– Гони его отсюда, гони! – орал Санек, которому Макс не давал сесть. – Зачем нам собака? Самим есть нечего!
– Он потом сам вернется.
Пиратский капитан Антон, хозяин шхуны «Черная жемчужина», неожиданно оказался рядом. Три дня его не было видно, и тут…
– Как отдыхается?
С хитрым прищуром Антон смотрел на рассаживающихся в лодке ребят.
– Отдохнешь тут, как же, – ворчал Санек, которому все-таки пришлось делить место с Максом.
– У вас что-то происходит?
– Ничего у нас не происходит! – грубо ответил Никитос. – Играем мы!
– Будет шторм. Глядите, чтобы вас не смыло.
Володя оттолкнул лодку от берега.
– Да? – крикнул вдогонку Санек. – А беса, значит, уже никто не боится?
Что-то такое появилось в лице Антона… Он как будто был доволен:
– Зачем его бояться? Он тут главный защитник.
– Почему защитник?
Залаял алабай.
– От бесихи защищает. Макса не упустите!
Течением лодку потянуло к озеру. По Онеге гуляли хорошие волны.
Мимо стоянки с джипом прошли молча – в лагере опять никого не было видно. Ветер сдул людей. Это добавило тревоги во взгляды и слова. Голубые таблички с названиями мысов смотрели в спины с нехорошим прищуром.
Последние метры преодолевали бегом. Макс беззвучно исчез за кустами.
На капище было пусто. Олег пропал. Пропал идол. Исчезли тряпочки с дерева. Вилки вновь были разбросаны. Разворошенный лапник, и в нем никого.
– Мишка! – звал Володя.
– Ничего себе. – Санек тревожно озирался. – Вот это да…
– Девчонки, заразы! – Никитос побежал вокруг маяка. – Игровое время, игровое время… Все эта Ушастая! – Залаял Макс. – О-па!
Сумки и пакеты посыпались на землю. К капищу племени выдры бежали с пустыми руками. Толкали друг друга, пытаясь опередить и в то же время боясь увидеть что-то совсем уже невозможное.
Камни загородки были раскиданы по площадке, шалаш накренился. Из-под травы торчали ноги Олега. Рядом стоял Макс и, вынимая душу, скулил.
– Теперь мы вовек не отмоемся, – прошептал Володя.
Игорь осторожно, очень осторожно приблизился, медленно-медленно присел на корточки, коснулся торчащей ноги. Рука дрожала.
Шалаш подпрыгнул. Олег несколько раз брыкнул, заворочался. Макс зашелся в лае.
– Слава богу, жив, – прошептал Игорь.
– А? Чего?
Олег выбирался из-под сена, разваливая шалаш и еще больше в него закапываясь. Макс кинулся помогать.
– Ты что здесь делаешь? – строго спросил Никитос. – И почему ушла Ушастая?
Олег выглядел неважно. Круглое курносое лицо было бледно и исцарапано. Волосы топорщились. Макс опрокинул Олега на траву, радостно залаял.
– Ничего, – быстро-быстро заговорил Олег, отодвигаясь от пса. – Ничего. Ничего. Тут просто удобней. И от воды подальше.
– А что вода? – спросил Володя.
– Так ведь дует.
– Я же говорила! Это они! – завизжала с пригорка Леночка. Макс бесшумной тенью скользнул наверх. Леночка испуганно ахнула.
– Что произошло с Ушастой? – тряс Олега Никитос.
– Так она сбежала. – Олег говорил тихо, болезненно щурясь на дневной свет. – Как стало темно, сначала ко мне пришла, а потом испугалась чего-то и домой захотела. Я ее до берега проводил, на лодку посадил. А что, лодка не на вашем берегу была?
– Ты здесь как оказался? Почему от нашего капища ушел? – допытывался Никитос.
– А что там такое?
Олег озадаченно тер лоб, лохматил волосы, с удивлением оглядывался.
– Вот! И не говорите больше, что это духи! – орала Леночка, перекрикивая лай Макса.
– А ну! Заткнись! Дура! – Санек побежал наверх. Взвизгнув, Леночка скрылась за деревьями. Зашуршали, осыпаясь, камешки. Санек взобрался на холм, поскользнулся, на коленях проехался вниз.
Аня коснулась камня загородки, заулыбалась, засопела. Она опять была подозрительно довольная. Словно ее конфетами перекормили. А сверху еще варенья добавили. И главное ведь – не боялась ничего! Смотрела на всех открыто. Ждала, что и ей тоже улыбнутся.
– Чего там Ушастая наплела? – спросил Никитос, отводя взгляд. Не улыбаться же ей в ответ, в самом деле!
– Что ваш фехтовальщик стал все крушить, – радостно сообщила Аня. – Машка испугалась и убежала.
– Что она врет! – рванул за обидчицей Олег, но его перехватил Володя. – Где она? А! Нету! Боится? А кто ее до берега провожал? Ушастая! Покажись!
– Если она чего испугалась, могла и сама до реки добежать. – Володя плечом оттер Олега от Алабая. – А вот лодку ей с нашего берега кто перегонял? Или она вплавь перебиралась?
– Так это я ей лодку пригнал! – надрывался Олег
– Заячьи Уши осталась в лагере! Вы на нее не сможете наговорить! Она все рассказала! – Леночка стояла на насыпи, чувствуя себя победителем. У ее ног вертелся Макс.
– У! Кикимора! – потряс кулаком Санек и похромал к остальным. – Ведьма! Опять из-за тебя упал.
– Да идите вы! – крикнул Олег, пытаясь обойти крупного Володю. – Обманщицы!
Но на Леночку это не действовало. Она игриво помахала им пальчиками.
– А ты где был? – накинулся Олег на Мишу. – Я тебя звал-звал…
Миша появился среди парней незаметно, молча встал в сторонке. Натянул капюшон на нос, сунул руку в карман, в другой зажал посох. Где он был? Где? Он? Был? Миша помнил нечетко. Как будто что-то увело. Всю ночь он провел на берегу Черной. Сидел на камне, слушал волну, смотрел на свернувшуюся под кустом змею. Змея смотрела на него.
– Бес тут ходил, – тихо произнес он. – Это его работа. Он меня вчера увел.
Мальчишки гуськом потянулись к себе. Санек хромал. Миша шел, постоянно оглядываясь. Но в спину им ничего не бросили. Хотя могли. С них бы сталось.
Небо затянули облака, ветер нес дождь. Настроение у всех было пасмурное.
Никитос пнул устоявший заборчик капища и резко повернулся к Олегу:
– Что произошло?
– Не знаю! Я как вернулся после Ушастой, пошел к девчонкам спать. Все!
– А я говорил, говорил! – радовался Санек. – Оно само все. А еще дышит.
– Само ничего не бывает.
– Не само. Дух это, – произнес Миша. – Он здесь. Ему не нравится, что мы сюда пришли. Он нас гонит. И проклятье. Ну, то, что Ленка нажелала, – оно действует. Не зря все время капище разваливают. Они пытаются подобраться к нам и не могут. Обереги действуют, рябина там, сосна, дуб.
