Это Светка правильно подметила: на локомотивах и вагонах, на местах, где в Собинке мы видели многоствольные турели, зияли провалы.
— Во дают. И что, торговать будут? — вслух задумался я.
— В Сталедаре — нет. Они транзитом, Жора. Проходят по мосту, демонтировав оружие — условие Сталедара. А на той стороне вооружаются.
— И это вместо того, чтобы просто признаться, кто они такие, — хмыкнул я.
— Именно, — кивнула Светка. — А гудок — тревога, видимо, что-то насчёт “условной опасности”, точно не знаю, — пожала плечами она.
— Видимо, так, — кивнул я.
— Жо-о-ори-и-ик! Ну скажи, что тебе надо для химеризации?
— Свет, не скажу, отстань!
— Не отстану, пока не скажешь!
— За что мне всё это?
— В награду, Жора! Умная, красивая и сексуальная я! И скажи, что тебе надо для химеризации?
— Не скажу…
В дружеской и тёплой атмосфере игры на моих нервах товарищем Светой мы добрались до округи Дворца. И, наконец, Светка перестала меня клевать в мозг и приготовилась, как и я. И… а ничего. Вот ни одной наглой свинины! Подошли к Дворцу — сгрудились, голубчики, наблюдают. Плотной такой толпой, в проходах, в темноте, между колоннами…
— Свет, ты знаешь, вот что-то у меня желания идти туда никакого, — признал я, описав расклад.
— Знаешь, Жор, вот до этого Дворца я бы над тобой посмеялась…
— А сейчас не смеёшься, — скептически фыркнул я.
— Смеюсь, но по другому поводу, — небрежно отмахнулась рыжая. — В общем — лезть и вправду не стоит. Сотни?
— Может, и тысячи, Свет. Электроактивность тел сливается, точно не понять.
— А в замкнутом помещении и в таком количестве — порвут, — протянула Света.
— Или затопчут. Пятаками забодают, — перечислял я. — Да, их там слишком много.
— Слушай, Жор. А что мы зациклились на этих свиньях, — через минуту напряжённого молчания поинтересовалась Светка.
— А… ну вообще потому, что наглые и бесят. Да и вкусные, — дополнил честный я.
— Курятину Шниперсон тоже хорошо готовит.
— Объеденье, — признал я. — Ладно, предлагаешь не лезть во Дворец и попробовать поохотиться на кур?
— И на коров, если удастся.
— Если сами полезут — то да. Так-то одной коровы нам на один рейс с головой.
— С рогами и копытами.
— Угу.
Так что стали мы обходить все это дело по широкой дуге, ну, то есть Дворец, приближаясь к полуразрушенным двух— и трёхэтажным зданиям. Судя по рассказам Сруля, там курятина и гнездилась.
Рассказы оказались правдивыми — не успели мы осторожно приблизиться к первому зданию и на пару десятков метров, как раздалось злобное: “Кукареку!” — и из здания щеманулась толпа злых кур-мутантов. Как я и отмечал — покрупнее владимирских, пёстрые такие. И сходу, не став нас разглядывать, начали нарезать круги вокруг нас, не слишком обращая внимание на опустошение магазинов “гадов”, что моего, что светкиного. Да ещё и самым хамским образом не всегда помирали — пёстрые перья, очевидно, обладали повышенной прочностью, и пули, не попавшие прямо или в башку там — просто уходили в рикошет! А еще они нападали!
— Свет, Ловчий или “КАГ”! — рявкнул я, выдвигая телескопическую рукоять СЛУшки.
Через десять минут в округе валялись пара десятков поверженных куриных тушек. Остальные с квохтаньем скрылись в здании. А мы печально подводили итоги: химза — в клочья, у меня несколько неприятных царапин, ну точнее — болезненных, так-то не страшно. У Светки — резаные… да раны, по большому счёту, временной синтоплоти. Хорошо ещё, что такие повреждения она регенерирует.
— Сходили за курятиной, — довольно мрачно откомментировала Светка, разглядывая повреждения. — Ладно, в Сталедар? И как потащим добычу?
— Ну потащим-то просто, — озвучил я, начав продевать нейлонобелковый канат сквозь глазницы забитых кур. — По земле поволочатся, ничего с ними не будет, раз уж их “гад”-то не всегда берёт, — пояснил я.
— Логично, — признала Светка. — Так в город?
— Погоди, электроактивность, — негромко произнёс я, указывая глазами на землю, на что Светка кивнула.
Коровы, судя по контурам, двигали под землёй, неподалёку от нас, от самого Дворца. Чёрт знает, как свиньи наладили с ними коммуникацию. Если и наладили — то несомненно, свински. Или так же выдрессировали, ну вот правда, чёрт знает! Или ёж!
Но орать не хотелось, а говядина, по примеру кур, хоть и гораздо медленнее, что понятно, начала в три туши нарезать вокруг нас круги. Под землёй, естественно.
И тут была возможность капитально расширить нашу добычу говядиной. Я не жадный, а домовитый! И жопы нужны. И охреневшей скотине урок преподать не помешает! Ну ладно свиньи, им свинтусами самой природой положено быть. Но злостные диверсионные бурёнки — ну совсем бардак же!
В общем, я неторопливо собирал битую курятину, нанизывая её на трос. Светка приготовилась, покачав “ловчим”, на что я, подумав, кивнул. И были мы напряжены и готовы.
И не зря — через пару минут коровы ускорились, закрутили карусель совсем вокруг нас. Земля задрожала и провалилась — только мы уже выскочили за пределы провала. Грязная бурёнка высунула морду на край ямищи, недоумённо замычала, ну и получила в морду плевок из “Ловчего”, приклеивший её к земле.
— Зря ты связалась со свинской компанией, корова дурная, — припечатал говядину я, перебивая ей хребет.
Прочие коровы ушуршали под землю, а мы со Светкой с натугой, с помощью нейлонобелкового троса и неопределённой матери, вытащили здоровенную коровью тушу на солнечный свет.
— Тонны полторы, — оценила Светка.
— Вроде того, — согласился я. — Потянем?
— Давай попробуем.
И попробовали: Светка впряглась в петлю из троса, я подхватил говяжий филей. И тянули, хоть не быстро и проваливаясь в землю по щиколотку. Хотя тяжеловато, уф, но подъемно.
— От Дворца отойдём — передохнём, — пропыхтел я. — Тяжеловато.
— Ну, мне проще, — ответила Светка, — Но передохнём, хорошо.
Идём мы, значит, сгорбленные грузом говядины. И проходим мимо холма — ну вот не обойти никак. И свиноты вдали, причём за холмом, суетятся, паразиты такие.
— Приготовься, наверное, опять поедут, — предупредил я Светку.
И вот, раздаётся воинственный визг, на нас летят колёса, мы по ним начинаем стрелять… и оказываемся угвазданы толстым слоем навоза! И из-за холма слышится оскорбительное, ржущее взахлёб хрюканье!
Эти свинские сволочи свои наглые пятаки подставлять не стали. Они, паразиты такие, какие-то непонятные бурдюки, с отборным отходом своей свинской жизнедеятельности спустили!
