– Сделай шаг, не бойся.
Появился свет, словно по полу пустили световой шнур. Откуда, если в деревне нет электричества? А значит, это не свет. И как только Аринка об этом подумала – вкруг нее разгорелся огонь. Языки пламени потянулись к ногам.
Сквозь навязчивое пение струн и шипение «придиииии» снова пробился тонкий голос, только теперь перебирались не имена, а травы:
– Трава-плакун, трава-ревун, разрыв-трава. Встаньте, травы, грозной стеной, тверже горючего камня алатыря.
А потом вдруг бабушка закашлялась, диван заскрипел, застонал. Все исчезло.
– Бабушка! – крикнула Аринка.
– А? Чего? – сонно отозвалась бабушка. – Дверь закрывайте, ироды! Комары.
Аринка зайцем скакнула на свою кровать за перегородкой, натянула на голову одеяло. Бабушка возилась на диване, успокаиваясь.
Дверь на кухню с хлопком закрылась. И наступила тишина.
Нет, теперь она точно не уснет. Ни за что. После всего случившегося будет всю ночь сторожить приход тетки в пальто. И уже засыпая, вспомнила заговор с перебором имен и трав. Кто-то творил защиту от наваждения, которое настойчиво зовет к себе. Аринка как-то сказала бабушке, что боится леса. Бабушка посмеялась, ответив, что бояться нечего, когда ты защищен. Ты идешь в лес в сапогах, в куртке и в платке – это твоя защита. Можно защитных оберегов взять, чтобы леший не водил. И сделала для Аринки куколку. Если носить с собой – ничего не случится. И добавила, что в юбку куколке она вложили разрыв-траву – любую нечисть порвет. Надо только верить.
Глава 11
На дне озера
Сразу после завтрака Илья развил бурную деятельность по освобождению печи. Стащил старые тулупы, коробки, полные луковой шелухи, кульки со слипшимися карамельными конфетами и сухарями повышенной черствости, рваные рубахи и прожженные одеяла.
Аринка во дворе крутила куколок из травы. Она уже уставила ими всю лавку и никак не могла остановиться.
Ветер нагонял облака.
На пороге появился Мурса. Посидел, жмуря глаза. И ушел на улицу.
Протарахтела машина дяди Пети – он ехал в сторону Великой.
На дорогу выкатилась голубая машина. Аринка сильнее вцепилась в лавку. Рявкнул гудок.
– Кто там еще? – позвала из комнаты через окно бабушка. Сегодня она даже не стала подниматься. Завтрак они с Ильей сделали сами.
– Это дядя Леша, – крикнула Аринка и шепотом добавила: – Он за Славкой собирается…
– Мой-то где? Прячется, что ли? – Дядя Леша вышел из машины, держа в руке буханку черного.
– Он, наверное, туда ушел, в усадьбу. – Аринка с испугом посмотрела на протянутый хлеб. Почему опять хлеб? Почему все крутится вокруг него? – А это зачем?
– Если я с этими спортсменами разминусь – отдайте им, – качнул буханкой дядя Леша. – Они же искали. А я сначала в Типиницы съезжу, с народом поговорю.
Аринка цапнула пакет, прижала к себе. Она отдаст… она так отдаст… засветит прямо между глаз.
Дядя Леша повернулся к машине. Аринка закусила губу. Ему нельзя никуда ехать. Но что придумать, чтобы отговорить? Не про вчерашнее же соревнование рассказывать.
– Совсем забыл. – Дядя Леша так и не сел в машину, а, наоборот, захлопнул дверь. – Бабушка дома? Мне с ней поговорить надо.
– А что такое? – еще больше испугалась Аринка и уставилась на плечи Славкиного отца. Если он сейчас ими передернет…
– Кто-то утащил камни у меня со двора и разворошил гуреевский стожок. Про камни вот не знаю, а про стожок есть у меня одно подозрение. – И он выразительно посмотрел на Аринку.
Аринка с облегчением замотала головой. Она не сомневалась, что стожок – дело рук Квадро. Не ушел он далеко ночью. Обратился и тут же заночевал.
– Говори, вы постарались? – придвинулся к ней дядя Леша. – Или мой опять чего учудил? Найду его в усадьбе у спортсменов – все ноги повыдергиваю.
Аринка прикрыла глаза. А если дядя Леша и есть тот самый богатырь? Тогда хорошо, если он доберется до усадьбы. На этом их беды закончатся. А если не богатырь? Тогда все станет еще хуже. Они со Славкой справиться не могут, а с его обращенным отцом и подавно.
– Не ездите никуда, пожалуйста, не надо, – зашептала она. – В этой усадьбе сила темная поселилась. Они Славку к себе забрали. И Квадро. И вас заберут. У них гроб есть. Они всех в него кладут, проверяют. Там жутко. Я была. Еле убежала. Мне чумичка помогла. А камни – это Квадро был. Перешел черту – и превратился. Как тролль. А потом он как-то обратно собрался. И, наверное, в стогу ночевал. Они все в усадьбе. Не ходите туда. А Славку мы спасем. Наверное. Сегодня. Надо только придумать, как это сделать.
Дядя Леша внимательно выслушал ее. Не перебил.
– Это что у тебя? – быстро спросил он, как только Аринка замолчала. – Песня какая? Старина? Бабушка рассказала?
Аринка замотала головой:
– Это не песня, это правда. Не надо туда ездить. Они вас тоже оборотнем сделают.
К Аринкиному лбу протянулась рука:
– А ты, часом, не перегревалась последнее время? По голове тебя никто не ударял?
Аринка отклонилась, не сводя глаз со взрослого.
– Вы не знаете, где богатыря взять? – спросила она упавшим голосом.
– Кого? – Дядя Леша зашарил по карманам в поисках телефона.
– Богатыря. Такого большого и сильного. – Аринка показала руками. – Чтобы темную силу победил.
– Никуда не уходи, – пробормотал дядя Леша, прикладывая телефон к уху. – Мне надо… – Не договорил. Комариным писком до них долетел звук мотора. – Что такое? – нахмурился дядя Леша.
– Я же совсем забыла! – сорвалась с места Аринка. – Это Лука! А вдруг это он!
– Какой Лука? Наш Лука?
– Да, с Толиком. Они какого-то гостя везут на лодке берег показывать. – Аринка побежала к мосткам.
Забыв про звонок, дядя Леша пошел за ней.
Сначала был только звук, потом появилась черная точка. Она приблизилась. Стало видно, что это лодка, от нее по воде расходился красивый рисунок волн. Моторка налетела, пошла вдоль берега, проскочила их дом, заложила большой крюк, возвращаясь и сбрасывая скорость. Волна зашелестела по камням, утки недовольно закрякали, стали подтягиваться, ожидая кормежки. На руле сидел Толик.
По всем правилам его, конечно, надо звать «дядя Толя» – он возраста отца Славки. Но слово «дядя» не клеилось к этому улыбчивому доброму человеку. Говорил он всегда легко, умел слушать и смотреть. Смотреть не назидательно, а внимательно, как на равного. Ходил все время с фотоаппаратом: считал, что на телефоны правильные карточки не делаются.
Лука вертелся вокруг Толика, старательно делая вид, что он тоже при деле. Хотя, конечно, больше мешал. Круглое курносое лицо, густые светлые волосы – с их последней встречи он здорово оброс и стал делать себе короткий хвост. Зато нисколько не вытянулся, был все так же коренаст и крепок. Виделись они последний раз в начале лета. Тогда еще с ним была мать. Но потом она уехала, и Лука зажил вольной жизнью, под присмотром соседей и дальних родственников в конце деревни, которые быстро про него забыли. Летом всегда много дел.
