— У тётушки, — виновато произнесла я, — извини, я не собиралась задерживаться, но так получилось.
— Фу-у-у… — маленький нос пуговкой недовольно сморщился. — А что от тебя несёт, как от винной бочки?!
— Ох, правда? — я прикрыла ладошкой рот.
— А то… Вот я так и знал, что ты покатишься со своими женихами по наклонной, а как уверяла, как заверяла… Что, я не прав?
— Биб, ну хватит, — взвыла я, — без тебя тошно, там тётя опять меня за нарядами тащит, тут ты ещё... И что ей неймётся, можно подумать, я готовлюсь к королевскому просмотру.
— А ты к чему готовишься? Только не говори, что мы едем в Ольцпухоне.
— Именно туда мы и едем. Без вариантов.
— О, горе мне, горе, — упал хорёк на спину и затих. — Лучше бы я сдох в детстве, чтобы не слышать этих слов.
— Биб, что с тобой происходит?
— Что происходит?! А кто забыл покормить лучшего в мире фамильяра?
— Ох, — я плюхнулась на кровать, схватила его в охапку и прижала к себе, — прости.
— Никакого сострадания, — всхлипнул он. Я поглаживала тёплое тельце, стараясь загладить свою вину.
— А ну подожди… — я ощупала плотное пузико. Что-то не очень было похоже, что кто-то голодный. Притянув хорька к носу, обнюхала мордочку, на что он недовольно скривился. — А ну говори, проказник, почему это от тебя колбасой пахнет?
— Сам о себе не позаботишься… — изрёк он с философским видом и замолчал.
— Всё ясно, кто-то опять спёр запасы с кухни. Теперь тебе полгода туда дороги нет, иначе Августа выщиплет тебе все перья из хвоста.
— Эй, эй, — заелозил он в моих руках, — попрошу без фамильярностей. Причём здесь хвост? И вообще, он чей? Мой. Вот и нечего всяким кухаркам на него зариться.
— А ты на колбасу зачем позарился?
— Подумаешь! Да там малюсенький кусочек оставался, бедному хорьку на один зубок. А паники развели, словно я целую котелку съел. Мне что, помирать с голоду надо было, пока некоторые безответственные ведьмы гуляют неизвестно где.
— Очень даже известно, — я встала. — Сиди теперь здесь, а я в душ и завтракать.
На кухню в итоге я отправилась одна, благоразумно оставив фамильяра в комнате. Не знаю уж, какого размера был «малюсенький кусочек», но Августа, если уже пришла и заметила пропажу, всыплет Бибу по первое число. А если не ему, то мне, что не смотрю за ним. Правда, был вариант свалить всё на кота тёти Андроны. Августа с ней никогда отношения не выясняла, побаивалась крутого нрава тётушки. На моё счастье на кухне было пусто. Я налила себе стакан молока, взяла плюшку с маком и, быстро перекусив, отправилась одеваться. Впереди меня ждало не очень приятное перемещение с помощью портала, и оно в меня уверенности не вселяло. Может, и завтракала я зря. Но после вчерашнего очень хотелось чего-нибудь съесть.
Как ни странно, но портал на этот раз решил меня пощадить, и я даже не запахала носом, а только упала на колени. Модистка нас уже ждала, и следующие два часа мне тщательно подбирали платья, именно такие, какие, по мнению тёти, носит уважающая себя ведьма. Наряды, конечно, были неотразимые, но, на мой взгляд, такие платья не для повседневной носки. Тётушка, естественно, со мной согласна не была. Так что я обзавелась ещё тройкой новых платьев. Увидев, моё слегка разочарованное лицо, Элия всё поняла и принесла то, что я хотела. Жемчужно-серое платье, с расклешённой юбкой, скромным вырезом и рукавом три четверти. Отделанное нешироким кружевом по вырезу, низу рукавов, и краю юбки оно было необычайно элегантным.
— Фу, Элия, — фыркнула Епифания, — что за серость?
— Тётушка, — я умоляюще сложила ладошки, — я могу купить его сама. Оно мне очень нравится. А потом, я же испортила серое платье в склепе.
— Почему испортила? — тётушка удивлённо взглянула на меня. — Неужели ты не знаешь, что небольшое заклинание возвращает вещи первоначальный вид?
— Тому платью ничего уже нельзя было вернуть, оно пришло в полную негодность.
— Да что вы препираетесь, — улыбнулась Элия, — бери, Ульяна, я тебе его дарю.
— Ой нет, я так не могу, — не согласилась я, считая, что любая работа стоит оплаты.
Домой я вернулась в прекрасном настроении: жемчужное платье мне продали по себестоимости, и я уже предвкушала, как приду в нём в Городскую Управу. В голове моментально созрел план. Раз я всё равно уезжаю в Ольцпухоне, где меня никто не знает, не открыть ли мне там лавочку? Немного денег у меня было, за все годы учёбы я не потратила ни единой копейки, собирая все карманные деньги, что присылали мне тётушки. Если не торговать магическим товаром, а варить простые настойки от недугов, без применения заклятий, то ведь никто не будет против? Тем более, что целебные травы я знала назубок и приготовить нужные настои, натирания и мази, труда для меня не составляло.
В общем, на следующее утро в путь я отправилась с самыми радужными надеждами. Провожая меня до кареты, тётушка Пифа с подозрением посматривала на моё счастливое лицо.
— Ульяна, ты что-то задумала?
— Нет, — я покачала головой, не удержалась и улыбнулась. — Просто любуюсь прекрасным утром. Смотри, тётушка, какой сегодня чудесный день. Мне хочется верить, что всё у меня будет хорошо.
— Так, ты всё с собой взяла, романтичная душа? — строго спросила тётя. — Записку с адресом ведьмака…
— Взяла, — перебила я её, не удержалась и бросилась к ней на шею.
— Ну, ну, девочка моя, не переживай, — она ласково похлопала меня по спине, — всё будет хорошо. Ты, главное, не торопись и для начала всё там разведай. Я бы с удовольствием поехала с тобой, но, увы, нельзя, ты должна сама справиться со всеми трудностями. На вот тебе, — она сунула мне в руки футляр, что держала в руке.
— Что это? — я хотела открыть, но тётя остановила меня.
— Не здесь, — едва слышно прошептала она. — Андрона и Фло следят из-за штор.
— Помахать им?
— Не надо, пусть они думают, что мы не знаем. Ты не обижайся на них, Ульяна.
— А я не обижаюсь, — улыбнулась я, — я же знаю, что тёти у меня ведьмы.
— Они просто не хотят тебе мешать. А у Андроны плюс ко всему взыграла гордость, она, может, и хотела бы к тебе подойти, но боится, потерять лицо.
— Да я всё понимаю. Спасибо, тётя, что хоть ты не боишься за свою гордость.
— Кто тебе такое сказал? — округлила она глаза. — Я, может, тебе помогаю, только чтобы этим двум насолить? — подмигнула она.
Через час я катила в карете в Пулонце, где мне следовало пересесть на дилижанс, что отправлялся в Ольцпухоне. Биб, сидя в сумке, примерно вёл себя, хотя я и предлагала ему побегать по карете. Пробурчав мне, что есть перелётные птицы, а он со мной рискует стать перелётным хорьком, он улёгся спать. Пока всё складывалось удачно, дальняя дорога с одной ночёвкой на постоялом дворе меня не пугала, саквояж со всеми платьями весил совсем немного, а впереди меня ожидал новый город.
