Ребус пожал плечами.
– Он ходил в журналистах не так долго, чтобы обзавестись друзьями.
– Ладно. Так что там про встречу Блума с Джеки Нессом?
– Регулярные сводки с доставкой Нессу на дом. Блуму было предписано продолжать в том же духе.
– То есть?
– Расспрашивать, угощать выпивкой, заглядывать в компьютеры…
– Когда он исчез, вы в его компьютер заглянули?
– Я – нет, этим занималась группа. У Блума не было офиса как такового, он работал из дома. Но его лэптоп так и не нашли. Я, наверное, должен сказать “ноутбук”. Телефон тоже не нашли. Мы узнали только, что в течение нескольких недель, прошедших после исчезновения, он не заходил в почту, никуда не звонил и деньги в банкомате не снимал.
– И вы решили, что он мертв?
Ребус кивнул:
– Подрался с любовником, подцепил в клубе не того мужика, оказался не в том месте не в то время…
– А что, если он пытался проникнуть в дом Эдриена Брэнда или в его рабочий кабинет? – предположила Кларк.
– Мы опросили кого только можно, и большинство – не по одному разу. В те дни камер видеонаблюдения было поменьше, чем сейчас, но все равно не мог же человек испариться. Мы ждали, что кто-нибудь заговорит, но увы.
– Его родители уже едут, – со вздохом произнесла Кларк.
– Откуда?
– Они сейчас живут в Дамфрисе.
– Думаешь, они смогут его опознать?
– Я больше рассчитываю на ДНК. Но Грэм просил Джеки Несса взглянуть на одежду. Вроде бы Несс был последним, кто видел Блума. Дерека Шенкли тоже спрашивали. Ты помнишь, как был одет Блум в ночь исчезновения?
Ребус молча покачал головой.
– Если верить прессе – рубашка в красную клетку, джинсовая куртка и голубые джинсы. Та же одежда была на трупе, который нашли в “поло”. – Кларк пристально посмотрела на него. – Джон, мне надо знать, чего ты недоговариваешь.
– Мы уже все обсудили.
– Мне так не кажется.
– Я всегда рад видеть тебя, Шив. Мне бы только не хотелось, чтобы все закончилось вот так.
У Кларк слегка округлились глаза.
– “Так” – это как?
Ребус кивнул на Брилло, пес как раз присел.
– Чтобы именно ты таскала пакет с какашками.
У Кларк зажужжал телефон. Вручая Ребусу черный полиэтиленовый пакетик, она изобразила огорчение.
– Придется ответить.
Вернувшись, уже с Брилло на поводке, Ребус спросил, кто звонил.
– Так, ерунда, – отмахнулась Кларк, однако скрыть досаду ей не удалось.
– Судя по голосу, не очень ерунда.
– Мне несколько раз звонили с номера 0131, но когда я отвечаю, там просто кладут трубку.
– И номер тебе незнаком. – Ребус посмотрел на Кларк, та покачала головой. – Ты перезванивала?
– Один раз. Никто не ответил.
– Это не может быть какой-нибудь автообзвон? Попробуй еще раз. Займись делом, а я пока прогуляюсь к баку.
Когда он опускал пакет в мусорный бак, Кларк уже шагала к нему.
– Трубку сняли. Где-то в телефонной будке на Кэнонгейт
[4].
– И кто на том конце?
– Похоже, какой-то турист. Сказал, что просто проходил мимо.
– Да, загадка. Сколько раз, ты говоришь, тебе звонили?
– Не знаю. Раз десять-двенадцать.
– Все звонки с одного номера?
Кларк проверила последние входящие.
– С двух разных.
– Тогда проверь второй номер – может, там и найдется ответ. Все детективы так делают, инспектор Кларк. – Они обменялись улыбками, но Ребус тут же зашелся в кашле. – Холодная погода такая сволочь, – объяснил он.
– Ты нормально себя чувствуешь?
– Думаю, еще одну зиму переживу. На прошлой неделе проходил ежегодную спирометрию – легких еще семьдесят процентов.
– Зима пока не кончилась. Из России может прийти снегопад, и не один.
– Значит, посижу дома.
– Ты немного похудел – может, тебе это на пользу?
– На полицейскую пенсию особо не пожируешь. Но есть и хорошие новости.
– Например?
– Если я подхвачу какую-нибудь заразу, она может меня убить. Отличный предлог не ходить на всякие сборища. Плюс я не могу посещать большие загазованные города вроде Лондона.
– А ты туда собирался?
– Ни в жизнь. – Ребус перевел взгляд на Брилло и признался: – Кстати, я знаю про антикоррупционеров.
– Откуда?
– Ну ты не единственный полицейский, с кем я веду беседы. Почему ты ничего не сказала?
– А что мне было говорить?
– Господи, Шив. Если вспомнить, сколько раз меня вызывали на ковер… Да я же ходячая инструкция по обращению с этими засранцами.
– А может, я хочу иметь с ними дело не на твоих, а на своих условиях. К тому же дело яйца выеденного не стоило. Они просто закинули крючок. Как ОБК тогда со Стюартом Блумом. – Шивон выдержала паузу. – Если только ты и твои подчиненные не скрывали чего-нибудь на самом деле.
– Без комментариев, ваша честь.
Они с полминуты помолчали. Какой-то одиночка вышел на вечернюю пробежку, у автомобилей и автобусов зажглись фары ближнего света, пара собак затеяла прения возле Брунтсфилд-линкс, заставив Брилло навострить уши. Наконец Ребус сказал:
– Если ты не очень боишься глистов, давай вернемся ко мне, выпьем кофе.
Но Кларк покачала головой:
– Я лучше домой. Наверное, завтра увижусь с Деборой. Ей что-нибудь передать?
– Я почти все могу сказать ей сам. – Ребус замялся… – Только про кухню не говори.
Рассудив, что Кэнонгейт ей все равно по пути, Кларк повернула у Северного моста направо и стала искать телефоны-автоматы. Пару будок установили у входа в магазин, торгующий килтами, и совсем недалеко от дома Джона Нокса. Территория туристов. Кларк поехала дальше и обнаружила, что улица становится все тише – и, похоже, темнее, – когда спускаешься к ее основанию, туда, где современная архитектура Парламента Шотландии спорит со старинным, хмурым Холирудским дворцом, расположенным напротив. Петляя, Кларк вернулась тем же путем. Телефонные будки возле магазина с килтами оказались единственными на Кэнонгейт, поэтому Кларк остановилась у ближайшей и вышла из машины. Будки выглядели не особо привлекательно, заляпанные окошки покрывали обрывки не до конца соскобленных рекламных листков.
Кларк достала мобильник и позвонила. Отозвался телефон в ближней будке. Кларк сбросила звонок и потянула дверь будки. Воняло мочой – слабо, но безошибочно. Не торопясь оглядев изнутри стены и дверь, Шивон не обнаружила ничего интересного. Закрыла дверь и позвонила по второму неизвестному номеру. Как и следовало ожидать, звонок раздался из соседней будки. Шивон оглядела улицу, потом, задрав голову, постаралась рассмотреть все видимые с этой точки окна. В мобильном у нее был целый список звонков отсюда, время каждого звонка зафиксировано. Два звонка утром, но бо́льшая часть вызовов пришлась на время между семью и девятью часами вечера, один – в полночь. Кто-нибудь местный? Звонил из телефона-автомата, чтобы его невозможно было отследить? Странный поступок, словно из прошлой эпохи. Мобильный телефон вполне в состоянии обеспечить анонимность, надо только скрыть номер. Хотя такой трюк можно раскрыть – о нем знают все полицейские следователи. Может, кто-то попал в беду? Или кому-то дали ее номер по ошибке? Может быть, на том конце не теряют надежды, что ответит мужской голос? Или это какой-нибудь псих. Кстати, бывают автоматические звонки, когда на линии просто проверяют, все ли работает. В общем, анонимные звонки могли означать все что угодно.
