ребус. – Они что, выбивали из тебя признание?
Ролстон пожал ему руку.
– По-моему, правильнее сказать “была оказана любезность”. Дальше они за тебя возьмутся?
– Всегда рад помочь следствию.
– Может быть, только сначала мы закончим с мистером Ролстоном, – сказал Сазерленд. – Кстати, пора сделать перерыв на чай. Мистер Ролстон неважно себя чувствует.
– Сожалею.
– Легкая простуда, не более того. – Ролстон взглядом дал Ребусу понять: ему не хочется, чтобы кто-нибудь хоть словом обмолвился, что у него рак.
– А мы как раз туда, – отозвался Ребус, открывая дверь кабинета следовательской группы и жестом приглашая Ролстона войти первым. – Но имейте в виду, кружек может не хватить.
Сазерленд вопросительно взглянул на Фокса, но у того не нашлось ответа. Ребус уже вовсю хозяйничал: раскладывал по кружкам чайные пакетики, включал чайник, спрашивал Ролстона, нужны ли ему сахар и молоко. Дерек Шенкли какое-то время наблюдал за ними, а потом поднялся и подошел ближе.
– Я вас помню, – сказал он Ребусу.
– Я вас допрашивал, – согласился Ребус. – Кажется, всего однажды. И явно произвел на вас впечатление.
– Не особенно хорошее, – заметил Шенкли. – Но вы хотя бы не называли меня педиком в лицо, просто по вашему виду казалось, что вы на это способны.
– Времена изменились, мистер Шенкли. Надеюсь, вы это заметили.
Шенкли оглядел кабинет.
– Может быть, – наконец признал он, и его взгляд остановился на Билле Ролстоне. – А вы руководили расследованием, да? Я видел вас по телевизору.
Шенкли переключил внимание на Ребуса, потом снова посмотрел на Ролстона.
– Значит, двое полицейских, которые вели предыдущее расследование, угодили в центр нового?
– Все не так, как кажется. – Сазерленду показалось, что он обязан это сказать. – Мистер Ролстон помогал нам прояснить обстоятельства, которые предшествовали…
– А он? – Шенкли указал на Ребуса.
– Ну… – Сазерленд обратился к Фоксу: – Что здесь делает мистер Ребус?
– Не вините инспектора Фокса, – вмешался Ребус. – Меня пропустили дежурные внизу. На самом деле я пришел поговорить с инспектором Кларк, и не о расследовании. Когда мистер Ролстон остановился поздороваться, инспектор Фокс как раз пытался выпроводить меня.
