– Комментариев не будет, – предупредил Ребус.
– Не для публикации, Джон. Ты же теперь гражданское лицо…
– Тогда спрашивай.
– Полиция ничего не припасла?
– Чтобы предъявить обвинение? – Ребус дождался, пока она кивнет. – Ты же сама сказала – я гражданское лицо.
– И все же тебя от этого дела не оттащишь. Я слышала, Фокс с Шивон тебя сегодня ненамного опередили.
– Ну и ну. – Ребус поискал взглядом давешнего юнца-репортера, караулившего на рассвете.
– У него перерыв, заслуженный, – сказала Лора Смит. – Молодой, но уже гордится кое-какими личными связями. – Она помолчала. – Если пресса упомянет, что ты имеешь отношение к делу, возможное обвинение может рассыпаться, так?
– Лора, что тебе нужно?
– Наводка.
– Тогда спроси лучше у Шивон.
– По-моему, я на нее никак не могу повлиять.
– А если из-за тебя процесс накроется медным тазом, можешь навсегда вычеркнуть ее из своих контактов.
– Джон, я просто хочу на полкорпуса обойти остальных.
– Сейчас я тебе ничем не могу помочь. Я точно так же не при делах, как и ты.
– Но…
– Время почти вышло. Если следовательская группа не хочет упустить Хазарда, им понадобится помощь.
– В смысле – твоя помощь?
– Так что подожди тут часок-другой, последи за событиями.
– Но я не на машине. – Смит заглянула ему за плечо, на “сааб”. – Можно подождать с тобой, в тепле?
– Нет.
– Боишься, что мой исключительный профессионализм одержит верх и ты в конце концов проболтаешься?
– Верно, верно. – Ребус ухмыльнулся.
– Почему бы тебе не подвергнуть испытанию свою силу воли? И как еще ты собираешься убить время?
– Наверное, попрактикуюсь в каком-нибудь иностранном языке.
Смит тут же подхватила:
– Живая беседа – лучший способ отработать языковые навыки. Могу предложить тебе французский, немецкий, начатки итальянского…
Ребус почувствовал, что сдается.
– Ну ладно. Только сначала скажи мне кое-что, и не ври.
– Не буду.
– Ты и правда без машины?
– Чистая правда.
– И за сколько улиц отсюда ты ее оставила?
Смит поджала губы.
– За две, – призналась она наконец.
Ребус кивнул и направился к “саабу”, зная, что Смит последует за ним.
– Тогда приготовься к тому, что удобств у меня нет. Задницу отсидишь.
57
Выйдя из туалета, Сазерленд обнаружил в коридоре Шивон Кларк. Она направлялась к лестнице, но, махнув ему, остановилась и подождала.
– Судя по твоему лицу, прорыва не случилось, – сказала Шивон. – Лабораторный анализ ничего не дал, у нас в распоряжении до сих пор только неподтвержденные слухи. Мы оба знаем, что скажет прокурор.
– Ничего обнадеживающего нет. Ты на это намекаешь?
– Я считаю, что Джону что-то известно. Что-то, что может нам пригодиться.
– Что именно?
– Он хочет поговорить с Гленном Хазардом.
– И думать забудь.
– Но почему? Там будешь ты, там будет адвокат Хазарда. Все под запись. Не понимаю, как это может помешать ведению дела.
– Ты даже близко не догадываешься, что именно Ребус собирается сказать Хазарду, так? (Шивон промолчала.) Слишком рискованно.
– Никакого риска. В кабинете будут другие люди, допрос в любой момент можно остановить. – Кларк достала телефон: – Поговори с ним. Просто выслушай его, ничего страшного не случится. Если нам придется отпустить Хазарда, где гарантия, что он снова не исчезнет?
Сазерленд, поколебавшись, выхватил у нее телефон, но тут же сунул обратно, чтобы она нашла номер Ребуса и позвонила. Потом снова забрал телефон – на этот раз более мягко.
– Ребус, – сказал голос в трубке.
– Джон, это старший инспектор Сазерленд. Шивон говорит – у тебя есть информация, которая может нам помочь с Гленном Хазардом.
– Думаю, есть.
– Можешь изложить ее мне?
– Я должен сам с ним поговорить.
– Мне эта мысль не нравится. Его адвокат…
– Наплевать мне на его адвоката. Но я могу сказать то, что не захочется слышать тебе.
– На допросе все равно должен присутствовать представитель полиции.
– Ну ладно. – Молчание. – Нужна моя помощь или нет?
– Мне надо сначала переговорить с Фрэнсисом Дином.
– Это он адвокат?
– Да.
– Я подойду через пару минут. Скажи дежурному, чтобы он меня пропустил.
Ребус отключился, и Сазерленд вернул телефон Шивон.
– Я так понимаю, это значит “да”? – спросила она.
– Это значит “может быть”. – И Сазерленд стал подниматься по лестнице.
Когда Ребус вошел в допросную, Кэллам Рид удалился, бросив на него тщательно отрепетированный злобный взгляд. Хазард, сложив руки на груди, сидел рядом с адвокатом. В кабинете было душно, и Дин снял пиджак, однако остался в жилете, на котором хвастливо поблескивала золотая цепочка от карманных часов. А Ребус уж было решил, что бо́льшей неприязни адвокат у него вызвать не сможет.
Сазерленд убедился, что справится с диктофоном. Ребус сел рядом с ним, сиденье стула еще не остыло после Рида. Хазард уже допил одну кружку чая, и ему принесли другую.
– Вы знакомы? – спросил адвокат.
Ребус взглянул на Хазарда и покачал головой:
– Никогда не встречались.
– Мы можем официально зафиксировать, что до сего дня вы не встречались и не разговаривали с моим клиентом?
– Можем, – подтвердил Ребус.
– А также подтвердить, что происходящее сейчас является в высшей степени необычной практикой и что сказанное, о чем бы ни пошла речь, может оказаться неприемлемым для дальнейшего рассмотрения в суде?
Но Ребус уже смотрел только на Хазарда:
– Попросите своего адвоката выйти.
– Этого не будет! – объявил Дин, но Ребус пропустил его протест мимо ушей; он не сводил глаз с Хазарда.
– Речь пойдет о клубе “Бродяги”, время – ровно за два месяца до гибели Стюарта Блума. Но всякие фаршированные жилеты мне тут не нужны.
Хазард молча сверлил Ребуса взглядом, но того было не пронять. Он со скучающим видом сложил руки на груди и запрокинул голову, словно его вдруг страшно заинтересовал потолок.
– Послушайте, старший инспектор Сазерленд! – И без того румяные щеки Дина покраснели еще больше. – Не знаю, что за игру вы затеяли, но она уже не просто, а в высшей степени абсурдна.
