Может быть, и есть. Но я не уверен, что хочу ЭТО найти.
Малькольм, сегодня выходной. Попробуй отдохнуть.
Пригласить тебя на ужин?
В эти выходные – нет. Но спасибо. Может, Тесс пригласишь?
Может. У вас в понедельник выходной?
Действуй.
Кларк соврала. Она точно знала, чем займется в свободный понедельник.
Она будет работать.
Реселриг, вечер воскресного дня. Ребус неважно знал этот пригород, однако довольно легко отыскал и дом Мейкла, и малосимпатичный парк, где зависали местные подростки, когда не пытались добыть сигареты и выпивку из ближайшего продуктового. Особый интерес у Ребуса вызывал отец Эллиса, Чарльз. Никто, однако, не мог ничего о нем сказать. До того, как Чарльз с женой разошлись, ссоры с рукоприкладством следовали одна за другой, причем Шона, похоже, в долгу не оставалась – полицию не вызывали, обвинений она не выдвигала. Чарльз Мейкл нашел себе квартирку на Козвэйсайд, дочь Билли решила жить с ним. Зато брат его Даллас, которому часто случалось водворять мир между супругами, а также между отцом и сыном, когда отношения накалялись, вселился в коттедж Мейклов.
Судя по фотографиям, Чарльз мог похвастаться внешностью, Даллас – мускулатурой. Бывший военный, явный ПТСР – Ребусу было знакомо и то и другое, хотя в дни его службы в Северной Ирландии военные никакой посттравматики не признавали. Но сколько же ночей он пролежал в казарме без сна, слушая, как мучаются от кошмаров его приятели-рядовые, и зная, что те же кошмары, может быть, подстерегают его самого, стоит только расслабиться. Пружина, целая армия пружин, сжатых до предела и готовых распрямиться каждую минуту. Так что да, Ребус считал, что знает, чего ждать от Далласа, но вот его брат? Жена Чарльза свидетельствовала, что он вполне мог поднять руку на сына, но на дочь – никогда. В мегаполисе, населенном вспыльчивыми натурами, район Реселриг являл собой прекрасный испытательный полигон.
Ребус прошел мимо мальчишек с велосипедами в магазинчик, где купил жевательную резинку и попробовал задать несколько вопросов, которые не выдали бы его намерений. Мальчишкам у магазина было лет по одиннадцать-двенадцать. Паре из них наверняка уже доводилось сидеть за рулем угнанной машины или сломя голову уноситься на ворованном горном велосипеде. В бедных кварталах Эдинбурга такое сходило и за спорт, и за обряд инициации. Крадешь в каком-нибудь доме ключи, угоняешь, кровь бурлит. Потом тебе надоедает или кончается бензин – и ты бросаешь машину или велик. Дело сделано, и снова наступает скука.
Когда-то давным-давно Кафферти и его люди приезжали в этот городок вербовать новобранцев. Придирчиво отбирали лучших, самых острых умом, самых расторопных. Рядовые должны были перевозить наркотики, овладевать ремеслом, пока не смогут позволить себе покупать машины и велосипеды, которые прежде угоняли. И теперь, насколько знал Ребус, ничего не изменилось. Даррил Кристи сидит в тюрьме, его сеть распалась, и узнать, какую сферу его деятельности унаследовал Кафферти, не представлялось возможным. Коллеги Фокса из отдела тяжких преступлений ничего не могли сказать, но они и базировались не здесь. Процесс централизации в шотландской полиции привел к тому, что сбор информации на местах очень часто или не проводился вовсе, или велся спустя рукава.
Велосипедов в парке прибавилось, двое мальчишек пинали стеклянную бутылку, жить которой оставалось уже недолго. Дом Шоны Мейкл стоял в ряду домов, недавно подвергшихся косметической операции: свежеоштукатуренные стены, новые двери и окна. Садовники здесь, однако, жили не слишком ревностные, а на брошенной машине с четырьмя спущенными покрышками виднелась записка, извещавшая, что “полиция осведомлена”. При виде надписи Ребус улыбнулся. В прежние времена здесь наверняка имелся полицейский из местных, знавший всех в лицо и по имени. Не то что теперь. Теперь не как в комиксах Нашего Уилли из “Санди пост”, купленной Ребусом в магазинчике. У дома Шоны Мейкл кто-то мыл машину, которая выглядела почти как новая. Ребус узнал мойщика и, подойдя, поздоровался.
– Приветствую, – отозвался Даллас Мейкл.
– Красивая машина.
– Брат у меня механик. Если я не буду с ней обращаться как следует, он мне устроит.
– Брат – в смысле, Чарльз? Который когда-то здесь жил? – Ребус смотрел на Далласа, ожидая реакции. Руки слегка напряглись, но не более того. – Меня зовут Джон Ребус, я служил в уголовном розыске. А сейчас помогаю инспектору Кларк.
– Да ну. – На Мейкле были белый жилет и запачканные маслом джинсы.
– А вам нравится, когда много татуировок, – заметил Ребус. – Первую набили еще в армии? Я сам служил, только иголок не переношу.
– Это нас как-то связывает? – спросил Мейкл, оторвавшись от работы. – Бойцы вспоминают минувшие дни? Мне армия больше запомнилась скотами, чем амигос.
– Я не собираюсь с вами приятельствовать, – огрызнулся Ребус. – Вы пытались натравить громил на мою коллегу. У меня свой способ решать проблемы, и вы можете присесть надолго. И намывать вам тогда придется волосатую задницу сокамерника.
– Что вы говорите.
– Сволочи, которые дали тебе номер ее телефона и адрес, – просто сволочи, и все. Но они сообразительные сволочи. Поиграли с ней в “холодно-горячо”, ничего не добились – обратились к тебе. Им все равно, припугнешь ты ее или изобьешь. Но они точно знают: ты что-нибудь да сделаешь.
– Хочешь, чтобы я сдал назад? Поздно уже.
– Слушай меня: единственный человек, который занимался процессом Эллиса, – это я. Если тебе хочется до кого-нибудь добраться, то я тебе и нужен.
Мейкл выжал пену из серой губки и натянуто улыбнулся.
– Наверняка ты в свое время был ого-го, а, ветеран? Сейчас-то я тебя отправлю на больничную койку – не успеешь глазом моргнуть.
– Попробуй. – Ребус расправил плечи. – Я тебе башку откушу. И ей отмою надписи, которые ты оставил.
Мейкл, похоже, что-то обдумывал, не обращая внимания на Ребуса. Он бросил губку в ведро и сказал:
– Это было дело Эллиса. В смысле – мыть машины. Я платил ему фунт-другой. Он копил на всякие приблуды для своего компьютера. Сколько времени он просиживал со своими стрелялками! Я боялся, что он в армию подастся. – Даллас развернулся к Ребусу: – Кларк тебе говорила, что я думаю?
– Что, по твоему мнению, Эллис никого не убивал, несмотря на все эти дикие видеоигры.
Мейкл фыркнул.
– Адвокат защиты в заключительной речи так и сказала: к насилию этого юношу толкнул мир насилия. Упомянула и меня с моим ПТСР, и отца Эллиса с его вспышками гнева, даже Шону – за то, что умела постоять за себя. Адвокат хотела вердикта “непредумышленное убийство”, но судья рассудил иначе.
– Предположим – чисто теоретически, – что Эллис не убивал. На кого ты в таком случае мог бы указать?
Мейкл уставился на Ребуса:
– На себя, естественно. Похоже, все думают, что потому-то я и захотел возглавить поисковую группу. Чтобы увести спасателей подальше от места преступления.
