– Да я вас тут быстро сейчас поубавлю.
Ведь гадов было не так уж много, всего пару дюжин, не больше. Но радость человека была преждевременной, нежить, упавшая на землю, поражённая стрелой с чесноком, полежав немного, вынула либо обломила стрелу из своего глаза и поднялась снова, да и свет в её глазах заструился, как и раньше. «Ясно», – подумал охотник. Стрела, угадившая в глаз нечистому лишь на время, останавливает его, а поди попади такому хотя бы в голову, вон как скачут всё сильнее и сильнее, ладно хоть дров пока в достатке. «А попробую-ка на этот раз в сердце стрелой с чесноком обмазанной попасть», – подумал он. Дядька Василь опять присел на колено, тщательно метясь, тетива щёлкнула едва слышно в стоящем вокруг вое и гомоне. Стрела точно ударила в грудь, войдя в самое сердце набегающему из сумрака на освещённый островок мертвяку, но тот даже не качнулся и не замедлил свой бег, а как обычно достигнув того места где свет упал на него, с визгом будто ошпаренный, ускользнул во мрак.
– Да, чеснок против этих тварей не помогает, – Опять в слух проговорил человек, нужно ещё с горящей стрелой попробовать. Для начала охотник вынул из костра, хорошо разгоревшуюся головешку и метнул её в разбухшего мертвеца, попав ему в голову, мертвяк испуганно отскочил жалобно взвизгнув. Другие нечистые тоже осторожно обходили стороной горящее дерево, пока то не потухло в сырой осоке, только и всего. Но дядька Василь и не думал сдаваться. Он отрезал небольшой кусочек сала, обжарил его на костре, чтобы из него начало вытапливаться жир и привязал его к наконечнику стрелы, тесьмой, оторванной от своей же рубахи. Наконечник стрелы Василь сунул в раскалённые угли, тесьма, пропитанная свиным жиром, вспыхнула. После чего охотник быстро выстрелил. Горящая стрела точно поразила в голову, бегущую прямо на Василя нежить, хоть пламя на наконечники почти угасло при полёте, но всё же выстрел произвёл на мертвяка эффект. Мертвяк испуганно заметался в темноте, визжа и подвывая, пока ему в конце концов не удалось затушить огонёк, горевший у него на лбу, оперившись головой в землю. Эх сейчас бы жидкость горючую, специальную для стрел, был бы толк, ту так легко не потушить.
Теперь было понятно только одно, что стрела, попавшая точно в светящийся глаз, ненадолго обездвиживает нежить. «Да только поди попади им точно в газ, когда они скачут как ошалелые всё сильней и ведь никакая усталость не берёт их», – размышлял человек, подбрасывая в костры дров. Сидеть меж трёх огней, вздрагивая от каждого вопля нечистых без дела было не по нутру Охотнику. Не той он был породы, да и если седеть нечего, не делая время, долго тянутся будет. Так что охотник присел на бревешко и начал мастерить факела из двух заранее отложенных палок, кусочков сала и нательной рубахи которую он дорвал прямо на себе. Мелкие кусочки сала он туго притягивал длинными лоскутами от своей рубахи. В то же время, коря себя за то, что никогда не интересовался ни оберегами от нежити, ни узнавал, чего эти твари боятся и чем какую можно поразить.
– А ведь мог бы и разузнать, ведь в дружине у князя и отряд есть такой, что за нечистыми охотится и видал я их не раз, ведь рассказали б коли спросил. Потому как не разу не встречал ни колдовства, ни мертвяков ходячих, поэтому и не интересовался. А на болоте видно так и ведётся, что невеждами вроде меня нечистая сила питается. Ладно хоть из лука бью неплохо, а то б сели меня давно эти утопленники болотные.
Василь осмотрел получившиеся факелы, так себе, конечно, долго гореть они не будут.
– Но, если ничего не произойдёт, так и воспользоваться ими не придётся, у костра пересижу до лучей первых. Ну, а что, дрова есть пока, колья какие не есть заточены, факела тоже готовы, топорик за поясом, нож на поясе и стрел пока хватит.
Хорошо, что у Василя была привычка стрелы брать, с запасом, а то вроде и не стрелял ещё, по-настоящему, а пол колчана нет. Осталась только рассвета дождаться, Василь отхлебнул из кожаной фляжки молока и с тоской поглядел на холм, за которым где-то там за непроглядной, ночной пеленой был его дом. И увидел, как над вершинами деревьев из-за тучи вышла луна.
– Недобрый знак, сразу почувствовал сердцем охотник. Луна была какой-то необычной, она толи ближе к земле стала, толи просто больше размером чем обычно и цвет её был с красна.
«Вот и светило нечистых, пришло им в подмогу, теперь точно жди беды», – мелькнула мысль у Василя. И в правда: мертвяки словно по команде подняли головы, вперили свои неживые, светящиеся глаза в ночное небо, где тихонько плыла луна и заорали все, вмести хором. От этого чудовищного многоголосия, Василя опять бросило в пот, ноги его сделались ватными, а руки затряслись. А когда мертвяки опустили свои морды, стало видно, что глаза у них уже не жёлто-зелёного цвета, а светятся, как и луна красным.
Василь с усилием заставил себя вернуть самообладание. Нужно продолжать, что-то делать, не важно что, лишь бы занять свои руки и мысли хоть какой-то работой и не дать страху овладеть собой. Думал охотник, достав из сумы не большой точильный камень начав поправлять о него и без того отточенные наконечники стрел, твердя словно заговор при этом.
– Только того можно победить, кто сам сдался.
Василь без устали всё повторял, и поверял себе под нос эту фразу, пока страх понемногу отпустил сердце воина. Он взглянул на свои ладони, поднеся их к глазам, дрожь в руках унялась.
– Ну, вот, а то хорош бы я лучник был с трясущимися руками.
Мысли его стали яснее. «Нужно собрать всё необходимое, поближе к коню», – подумалось Василю. Ведь кто знает, чего задумали эти нечисти. Один Факел охотник положил у костра, чтоб если, что зажечь его сразу, второй приторочил к седлу жеребца, вместе с самодельным копьём, другое копьё он воткну в землю рядом с привязанным конём, чтоб было удобно схватить его, заскочив в седло, если придётся спасаться бегством. В колчан Василь доложил стрел до полного, хоть и большая их часть была на птицу, но если в газ ими бить, то всё ровно свалят. Оставшиеся стрелы он сложил в суму предварительно выложив из неё всё лишнее. Проверил тетиву на луки, хоть и знал, что та новая фляжка с остатками молока на дне пусть лежит на чурке, где он ел. «Если побегу, то лишний вес мне будет не к чему», – подумал он. Василь снова присел на деревину, смотря как бы сквозь тьму и беснующихся в ней нечистых, он начал размышлять по какому пути ему лучше уходить с этих болот, от погони. Путь по его мыслям представлялся только один, через самый гребень хребта, через места где пару лет назад, прошёл пожар. Там лес пореже так, что скорость верхом можно будет держать куда выше чем по бурелому. Можно, конечно, и напрямик, по тропам, оно ближе получится, но там в некоторых местах такая чаща, что коня только в поводу вести. Значит и думать нечего по прямой дороге до дома мне не добраться, или коня потеряю, или самого веткой из седла вышибет, а это всё одно и то же смерть. Можно было бы ещё поскакать, до скалистых хребтов, там охотники сейчас ночуют, к зиме готовятся, туда дорога совсем ровная, телегами да санями набита, которые руду оттуда везут. Да только те охотники, мне не помогут с бедой такой сладить, погублю я их, коли нечистых к их стану приведу, да и вся недолга.
