«Что ж, довольно мило.» — пронеслось в моей голове.
После водных процедур, надевать старую одежду, предварительно не постирав ее, не хотелось, она ужасно пахла и доставляла дискомфорт, поэтому хозяин таверны одолжил мне наряд одной из своих сотрудниц, пока мои вещи приводили в порядок. Была ли я шокирована? Немного. Красное платье с узором в виде птицы оголяло плечи, вырез в форме сердца открывал взору зону декольте, не оставляя ни капли воображению, туго затянутый корсет подчеркивал талию, а пышная юбка визуально увеличивала мои бедра. Единственный плюс этого платья — его длина, оно доходило мне до лодыжек поэтому я могла спокойно надеть свои сапоги и вновь спрятать в них кинжал. Есть хотелось жутко, но спускаться вниз в таком откровенном наряде казалось сомнительной идеей, поэтому я вновь прибегла к своей черной мантии.
* * *
На этот раз все столы были заняты ужинающими солдатами. Стоял невероятный шум, пара стрелков травили анекдоты за дальним столом, боевые маги играли в карты, а работающие девушки разносили кружки с медовухой. Я устроилась прямо за баром, стараясь не привлекать к себе большого внимания и не прерывать отдых армии. Завтра их ждала неизвестность, поэтому лучшая награда для них сейчас — это один спокойный вечер.
— Тебе чего? Медовухи подлить? — Обратил на меня свое внимание хозяин таверны.
— Вообще-то я не отказалась бы от ужина и стакана воды.
Мужчина подозвал к себе рыжую девушку в голубом наряде, и та, посмотрев на меня, скрылась за неприметной дверью.
— И что столь юная девушка делает в компании королевской армии? Ты их кухарка? Дочь офицера? Или небольшое развлечение для солдат? — Мужчина игриво подмигнул и протянул мне стакан с водой.
— Я — солдат королевской армии! — Задрав подбородок, чуть ли не выкрикнула я. — Следите за языком, если не хотите завтра оказаться на плахе.
Мужчина стиснул зубы и, пробормотав что-то невнятное, выкрикнул:
— Жози, где тебя черти носят! — И язвительно продолжил. — У нас знать еще не ужинала.
Я хмыкнула себе под нос и вперила взгляд в мужчину.
«Надо же быть таким неприятным.» — Подумала я.
Молодая девушка поставила передо мной тарелку с пюре и жареным мясом и села рядом.
— Каково это? — Спросила Жози и подперла своей ладонью пухлые щеки.
— О чем ты?
— Ты одна среди большого количества мужчин. Я видела, как к тебе относится офицер и остальные. Они очень ценят тебя, — ее голос стал тихим и печальным, но неужели она догадалась?
— Я — единственная девушка и хороший солдат, они меня просто уважают, — уставившись в тарелку, пробормотала я.
— Редко я встречала мужчин, уважающих женщин.
— Может твоя профессия заставляет их так к тебе относится.
— Мне нужно кормить брата, — на глаза девушки стали наворачиваться слезы, — после поднятия налогов я бросила работу на ферме и устроилась в таверну к Марко. Он оказался очень добрым, даже выделил комнату для меня и младшенького. — Жози закусила губу, как будто сказала что-то лишнее, и поспешила покинуть меня.
Аппетит пропал после ее слов, и, отодвинув тарелку, я стала размазывать по барной стойке капли, стекающие со стакана.
— Эй, Марко, о каких налогах говорила эта девушка?
Мужчина удивленно приподнял бровь и подошел ко мне.
— А ты не слышала? Сборы давно повысили, теперь налоги не только выше, но и собирают их дважды в месяц.
От его слов я впала в ступор. Конечно, я видела, что Сенат повысил суммы, но они были гораздо меньше, чем назвал Марко. Неужели меня обманывают в собственной стране, водят за нос, как маленькую девочку, и, похоже, очень умно подделывают документы.
— Я не знала, что дела в округе плохи.
— Плохи? Да ты, должно быть, шутишь. Они ужасны. Если ты не вор, разбойник или держатель публичных мест, то монет едва ли хватает на хлеб. Люди все верят, что после коронации наша новая королева примет хоть какие-то меры. Ты видишь, чтобы что-то менялось?
Я молчала, а взгляд опустила в пол. Если сейчас рассказать, что я — та самая королева, каковы шансы, что меня не растерзает собственный народ?
— Ардент скоро падет. И чья это будет заслуга? Нашей королевы. При ее отце такого никогда не было. Она слишком юна.
— Почему падет? Если уменьшат налоги и проследят за преступностью, то все будет как раньше.
Марко рассмеялся, но пояснил.
— Скоро королева выйдет замуж за короля Майринера, и, разумеется, границы придется объединить. Ардент прогнется под водниками и будет стерт со всех карт.
— Но… Необязательно же, что будет так, — почти прошептала я, от услышанного уже становилось тошно.
— Наивное дитя, наша маленькая королева не справляется уже сейчас, а ты думаешь, что она отстоит наши границы? — Мужчина грустно улыбнулся и продолжил. — Но не будем об этом, сегодня праздник у людей, а мы о грустном.
«Маленькая королева…»
«Не справляется…»
Слова Марко словно врезались мне в сердце, вызывая новый приступ тошноты.
— Какой праздник?
— В паре кварталов отсюда устроили небольшой карнавал для поднятия духа населения. Хочешь проникнуться жизнью наших ребят, сходи. Там будет много девчонок твоего возраста.
Мужчина объяснил мне подробно короткую дорогу, и я вышла через задние двери таверны, не привлекая внимания офицера Пакера.
«Может, если я лично окунусь в жизнь своего народа, лучше пойму их.»
* * *
Короткий путь шел по темным, неосвещенным улицам. Единственного фонаря, который пугающе мигал, будто насмехаясь надо мной, не хватало для всей ширины дороги. Я уже сотню раз пожалела, что не взяла с собой хотя бы одного спутника.
«Да уж, королева боится обычной темноты.» — Хмыкнула я и, что удивительно смелости, хоть и немного — прибавилось. — «Я — сильнейшая огненная колдунья, неужели меня пугают тени от фонаря? Нет, не пугают.»
Не знаю, как я не услышала раньше, но так и не дойдя до праздника, трое мужчин подкрались ко мне из-за спины в пустой подворотне. Не успела я закричать, как один из них своей грязной лапой закрыл мне рот.
— Ну-ну, не надо кричать, — улыбнулся другой и покачал пальцем.
Его сальные волосы висели, едва касаясь плеч, казалось, что грязь на его рубахе появилась вследствие капель жира с головы, которую он, по всей видимости, мыл давно или не мыл никогда. Рукава рубахи были закатаны, а длина ее почти достигала коленей.
Меня пробило дрожью.
— Да не трясись ты, — сказал первый, обманчиво сладким голосом. Из-за того, что он все еще оставался сзади, я не могла рассмотреть его. — Мы ничего плохого не сделаем.
