В престарелой магнитоле “сааба” тихо наигрывал лазерный диск – на этот раз не Арво Пярт, а Брайан Ино, еще один дар Деборы Куант, призванный поспособствовать развитию у Ребуса “осознанности”. Когда Куант объяснила Ребусу суть этого понятия, Ребус заспорил, что он и так всегда практиковал осознанность, просто раньше это называлось “думать”. Ребус обнаружил, что хочет позвонить Деборе, устроить еще одно свидание за ужином – может быть, даже с ночевкой. Тут у него зазвонил телефон.
– Привет, Шивон. Хочешь рассказать об очередном разносе?
– Тебе известно, что квартиру Стюарта Блума взломали через неделю после его исчезновения?
– Нет.
– Еще один косяк со стороны следствия. А что ты знаешь про наркодилера по имени Грам? Или Грэм?
– Как Грэм Парсонс?
– Кто?
– Был такой музыкант, он умер молодым.
– Тогда это может быть вымышленное имя.
– Может, ваш Грэм был фанатом Грэма оригинального. Он предлагал наркотики?
– Почти всем, кто снимался в фильмах Джеки Несса.
– Если бы это имя всплывало, я бы вспомнил.
– Это он принес наручники.
Ребус поразмыслил.
– В то время на восточном побережье заправляла банда Кафферти. Сомневаюсь, что Кафферти потерпел бы конкурента, хотя бы и из низшей лиги.
– Мы с Малькольмом это уже обсудили, и я вот что подумала. Смерть в результате передозировки произошла практически на пороге “Бродяг”. Мы переворачиваем в клубе все вверх дном, но ничего не находим, потому что “Бродяг” ты предупредил.
– Я буду все отрицать, – ввернул Ребус.
– Ты предупреждал клуб, чтобы спасти шкуру Стюарта и Дерека или чтобы взбесить Кафферти? Ведь любой, кого загребли бы во время этих рейдов, с большой вероятностью торговал бы наркотиками именно от лица Кафферти.
– Шив, не придумывай. Помнишь про око тайфуна?
– Джон, из-за тебя журналист попал в больницу.
Ребус прикусил нижнюю губу.
– Лес рубят – щепки летят, – сказал он наконец. – У Малькольма хорошо получается копать.
– Согласна. Спросить у Кафферти про этого Грэма?
Ребус подумал.
– А нельзя по-другому выяснить, кто он?
– Наверное, придется повторно допросить всех, кто участвовал в съемках у Несса – и по ту, и по эту сторону камеры.
– Что-то не слышу энтузиазма.
– Я начинаю думать, что расследование можно было закончить давным-давно.
– В смысле, если бы мы не были оравой ленивых бесполезных недотеп?
– Вроде того.
– Ты забываешь – у нас не было трупа.
– Зато были двое всесильных бизнесменов, и ни одного из них вы пальцем не тронули.
– Шивон, нам не хватало сущей мелочи – доказательств.
Ребус услышал долгий вздох.
– Да, Джон, только доказательств тебе, конечно, и не хватало, – сказала она и распрощалась.
Ребус хотел, но не мог почувствовать себя уязвленным. В конце концов, Кларк права. Он лгал, когда говорил, что не передавал информацию Алексу Шенкли. Лгал, когда прикрывал Скилтон и Ролстона. Он сквозь пальцы смотрел на очевидную недобросовестность Ньюсома, а также Стила, Эдвардса и им подобных, зато усердно посещал пабы: в алкогольном тумане все выглядело правильным. Когда до пенсии оставалось меньше года, Ребус начал бояться, что работа была именно работой, – работой, а не призванием. Он не мог распутать все преступления, а если бы и мог, то преступность никуда бы не делась, так какой тогда во всем этом смысл? Кафферти и прочие большие люди – Старки в Глазго, Бартолли в Абердине – пребудут вечно. Никуда не исчезнут наркотики, поножовщина и бытовуха, а также странные личности, в голове у которых периодически происходит замыкание. Люди всегда будут жадны, блудливы, завистливы и злы. Он забыл журналиста, которого взял тогда на заметку, потому что этим голодным юнцом было легко манипулировать, он оказался из тех репортеров, которым по кайфу зависать с копами. После нападения парень тихонечко вернулся домой, к родителям. Ребус надеялся, что сейчас у него все хорошо. А если не все и не хорошо, так что с того? Ребус даже не помнил, как звали этого парня.
Ребус сунул в рот жвачку и стал смотреть, как разгружается в конце дня школа. Сначала потекли ручейки самых нетерпеливых, потом подростки повалили толпами. Болтовня, пронзительные голоса. Мальчишки толкались и задирали друг друга, рисуясь перед девочками, а те изо всех сил делали вид, что им неинтересно. Нажимали кнопки телефонов, переговаривались. Ребус опасался просмотреть Билли в этой толчее.
Но вот и она. Четыре девочки, все ровесницы, Билли с краю. У всех одинаковые рюкзаки. Короткие узкие юбки, черные колготки обтягивают ножки-палочки. Билли, в приподнятом настроении, обернулась с полуулыбкой: какой-то парень поддел ее локоны. Подружки Билли сбились в кучку, оценивая его усилия по десятибалльной шкале, а сам парень, ничего не говоря, вернулся к двум своим приятелям. Каждая группа излучала столько энергии, что Ребус ощущал ее физически, энергия накатывала на него волной. Он знал, что смотрит сейчас на будущее, а еще знал, что будущее, которое намечтали себе все эти подростки, легко обманет их надежды. На пути их ждут слезы и боль, ошибки и невыполненные обещания. Кто-то заключит брак со своей любовью – и пожалеет об этом. Кто-то расстанется с другом или подружкой. Кого-нибудь через несколько лет ждут неприятности с полицией. Кто-то умрет молодым от болезни, а один или двое даже покончат с собой. Но сейчас все это кажется им неправдоподобным. Они живут здесь и сейчас, только это и имеет значение.
В Билли Ребус видел раскованную яркую девочку, у которой есть друзья. Ему вспомнились слова отца Билли, сказанные в тот день на кухне: Мой самый правильный поступок за всю жизнь – это когда я спросил, хочет ли она жить со мной. Ее старая школа была просто помойкой, у Билли оценки начали снижаться… Да, когда твой ребенок несчастлив, положение дел хочется изменить. Сделать так, чтобы оценки не снижались, чтобы твой ребенок перестал быть хмурым и замкнутым. Сейчас представить себе Билли хмурой и замкнутой девочкой было трудно. Она почти светилась. Как и все они.
Увидев все, что ему было нужно, Ребус достал телефон и позвонил Кафферти.
– Опять ты!
– Опять я, – подтвердил Ребус.
– Это Кристи, да? Он сдал тебе Ларри Хьюстона?
– Почему ты так думаешь?
– Я слыхал, что стал для кого-то навязчивой идеей. К тому же Кристи недавно перевели в Сотон, а это для Хьюстона второй дом. В тюрьмах много о чем говорят, Ребус.
– А я и не знал.
– Все ты знал. Я слышал, что ты сам ездил в Сотон. Наверняка на свидание к Эллису Мейклу. А заодно у тебя случился небольшой тет-а-тет с мистером Даррилом Кристи. Не может добраться до меня сам – хочет, чтобы ты до меня добрался. Удачи, только смотрите ноги не переломайте.
