— Обращайся, предварительный вопрос — излишен. Не стоит отвлекать во время сна или работы, если вопрос не критичен. Во время беседы вопрос о разрешении вопроса или обращения — излишен.
— Принято, товарищ Жора! Образец киноида с позывным “Бейго” — его статус, тип?
— Генномодифицированный организм, условно-разумный, часть отряда. Следующий по иерархии после меня и Светланы, — подумав, озвучил я.
— Принято, товарищ Жора!
— Принято — это хорошо. Дальше, Мопс. Данный транспорт, — указал я на Вездетанк, — твоя следующая платформа. Вооружён рельсовыми электромагнитными разгонниками крупного калибра и башнями с защитными лазерами. Можешь осмотреть, высказать свои соображения к организации орудийных мест. Ну и куда тебя размещать, тоже прикинь. На нерегламентную планировку внимания не обращай — всё сделано своими руками.
— Принято. Уточнение: БВМ Мопс передаётся под управление оружейная часть транспорта “Вездетанк”?
— Полностью всё, датчики, ходовая. Будешь автопилотом и орудийно-сенсорным вычислителем. Так-то рулить я и сам могу, но возможность у тебя должна быть.
— Принято. Уточнение: товарищ Жора, установленное на БВМ Мопс периферийное оборудование не позволяет выполнить приказ “осмотреть”.
— Блин, а верно, — хмыкнул я. — Сейчас.
Быстренько соорудил Мопсу колёсную тележку, после чего открыл все двери Всетанка и оставил Мопса знакомиться с будущим местом службы. Заодно немало поднял себе настроение: Бейго высунул заспанную морду из своего домика, посмотреть, кто это тут гудит (гудела, как понятно, тележка). “Здравия желаю, товарищ Бейго!” от Мопса изумило собакена до такой степени, что он плюхнулся на зад и свёл голубые глаза на носу.
— Да, будет у нас Всетанком управлять, если я занят, — пояснил я, отсмеявшись и погладив Бейго. — Спи, да и я лягу.
Пёс кивнул, ну и я расположился на полу: всё равно в броне, на чём спать — без разницы.
А с утра, БАППХ начал свой привычный доклад:
Доклад носителю: химеризация ОБПХ—1: руко-плечевой пояс и позвоночный столб, реализована на 38,6 %. Состояние организма носителя удовлетворительное, отмечено радиоактивное заражение, не опасное для жизнедеятельности. Срок приведения организма носителя к средне-нормальному радиационному фону: 174 часа 36 минут.
— Слушай, ассистент, я тут с тобой проконсультироваться хотел, — отмыслил я.
Слушаю, товарищ Верхазов.
— Я вот сейчас фоню, как могильник…
Уточнение: соотношение и объём излучения телом носителя тяжёлых частиц не соответствует нормативам “Могильник отработанных радиоактивных элементов промышленного и военного назначения”.
— Спасибо за консультацию. Сильно фоню, в общем, — хмыкнул я.
Подтверждаю.
— Вопрос раз: химеризация “Умная кожа” позволит мне пребывать в рабочей среде промышленного ионообменика “Чистюн-1985”?
Уточнение: пребывать без вреда для организма носителя, в режиме отведения тяжёлых частиц?
— Да.
Ответ отрицательный, товарищ Верхазов. Слизистые ротоносовой полости и химеризация “Ясный Взгляд” подвергнутся необратимым разрушениям через 32 минуты пребывания в рабочем теле ионообменника в режиме отведения тяжёлых частиц.
— Ну что с головой в ионообменик лучше не лазить — я как бы немного понимаю. Вопрос именно тела, без головы.
Предупреждение носителю: отсутствие головы приведёт к невосстановимой утрате носителем БАППХ! БАППХ категорически не рекомендует носителю отделять себе голову!
— Гыгыгы! — не удержал я мысленный смех. — Принято, БАППХ. Но я имел в виду неполное погружение тела в среду, без головы.
Принято. Ответ отрицательный: пребывание свыше 28 часов приведёт к травматическим химическим повреждениям кожного покрова и утрате носителем химеризации “Умная кожа”.
— Так, понятно. А если меньше 28 часов? И второй вопрос сразу, пока ты меня не уморил: ускорит ли выведение радионуклидов пребывание в ионообменике? Вроде бы да, но ты лучше знаешь.
Уточнение принято. Произвожу моделирование и расчёт. Пребывание организма носителя в зоне рабочего тела ионообменника без погружения области головы в течении 22 часов не влечёт за собой негативных последствий. Срок приведения организма носителя к средне-нормальному радиационному фону при пребывании тела носителя в рабочей зоне ионообменика составит: 14 часов 23 минуты, с погрешностью в 15 минут.
В общем — нормально, оценил я после окончания сеанса связи, топая к ионообменнику. Проковырял в крышке люк для головы, ну и не без некоторого содрогания погрузился в ионообменную жидкость. Всё же ядовая химия там использовалась. Да ещё и нестабильные изотопы, типа озона, но и не только.
Но “Умная кожа” прекрасно работала, негативных ощущений я не испытывал, разве что заметил, как мой цвет сменился с телесного на синеватый — видимо, что-то из защитного арсенала меняло цвет кожи. И стал валяться, торча башкой из ионообменника.
А через полчаса я начал маяться. Скучно, блин! Даже книжку не полистаешь — руки в ионообменике. И спать неохота — только что проснулся, блин! И Светка спит… Ладно, пусть спит, жизнь у нас весёлая, а андроиды — тоже люди.
А через четверть часа маянья из Вездетанка деловито выкатил Мопс, покрутился по мастерской и вылупил на меня видеодатчик.
— Товарищ Жора! Вы нуждаетесь в помощи?
— Нет, я сам сюда залез, — на что Мопс стал чуть ли не пощёлкивать, пытаясь понять, что творится. — Обеззараживание организма от дозы радиации, мне — безопасно.
— Принято, товарищ Жора! — отозвался Мопс. — Внешний осмотр завершён. Собран набор рекомендаций, также желательны консультации по устройству ряда узлов…
— Позже, Мопс. Завтра займёмся, заодно ты мне покажешь, что и как, да и какие узлы тебя заинтересовали. А я расскажу или покажу начинку, если нужно.
— Слушаюсь, товарищ Жора!
— Слушай, Мопс, — через минуту тишины уточнил я. — А ты в крестики-нолики играть умеешь?
— Нет, товарищ Жора.
— Шашки? Слова? Шахматы?
— БВМ Мопс обучен игре в шахматы, товарищ Жора.
— Отлично! Давай сыграем!
— Принято. Ваш цвет, товарищ Жора?
Играть в уме, конечно, тяжеловато. Но в принципе — вполне реально. И мозги развивает. Хотя в первой партии меня Мопс самым позорным образом разделал, жулик бионический!
Так что я напряг всю мощь комсомольского мозга, ну и стал во второй партии загонять этого типа в угол.
— Слон Б3-Е6, — раздался через полчаса нашей второй партии ехидный голос Светки.
— А? Привет, Свет, — отвлёкся я, наблюдая чуть ли не в обнимку сидящих Свету и Бейго.
Правда, у пса морда была полна удивления, а если называть вещи своими именами — офигевания. А у Светки, несмотря на некоторое удивление, очень ехидное.
