– А как же.
– Машину перегнали года два-три назад?
Фокс кивнул:
– Примерно тогда же Карлтон сказал старому приятелю, что подумывает продать ферму. Они отбуксировали машину с участка, прикурили аккумулятор, подкачали шины.
– И она после стольких лет завелась?
– Сделано в Германии, – подтвердил Фокс. – Хазард уехал в этой машине, и больше Карлтон о ней не слышал.
– Но он ее узнал, да? И знал, кому она принадлежит?
– Я бы сказал, что да. Иначе с чего он так запаниковал, когда увидел Шивон?
– А он-то что говорит?
– Все отрицает. Новостей не смотрел и только понаслышке знал, что кто-то там пропал без вести.
– Наверняка врет.
– Конечно.
– И вот несколько лет спустя старый приятель объявляется: поправился на пару кило, новая стрижка, новый взгляд на мир. И о машине они больше не говорили? Карлтон о ней даже не заикался?
– Якобы.
– И когда машину обнаружили в Портаун-Вудз с останками Стюарта Блума в багажнике?..
– Он же не смотрит новости.
– Ах да. – Ребус фыркнул.
– Вот что он нам рассказал.
– Эта история воняет гаже, чем свежая коровья лепеха. Сотрудничает Карлтон со следствием, не сотрудничает – если он знал, что делает, то отправится за решетку.
– Вот поэтому он все и отрицает.
– Значит, вам просто надо натравить его на Хазарда, – подсказал Ребус.
– Да. Хотя есть одна проблема…
– Это понятно. Почему Хазард это сделал.
– Есть предположения?
– Оставь меня с ним в допросной на пять минут, и я, может быть, смогу помочь.
Фокс саркастически улыбнулся.
– Малькольм, я серьезно. Я сейчас серьезен, как паук.
53
Удерживать Хазарда без предъявления обвинений они могли двадцать четыре часа. Это время следователи употребили на то, чтобы обыскать его дом и офис, проверить компьютер и телефон. Опросили тех, с кем он общался раньше и с кем продолжал общаться сейчас. Адвокат Хазарда тем временем успел произвести некоторую шумиху. Почему следовательская группа позволяет себе бездоказательные утверждения? Сначала кража со взломом, теперь нераскрытое убийство, которому бог знает сколько лет.
Сазерленд тяжело уставился на адвоката. Фрэнсис Дин и Келвин Броди работали в разных адвокатских бюро, но слухи не остановишь.
У Хазарда сняли отпечатки пальцев и взяли мазок для анализа ДНК. Криминалисты заново обследовали наручники, руль “поло” и ручки на дверцах машины, а также брезент и множество механизмов и запчастей, некогда окружавших “поло”. Карлтону запомнилось, что Хазард, когда они реанимировали “поло”, был в перчатках. А сам Карлтон? Насколько он помнит – без. У него тоже сняли отпечатки пальцев и взяли мазок с внутренней стороны щеки. Лаборатории в Хауденхолле велели, если понадобится, работать и ночью. Сазерленд позвонил в доставку и заказал пиццу и газировку.
В конце концов усталость сморила даже самых стойких. Гленна Хазарда отправили в изолятор сент-леонардского участка, а группе Сазерленда предложили хоть немного отдохнуть. Однако особо не расслабляться – время уходит, а им еще многое надо сделать. Следует убедить прокуратуру, что с точки зрения следствия уместно предъявить обвинение в убийстве. В ближайшем пансионе нашлись свободные номера, но Шивон Кларк отвергла предложение, заявив, что до ее квартиры всего пять минут езды. Фокс спросил, можно ли ему устроиться на диване, и диван был ему обещан.
– Значит, мне остается кресло, – сказал Ребус. – Если только ты не уступишь измученному старику собственную кровать.
Кларк изумленно уставилась на него:
– А с твоей квартирой что случилось?
– Ну, вдруг ты забудешь мне позвонить, когда в деле произойдут подвижки.
– А Брилло?
– Это верно…
Ребус уехал в Марчмонт, за Брилло. Фокс тем временем заскочил в забегаловку в начале Бротон-стрит. Когда Ребус добрался до дома Шивон, рыба, оставленная ему на ужин, уже почти остыла. Зато чайник как раз закипел, чай был уже заварен, а для собаки Фокс захватил сосиску в тесте.
– Смотри, как бы не вырвало, – предупредила Кларк.
– Меня или Брилло? – осведомился Ребус, набивая рот чипсами с запахом уксуса.
Все трое устроились в гостиной. Фокс прибавил к своим покупкам несколько банок кока-колы и айрон-брю, и Ребус открыл айрон.
– Кофеин мне сейчас точно не нужен, – сказала Кларк, колдовавшая над мятным чаем.
Ужин она съела прямо из упаковки, упаковку бросила на пол, положила голову на спинку кресла и закрыла глаза.
– Не спать, – велел Ребус. – Такие вечера для полицейских как канун Рождества.
– А вдруг лаборатория ничего не найдет? Прямо сейчас у нас слово Карлтона против слова Хазарда, и все. Если в машине окажутся только отпечатки и ДНК фермера…
– Я смотрю, ты оптимистка. А я, наверное, должен побыть циником.
– Но Шив права, – сказал Фокс. – Машина стояла на земле Карлтона; оба, и Карлтон, и Блум, снимались в массовке у Джеки Несса и могли знать друг друга лучше, чем утверждает Карлтон.
– Думаешь, фермер – скрытый гей и потому убил Блума?
– Блум заприметил его в “Бродягах”. Может, они даже пообжимались там где-нибудь. Потом он наткнулся на него на съемках. И Карлтон…
– Так растерялся, что убил его? – Ребус не скрывал скепсиса. – Мне так совсем не кажется.
Брилло, забравшийся к нему на колени, задремал, Ребус почесывал пса за ушами.
– Так почему Хазард решился на убийство? Торговля плохо пошла? Денег задолжал?
Ребус поднял руку с растопыренными пальцами. Фокс понял: пусти меня к нему на пять минут…
– Неважно, почему произошло убийство, – сонно проговорила Шивон, не открывая глаз. – Нам все еще надо доказать, что тот или другой вообще совершили убийство.
Словно припомнив что-то, она вдруг выпрямилась и уставилась на Ребуса:
– Джон, ты говорил, что у тебя для меня есть новости.
Ребус ответил:
– Эллис Мейкл прикрывает сестру.
– Билли?
– Я, наверное, не смогу доказать этого в суде, но знаю, что все дело в этом.
– А что ты скажешь его дяде?
– Мы уже поговорили.
– Он сдаст нам Стила с Эдвардсом?
– Ну, он подаст жалобу в Комиссию по надзору за ведением уголовных дел, по возможности избавив тебя от хлопот.
– И что это значит?
– Что он по указке Чаггабугов не действовал и на мобильный тебе не звонил. Не звонил по номеру, который они ему дали, чтобы незаконно преследовать тебя.
