– Да и рассказывать то особо не о чём, наверное, повезло нам с Колькой просто.
– Ты давай не томи, – подбодрил Петра Мишкин отец. Ведь как мне однажды Вит сказал, мало подвиг совершить, важно ещё и красиво рассказать о нём.
Петька как бы нехотя продолжил рассказ.
– Банда, значит, завелась на землях, что мы охраняем, нападала эта шайка на купчишек в основном у кого охрана слаба была или не было её вовсе. Вот однажды ограбили те разбойники мужика, который телегу с овсом на продажу вёз. Самого хозяина в живых они оставили, только поколотили сильно, а кобылу и овёс, конечно, разбойники себе забрали. Мы на этого мужика наткнулись, когда дорогу дозором объезжали. Разбойников мы тогда этих не догнали, они весь овёс в мешках коням на спины навьючили и речкой ушли. Но след лошади мужика того, на которую один из разбойников пересел, мне запомнился, все четыре подковы у той лошади по-разному потёрты были. Я-сначала-то виду этому не придал, но для себя запомнил, да и всё. И пару недель спустя опять мне этот след попался. Только уже когда мы на дальних границах, северных, дозор несли. По тропе этот след в лес уходил, значит.
– И что дальше? – не выдержав, спросил Мишкин отец. Кузьма скорей всего очень скучал по службе в крепости, которую пришлось оставить до срока и все новости, что привозили ратники, слушал, затаив дыхание. Петька почесал затылок.
– Ну, я, конечно, десятнику нашему сообщил об этом, тот велел по следам тайком пройти и разведать куда они ведут. А сам он тем временем человека за подкреплением отправил. Оказалось, что тропа, на которой след был к пещере, ведёт, а в ход в ту пещеру частоколом был огорожен. Я опять вернулся на место, где с десятником встретится условились. Он уже меня ждал и с ним два десятка человек было, и Николай тоже. Дальше может и он рассказать, у него это лучше получится. Закончил Петька.
Все сидевшие за столами уставились на Кольку. Колька в отличии от Петра стеснительным не был, и любил прихвастнуть. Он уже поднялся и хотел было начать повествовать, как дед Матвей не стерпел и перебил его, сделав предположение вслух. – Наверное, Николка наш охрану у разбойников высмотрел, глаз-то у него острый, прям как у меня в молодости. Мишкина мать цыкнула на деда, мол, не мешай слушать. Дед зло глянул на женщину, но всё же притих.
– Нет, – ответил Колька на дедово предположение. – Двоих охранников Петька сам снял, когда ещё в первый раз на разведку ходил. А я только третьего убрал, и то вдвоём с Петькой опять же. Сняли мы его быстро и тихо, как нас и учили. Но в пещеру всё ровно пробраться не вышло. За воротами, что вход в пещеру преграждали, тоже стража была она нас и заметила, и сразу тревогу сыграла. Сколько разбойников в пещере укрылось было непонятно. Так, что штурмовать мы их не решились, десятник одного бойца ещё за помощью отправил, до другого дозора. А нам велел к частоколу хворосту, да сухостою набросать, чтоб запалить его, если дело совсем худо станет. Ну, мы так и сделали. Только пока хворост к частоколу натаскивали, немного из луков пострелять пришлось, а так тихо всё было. Правда, один разбойник, что атаманам назвался, давай кричать, что, мол, с любым из ратников готов один на один выйти и поучить его как нужно с мечом обращается. Никто выходить не стал, а он давай ещё пуще надсмехаться над нами, что, мол, ему даже стыдно, что рать наша на столько измельчала. Ну, я тут уже не выдержал, да и вышел.
При этих словах Колька опустил свою голову словно был виноват в чём-то, предугадывая реакцию своего отца и деда. Дед, конечно же, сразу насупился. Но всё же спросил:
– А дальше что?
Колька продолжил:
– Биться начали. У него меч да щит. А я как обычно со щитом да топором. Ох, и ловок этот атаман оказался. Долго я с ним возился. Три раза я едва успевал от него щитом прикрыться, а один раз он защиту на плече всё же мне рассёк. Только после этого, я ему правую руку, в которой у него меч-то был, всё-таки, надрубил топором своим. Но сдаваться разбойник этот всё ровно не пожелал. Он щит свой отбросил меч в левую руку перехватил и с нова на меня. Но тут, с ним биться уже полегче стало. Я его пару раз щитом приложил, а после и скрутил, но добивать не стал.
– Ну, а подкрепление дождались? – спросил Кузьма у Кольки.
– Да какой там, – ответил тот. – Как только атамана ихнего я с ног сбил да вязать начал, так вся банда, кто через тайный ход, который был оказывается в пещере, а кто и через главный в разные стороны рванула. Ладно, что десятник перед этим бойцов, грамотно всех расставил и приказал им на стороже быть. А то бы разбежались все. А так всех почти упокоили, только один уйти сумел, уж больно на ногах быстр оказался, гад. С досадой вымолвил Колька. А я с атамана этого трофеи снял. Себе взял рукавицы кожаные, железом укреплённые, да нож у него мне глянулся. А меч, которым он бился, я Петру подарил. Мне-то меч ни к чему, у меня топор батей кованый по лучше меча этого будет. Да и не по руке мне меч не привык я им работать. А у Петра меч, что из оружейной крепостной выдали, совсем изношенный уж был, того и гляди при хорошем ударе надломится. У нас ведь в крепости как, молодому бойцу доброе оружие редко дают, говорят в бою возьмёшь.
В разговор встрял дед Матвей.
– Да не только у вас в Белом Камне порядок такой и в других крепостях тоже самое, потому как нет смысла доброе оружие молодому давать. Я считаю, что правильно это. У молодого ратного опыта ещё мало, от того он оружие своё в сражении испортить или поломать может. Да и гибнут молодые чаще, чем старики, чего там говорить. Выдашь такому ратнику безусому, оружие булатное, а после сечи нет бойца, а железо ценное у ворога.
Колька возмутился.
– Ну, так и ратник ратнику рознь.
– Да ладно, – отмахнулся дед Матвей. – Я тоже, когда молодым был, как ты думал и к тому же совсем не об этом разговор сейчас. Дальше-то что?
Николай опомнился.
– Ну, дальше мы в пещеру спустились, а добра там меряно не меряно. Мёда несколько бочек, зерна и пушнины мешками, да и вообще всякой всячины и оружия с доспехами тоже. Я там и присмотрел самострел, что вам с батей привёз. После этого нас воевода поблагодарил и как самых отличившихся и отпустил на побывку. Вот и всё вроде, – закончил рассказ Колька.
Отец хмуро посматривал на Николая. Было заметно, что Николаю не по себе от такого взгляда. На правах самого старшего из-за стола поднялся дед Матвей.
– Это ты молодец, конечно, внучок, что на побывку приехал, нас порадовал. И что о родне своей думаешь, гостинцы везёшь и друзей своих ратных уважаешь, да заботишься о них, это всё хорошо, правильно значит. Но и что с недругом лицом к лицу сойтись не побоялся, это тоже не плохо.
Дед ненадолго замолчал, словно собираясь с мыслями. В это время Мишка глянул на своего отца. У того ходили желваки на скулах. Редко Мишка видел, чтоб его отец так злился.
Дед Матвей продолжил.
– Ты только сажи мне, Николай, какая нужда погнала тебя с этим разбойником драться? Ведь можно было спокойно подкрепление дождаться, или же вход в пещеру запалить. Тогда и рисковать бы не пришлось. И все б лиходеи к вам сами бы прямо в руки и вышли.
