– На наручниках, надетых Блуму на лодыжки, тоже обнаружили отпечатки пальцев, но Джеки Несс все еще на свободе.
– Несс ничего не признал. А Мейкл сделал признание.
Ребус рассеянно кивнул.
– Я сегодня ездил к нему. Он в Сотоне.
– И как он?
– Чуть поразговорчивее, чем был на суде.
– Я его помню, я выступала свидетельницей. Он сидел с опущенной головой. Не уверена, что парень вообще понимал, что происходит. Нам известно, что он принимал наркотики, много пил, безработный, родители разошлись…
– Всего лишь еще одна единица в статистических данных, да?
– Ты сомневаешься, – констатировала Куант.
– Я ищу мотив, Деб, и пока не нахожу.
– Ты не хуже меня знаешь, что мы не всегда закрываем дело именно так. Очень многие убийцы не могут объяснить, почему совершили убийство. Или просто не хотят говорить. – Она положила руку Ребусу на колено. – Уголовные дела редко бывают очевидными на сто процентов. Девяноста процентов оказывается достаточно, чтобы убедить присяжных. Думаешь, Джеки Несс выйдет сухим из воды?
Ребус пожал плечами:
– Если твои приятели-криминалисты поторопятся, я, может быть, найду ответ.
– Почему Шивон отдала дело Мейкла тебе?
– Она сама загружена по горло.
– Может, она хотела найти тебе занятие?
– Или чтобы я оставил ее в покое.
– У Шивон наверняка было с десяток расследований вроде этого. Она что, как-то связана с дядей Мейкла?
– Вроде того.
– Значит, альтруизм – не главная причина?
– Альтруизм вообще редко бывает причиной чего-то бы ни было.
Ребус смотрел, как Куант рывками стягивает резинку и встряхивает головой. Волосы рассыпались по плечам, упали на лоб.
– Ты останешься? – спросила она.
– Хотелось бы, но и о Брилло надо подумать.
– Выгуляй его и возвращайся сюда.
– Это можно. – Ребус окинул комнату взглядом: – Мне нравится.
– Отделка, обстановка…
– Лифт. В твоем доме есть лифт, – улыбнулся Ребус.
В голову ему полетела подушка.
33
Вечером сэр Эдриен Брэнд и его супруга Корделия выбрались на “Травиату”, которую Шотландская опера любезно давала в Фестивальном театре. Парковаться там было затруднительно, поэтому супруги взяли такси. После спектакля они поужинали в “Ундине” и направились домой, в Мюррейфилд. Из машины высадились у ворот.
– Мы прогуляемся, – сказал Брэнд водителю, вручив ему двадцатку и добавив, что сдачу тот может оставить себе. Когда машина покатила прочь, жена сердито глянула на Брэнда. – Всего пятнадцать ярдов, – напомнил он Корделии, набирая код на панели, укрепленной на столбе ворот.
– А каблуки? – Корделия подняла ногу, чтобы продемонстрировать каблук.
– Тогда я тебя понесу, – с улыбкой произнес Брэнд. Ворота начали открываться.
Ни Брэнд, ни его жена не заметили автомобиля, припаркованного на другой стороне улицы. Не заметили они и человека, который выбрался из машины и теперь скорым шагом направлялся к ним. Корделия Брэнд краем глаза уловила фигуру и крепче прижала к груди нарядную сумочку.
– Эдриен…
Когда Брэнд обернулся, прямо в нос ему врезался кулак, на пластрон брызнула кровь. Удар коленом в промежность заставил сэра Эдриена согнуться пополам, а пинок в живот – опуститься на четвереньки. Леди Корделия пронзительно звала на помощь, лупя нападавшего сумочкой, но тот, казалось, даже не замечал ее ударов. Он нагнулся, схватил Брэнда за волосы и рванул так, что лицо Брэнда запрокинулось, а из глаз хлынули слезы.
– Человеческому терпению есть предел, – прошипел Джеки Несс, оскалившись. – Странно, что ты этого еще не выучил.
Он стукнул Брэнда затылком об асфальт, потом распрямился и зашагал к своей машине. Корделия Брэнд разрывалась между желанием накинуться на него и помочь мужу. Приняв решение, она стала рыться в сумочке в поисках телефона.
Звонок раздался в два часа ночи. Шивон наспех оделась и схватила ключи от машины. Машину Джеки Несса доставили на Мелвилл-драйв, а самого его арестовали и отвезли в полицейский участок на Сент-Леонардс. Сэр Эдриен Брэнд ожидал томографии в Королевской больнице. Он, видимо, не слишком пострадал, но травматологи в отделении неотложной помощи хотели в этом убедиться. Супруга Брэнда дала показания, а также предъявила снятую на телефон фотографию, на которой машина Несса покидала место происшествия, причем номерные знаки отлично читались. Показания взяли и у самого Брэнда – Грэм Сазерленд как раз читал их, когда Кларк вошла в кабинет следовательской группы в полицейском участке Лита. Кэллам Рид, возившийся с чайником, обернулся и протянул Шивон кружку растворимого кофе.
– Молока, к сожалению, нет, – сказал он.
Рид, нечесаный, с сонными глазами, был в рубашке и пиджаке, но без галстука. А вот Сазерленд выглядел безукоризненно. Уж не спит ли он стоя и одетым, подумала Кларк.
– Я не стал тревожить больше ничей сон, – сказал Сазерленд, – но подумал, что двое моих инспекторов должны быть в курсе.
– Это из-за обыска в Портаун-хаус? – спросила Шивон. Дурацкий вопрос, но она еще не до конца проснулась.
– Несса допросили в участке Сент-Леонардс, и вот что он рассказал. Даже показал в телефоне. Сэр Эдриен Брэнд за четыре часа прислал ему больше двух десятков фотографий. Одна – селфи: Брэнд широко улыбается, а за спиной у него кипит работа.
– Я бы, наверное, тоже взбесился, – заметил Рид. – Да еще отпечаток и внимание прессы.
– Полагаю, Профессиональные Стандарты захотят с нами поговорить.
– Не мы же виноваты в том, что Брэнд столько нащелкал, – сочла нужным указать Кларк. – Несс подал жалобу?
– Может подать, если адвокат ему присоветует. Смягчающие обстоятельства и все такое.
– Адвокат наверняка скажет, что мы знали о присутствии Брэнда и должны были заподозрить, что фотографирует он, дабы досадить давнему недругу.
Кэллам Рид согласно кивнул, хлебнул из кружки и передернулся.
– И что теперь? – спросила Шивон.
– Леди Брэнд в больнице, с мужем. Нужно поехать туда, переговорить с ней. Мы должны выяснить, что было сказано между Нессом и Брэндом.
– А потом поговорить с Нессом?
Сазерленд задумчиво взглянул на Шивон:
– Это, наверное, уже завтра. Он всю ночь проведет в участке. Есть вероятность, что утром его ждет предварительный суд, а затем еще одна дивная прогулка среди камер и микрофонов.
– После которой мы снова возьмем его под стражу?
– Может быть. А пока поезжай в неотложку и выясни все, что можно.
