– Уберем хранителя, – протянул Вольдемар, – уберем и границу. Нет границы – нет и места.
В памяти полыхнуло: «Гости из Типиниц». Никто никуда бабушку тащить не собирался. Они сами к ней пришли. Последнее время она из дома не выходила. Готовила, умывалась и опять ложилась. Говорила, что устала. Говорила, сил нет. И если она хранитель, то, конечно, очень и очень устала. Чтобы пройти в дом, надо пересечь кухню. На кухне Илья на печке сидел, вот почему они не могли до бабушки добраться. Но если Илью забрали, тогда…
– Только троньте! – Аринка сжала палку. Вот за кого за кого, а за бабушку она точно убьет.
Вольдемар потянул носом, пригнулся.
– Что-то изменилось, – прошептал он. – Здесь еще кто-то есть.
Так, а вот это уже нехорошие слова.
– Смотри на меня! – потребовала Аринка.
Вольдемар дернулся, склонил голову.
– Это ты изменилась, – прошептал он.
– Еще как! – заверила Аринка, не очень еще понимая, о чем он.
– И это ты нас не пускала. – В голосе Вольдемара появилось что-то шипящее.
– И не пущу!
– Ты хранитель границы! Да!
Что?!
По поляне прокатился страшный свист. Среди всеобщего безветрия он разом согнул деревья, заставил трепетать траву и летать все, что не закреплено.
Аринку толкнуло в бок. Она покачнулась, выставила руки. Ветер ударил в ладонь, стал обходить стороной.
Старуха-беда за темным лесом сидит,
Аринушку сторожит, —
хихикнул тонкий голосок.
– Чего хихикаешь?! Помогай! – крикнула Аринка зеленой траве. Прокатилась волна, словно пробежал кто, по лицу мазнуло прохладой.
Глаза у Вольдемара закатились, он задергался, извернулся, ударился несколько раз о землю. Тело стало покрываться чешуей, шея вытянулась, лицо позеленело, руки скрючились, пальцы изогнулись – теперь они заканчивались желтыми потрескавшимися когтями.
– Вчера я тебя победил, а сегодня добью!
Змей взмахнул крыльями, оседлал свист и полетел. Две крайние головы вытягивались на шеях, догоняя размером центральную.
– Вы это серьезно? – прошептала Аринка. – Змей Горыныч?
Горын поднялся над деревьями, заложил вираж, спикировал. Аринка метнула палку. Обошлась без боковой пробежки и разминки.
Свистнул воздух, тренькнуло напряженное дерево. Палка стремительно взвилась и ударила в центральную голову. Прямо в челюсть. Горын замотал башкой, теряя равновесие, заломил крыло, зацепил хвостом крышу дома и обрушился, хорошо приложившись о стену.
На углу дома стоял онемевший от увиденного Славка.
– А вот это уже плохо, – прошептала Аринка. – Беги! – заорала она, подхватывая камень с земли и запуская его в Горына.
– И ты тут?! – рявкнул Горын. – Ну так смерть тебя ждет! – Он подцепил Славку лапой и, оттолкнувшись от дома, взлетел. Брошенный следом камень пробил дырку в старом дереве стены.
– Да ладно. – Аринка посмотрела на свои руки. Ладони переливались перламутром. – Я теперь и так могу? – Присела, оглядываясь.
Поляна была полна камней. Это Карелия, тут гранит из-под земли лезет. Подобрала сразу горсть. Кинула один. Другой. Почувствовала, как что-то происходит с рукой в момент броска: ее как будто направляли, чтобы попадала точнее. И она попадала. Горын завыл, застонал, загреб крыльями, снижаясь. Неловко плюхнулся, выпустив добычу. Славка откатился немым кулем. Только бы живой! Только бы живой!
– Неужели я ошибся? – выдохнул Горын. – Ты вчера обманула меня.
– Еще как! – перевела дух Аринка.
Центральная голова коротко дернулась. Из пасти вырвалось пламя. Аринка машинально выставила руку – пламя опало, не долетев до нее.
– Чую силу, – тяжело отфыркнулся змей. – Знаю, что ты хранитель. На границе стоишь.
Аринка хотела крикнуть, что никакой она не хранитель. Что есть настоящий и им до него никогда не добраться. Но посмотрела на себя – и в первую секунду испугалась. Огонь Горына пожег траву, проведя границу – зелень и свет на ее стороне, чернота и пепел – на его.
– Значит, теперь так? – скорее для себя, чем для Горына, сказала она и поиграла камнем на ладони.
Горын взлетел. Огромный и ужасный. Кожистые крылья распахнулись на все небо. Вольдемаром он ей нравился больше.
– Посоревнуемся? – крикнула Аринка. – Кто дальше бросит!
Камень вошел в ноздрю центральной голове. Горын зарычал, засвистел:
– Я приходил, я проверял – не было в тебе силы!
– Кто лучше в карты сыграет!
Еще один камень угодил Горыну в глаз.
Поляну накрыл рев и стон:
– Ваше место заговоренное! Оно скрыло правду!
– Кто лучше шутку расскажет! – выдохнула Аринка.
Камень задел Горына по уху, змей закружился, засипел.
– Да я тебя растопчу как букашку! – заплакал он и опустился на землю, пропахав когтями глубокие борозды. Побежал. Все три пасти раззявлены, крылья раскинуты, глаза горят яростью.
– А хлебушка от земли русской не хочешь? – Аринка вытащила остатки буханки из пакета и швырнула в центральную пасть.
Легкий хлеб стал как тяжелое ядро. Он влетел в разинутую пасть, заставив Горына споткнуться. Змей бестолково замахал крыльями, не удержался, начал заваливаться на спину. Пасть захлопнулась, рык застрял в горле. Центральная голова дергала шеей, проглатывая подарок. Крылья заработали, поднимая тяжелое тело в воздух. Змей выравнивался.
Аринка посмотрела на свои пустые руки.
Горын развернулся.
Аринка сжала кулаки. Если что – будет бить голыми руками.
– Беги! – Славка выскочил словно из-под земли и встал, загородив собой Аринку. – Я разберусь. – Он замотал головой, еще не совсем придя в себя после падения. – Чего он хочет?
– Жалуется, что буханка не целая, – прошептала Аринка.
– За добавкой летит?
Поляну накрыл хрип.
– Сейчас с трех голов пальнет, – предупредила Аринка.
– Согреемся.
Полет Горына стал неровным. Змей дергался и изгибался, рычал и стонал. А потом вдруг запрокинул свои головы, крутанулся и, ломая крылья, рухнул на землю.
– Без добавки обошлось. – Славка побежал вперед, вглядываясь в упавшего Горына. – Подавился, что ли?
– Хлеб не в то горло пошел, – хихикнула Аринка. – Кому сила, а кому и… смерть.
В воздухе ахнуло, земля под ногами дрогнула. Горын вздыбился, как будто собрался встать, и опал, рассыпавшись сотней мелких юрких змеек. Болотные гады поползли к ногам Аринки и Славки, стали перебираться через кеды, тянуться к коленкам.
