Седьмой сын Вайлариона Черной Смерти и Амелион Златопламенной не находил себе места. Отчего-то его беспокойство последние дни росло в масштабах снежной лавины: сперва лишь только слышался вдали пугающий грохот, но вот ты поднимаешь голову и понимаешь, что впереди смерть и она мчится прямо на тебя с неотвратимостью Рока.
Примерно так себя чувствовал и он. Седьмой принц Новой Райялари. Дракон по крови, истинный потомок богов.
Стены его выдуманного ментального мира потихоньку сужались и превращались в тюрьму. На небе больше не светило солнце, сменившись тяжелыми серыми тучами, сквозь которые не проникало ни единого луча света. И как бы Айден ни пытался это изменить, заново перекраивая мир под свои желания, ничего не выходило.
Его сознание слишком четко отражало все, что творилось внутри него.
Но, к сожалению, сам Айден понятия не имел, почему так происходит.
Селина не приходила к нему уже несколько дней. И как бы он ни пытался убедить себя в том, что она просто следует его приказу, как и должна, это не успокаивало. Он слишком хорошо помнил, что его странная аара, девчонка из другого мира, чихать хотела на все его приказы.
И несмотря на то, что его учили совершенно другому, Айден никогда не испытывал раздражения или злости на непокорную девушку. С детства Седьмой принц привык к тому, что слово любого дарка для человека закон. А уж слово имперского принца и вовсе на вес золота.
Однако вечно спорящая с ним Селина всегда вызывала у него лишь улыбку и желание наказать девчонку так, чтобы ей при этом еще и понравилось.
Странное и нелогичное поведение для чистокровного дарка. Поведение, наталкивающее на мысли о том, что ему и впрямь не следовало заниматься любовью с девственницей.
Может быть, его мягкотелость – следствие запретной связи? Может, все и впрямь так, как говорили некоторые Старейшины, а кровь и магия человеческой женщины способны свести дракона с ума?..
На самом деле Айден ни на секунду в это не верил, считая все горячечным бредом стариков-драконов. Тем более что абсолютно точно доказать какое-либо воздействие было невозможно.
Однако странные огненно-красные крылья, что вырастали у него за спиной только в присутствии поблизости Селины, тоже явно появлялись неспроста. И списать их также на горячечный бред уже не выходило.
Время шло, а тучи над головой принца в его ментальном мире только сгущались. Айден поднял голову, вглядываясь в черный горизонт, и вдруг заметил, как бескрайнее небо рассекла ослепительно-белая молния.
Он вздрогнул.
Могло ли быть так, что его тело умирало? Быть может, все дело в том, что ему становится хуже, поэтому и выдуманная клетка разума начала рушиться?
В таком случае вряд ли у него осталось много времени.
Седьмой принц сдвинул брови, глубоко вздохнув, и положил руку на обнаженную грудь. Затем осторожно сжал пальцы в кулак и, отодвинув кисть от груди, снова распахнул их.
На ладони медленно проступали контуры амулета из черного золота. Сперва он был полупрозрачный, но с каждой секундой становился все объемнее и ярче, пока окончательно не превратился в небольшое дерево с абсолютно круглой кроной и совсем небольшим стволом в основании. Ветви дерева расходились в стороны, образуя красивые завитушки, а уже они складывались в необычные узоры.
Этот амулет достался ему от отца. Вайларион никогда не говорил, почему отдал его именно Седьмому сыну, ведь подобный амулет был в их семье всего один. Когда Айден был еще совсем маленьким драконом, отец рассказывал, что якобы тысячелетия назад сама Яросветная дева подарила его одному из своих сыновей. Таких подарков было много, и все они хранились в семьях первых детей богов. У Вайлариона был всего один подобный амулет, доставшийся ему от его собственного отца.
Тогда Айден надел амулет на шею, и в тот же миг подвеска исчезла, словно ее и не было. Мальчик удивился, но отец объяснил, что такова особенность подарка: никто не должен о нем знать. Никто не должен его видеть. Подарки богов показывают свою силу лишь тогда, когда нужны.
Айден кивнул и с тех пор никому не рассказывал о случившемся. А на амулет он любовался исключительно тогда, когда был один, пока и вовсе не стал о нем забывать.
Прямо сейчас Айден вгляделся в ветки, что напоминали сердечки или диковинные зимние узоры, и вдруг вздрогнул. Где-то вдали снова мелькнула молния, и грохот грома прошил его тело насквозь одновременно с острой мыслью о сходстве изображения на его амулете и сережках, что носила Селина с первого дня их встречи.
Морозные завитки, напоминающие сердца, вписанные в круг…
Точно как узоры в круге его дерева!
В груди снова что-то екнуло, сердце застучало громче, пульс начал зашкаливать.
– Что это, мать вашу, значит?.. – выдохнул он, крепко сжимая тонкие переплетения металла. Так сильно сдавливая их, что казалось, они вот-вот погнутся.
Однако случилось другое.
Когда напряжение под ребрами достигло своего апогея, в голове Айдена будто бы щелкнуло что-то, и за зажмуренными глазами разбросала алые искры ослепительная вспышка.
Он увидел ту, по которой безмерно скучал. Женщину, при мысли о которой его сердце уже много дней обливалось кровью, потому что ее не было рядом с ним.
Он увидел Селину.
На ней было тонкое, как паутина, золотое платье, скрывающее лишь некоторые части тела струящимися невесомыми тканями. Диковинные застежки из желтого золота скрепляли отдельные элементы наряда, а блестящие нити очерчивали контур высокой груди, впалого живота и изящных бедер.
Ничего подобного не носили ни дарки, ни люди, ни даже оборотни в Чертоге Огня. Такой моды и вовсе не было в Новой Райялари.
Зато была Шеллаэрде…
Едва эта мысль уложилась в голове, как Айденион почувствовал прилив бешенства. Его бросило в жар, а под лопатками появился знакомый уже зуд и легкая боль от роста огненных крыльев.
Его Селина была в Шеллаэрде! Она шла по блестящим черным плиткам пола, и Седьмой принц видел, как ее руки слегка подрагивают. Огромные голубые глаза, в которых, словно в бездонных озерах, он так любил видеть свое отражение, сейчас были испуганно распахнуты.
– Куда ты идешь? – невольно выдохнул он. – Какого упыря происходит?.. – говорил он скорее сам себе, чем кому-либо конкретно. Ведь в его ментальном мире, кроме него, больше никого и не было. Да и Селина не могла слышать его сквозь туман пространства.
Айден не понимал, что за чушь показывает ему амулет богини. Не знал он, прошлое это, будущее или настоящее, но, к своему неприятному изумлению, вдруг обнаружил, что вместе с неведомыми образами ему вновь начали являться Нити Судьбы. Те самые, которые он уже видел совсем недавно и которые уже был готов принять за галлюцинацию.
Нити Судьбы способны видеть лишь пророки. Или боги.
