– Ещё б ведь удар в то место, что железом, что просто кулаком всегда шибко болезненный, это тебе любой боец скажет. Сидевшие рядом с рассказчиком товарищи закивали, подтверждая сказанное. – Но хазарину вроде как всё нипочём, с ещё большей яростью он бросился на Гриху. И на этот раз достал, прорубив на его плече кольчугу и пустив кровь. Но и наш воин шит был не лыком. Рассек он самым кончиком своего меча лоб могучему степняку прямо, по бровям. Как он это сделать умудрился я даже и не заметил. Понял я это только тогда, когда кровь густая у хазарина на глаза пошла, пропитав поросль бровей. Слепнуть супостат начал, хоть удары его слабее и настали, но за бойцом нашим ему наблюдать уже было гораздо сложнее.
– А, Григорий, знай своё, словно волк матёрый, вепря, взбесившегося куснёт да отскочит.
В общем и ноги наш Гришка степняку этому надсёк, и по груди полоснул, после того хазарин прыгучесть та свою уже потерял. Рычит значит направо и налево рубит, а попасть в бойца нашего не может совсем. Григорий же увернулся от хазарского меча, в который раз и как даст супротивнику своему в уха, с прыжка, только не острием меча, а навершем, хоть и острием мог вдарить. Да так садко, аж гул пошёл словно от чана пустого. Тут богатырь степняков и с ног долой лежит не шевелится. Постоял Гриха ещё немного посмотрел, словно думая добить врага или нет, повернулся и пошёл проч. А хазарин лежал, вроде не жив не мёртв, а потом как соскочит, да заорёт, что-то по-своему, но драться больше не стал, а меч свой схватил и сам себе в грудь вонзил по самую рукоять, да и упал за мертво. Видать и точно кочевник этот настоящим воином был, коли с пленом мирится не пожелал.
Вот так всё и закончилось по-доброму вроде как, так что не один из наших ратников не погиб и даже ранен не был, кроме Григория. А мы трофеи собрали, хазар мёртвых в кострище сложили, да и в крепость подались. Трофеи кстати добрые в тот раз взяли и железо ратное, и бронь, и коней тоже. Рассказчик смолк, на задумчивом лице его была видна чуть заметная улыбка. Тут Миша не выдержал и спросил.
– А как Григорий?
Дозорный внимательно посмотрел на парня.
– Да нормально всё с ним, подлечит плечо своё, да и опять на службу. Рана та вить не сильная ему досталась, кольчуга тела та всё же сберегла.
А Мишка опять.
– Так я не понял он специально с супротивником своим играл, или же свезло ему просто?
Дозорный расплылся в широкой, добродушной улыбке.
– Ах ты ж любопытный какой, всё вам молодым больше даже чем старцам знать надобно.
Михин отец, сидящий напротив гостей, нахмурил брови и тихонько, но властно сказал:
– Миша, оставь в покое гостя. А то я тебя знаю, будешь ему вопросы задавать пока он за столом сидячие с голоду не помрёт.
Все сидящие улыбнулись, а дозорный по моложе, тот, что сидел рядом с рассказчиком сказал.
– Не браните парня за любознательность, я ему отвечу, уважу уж молодость. В бою, Мишка, редко кому везёт коли умения нету. Обычно к тем удача лицом поворачивается, кто обучен лучше. А такие войны как хазарский богатырь или наш Григорий, бьются не просто так, а изучают противника своего. Видно Гриха быстрей хазарина разгадал и нашёл его место слабое. Ну, это только предположение наше, а у самого Григория навряд ли что узнать получится, молчалив он на сколько, что каждое слово из него, чуть ли не клещами тащить приходится. Уж такой он человек…
В разговор вмешался дед Матвей, молчавший до этого.
– Редко так бывает, когда б отряд степняков в тихую взять удавалось, на стоянки ночной.
– Да, редко, – подтвердил дозорный ратник. – Просто с этим отрядом хазарским собак их не было, видать они во время перехода дальнего отстали, да и сами всадники дорогой измотаны были, потому и спали крепко. Вот по тому и удалось нам их тёпленькими взять. Ну, а если хоть одна бы собачонка завалящая у них имелась, то и пробовать бы и нечего было, подкрадываться к ним.
– Понятно. Ответил на это Дед Матвей.
– Спасибо за новость добрую, гости дорогие, а сейчас пейте, ешьте, вопросами вам докучать больше не будем. Потому как с утра вас ждёт дорога неблизкая. А как поужинаете то отдыхать ложитесь на сеновале, кому нужно снаряжение поправить или починить обращайтесь без стеснения. После этих слов почти все, включая, конечно, и Мишку покинули столы, где остались ратники.
По утру, чуть свет Мишка проснулся от едва слышной возни во дворе его дома. Парень сообразил, что это отряд собрался в дорогу и заспешил, чтоб успеть проводить его. У ворот селения, в предрассветной мгле дозор провожало не много народу Мишкин дед Матвей, отец Кузьма, ратники Семён и Иван, и сам Мишка. Дозор вывел коней в поводу за ворота селения, чтоб не создавать лишнего шума в столь ранний час. За оградой ратники поблагодарили за ночлег хозяев, что те им предоставили, коротко попрощались. А старший дозора не преминул ещё раз предупредить, чтоб жители Малых Врат всегда были готовы к тому, что на них может быть совершён набег. Потому как не спокоен хазарин нынче и может так быть, что ещё один отряд недругов в краях ваших рыскает. Затем всадники поскакали по дороге, быстро скрывшись в утреннем тумане. Мишка ещё постоял послушал как в дали стихает стук копыт о сырую землю, а после решил пойти набить острогой рыбы, пока не начались занятия. Дозорные умчались по своим ратным делам и жизнь в Малых Вратах опять вернулась в своё обычное русло. Охота, хозяйственные дела, рыбалка и конечно тренировки.
Мишке думалось, что больше нет никакой опасности, потому как последний отряд недругов, промышлявший неподалёку ратники разбили.
Правда как-то ночью приснился Мишке сон страшный, будто идут степняки на Малые Врата отрядом большим и нет не какой возможности отбиться от войско этого. А недруги будто все с мордами собачеями, рычат и скалятся. Вроде бы сон, он и есть сон, мало ли что может спящему привидится. От того Мишка подумал об этом сне пару дней, да и забыл в своих мирных заботах. Да сон этот видно снился парню не просто так…
ГЛАВА VIII
Как-то раз в одно позднее утро, когда солнце своим ласковым теплом радывало всё живое, а пастух уже давно угнал стадо на пастбище, все жители селения, как обычно, занимались своими обыденными делами и даже не думали об опасности. Внезапно раздался тревожный крик. Это кричал Сашка, сын Вита, который стоял в этот день на сторожевом посту. Его звонкий и тревожный голос буквально в миг разорвал спокойствие, царившее в Малых Вратах, и словно хлестнул каждого его жителя тугой плетью, заставив вздрогнуть всем телом.
– Дым!!! – Кричал он со стоя сторожевой, башенки, указывая на восток.
И впрямь далеко за вершиной холма, где обычно вели своё наблюдение за окружающей местностью бойцы из крепости, поднимался дымок. Сначала он был едва заметен, и жители селения тешили себя надеждой, что это вовсе не сигнал приближающейся беды, а просто костерок, который кто-то запалил по незнанию именно в неположенном месте. Но с каждой секундой столб дыма всё вырастал и чем он становился темнее и гуще, тем надежда, что это не набег, становилась слабее и спустя какое-то время она вовсе исчезла. Женщины засуетились, забегали загоняя скотину в стайки, пряча малых детей в укромные места, где их не сможет достать ни копьё, ни стрела предстоящей сватки. Хоть и бегали они по дворам, сверкая глазами, наполненными тревогой, но всё же в руках женщины себя держали. Ни одного крика истерики, ни одного вопля отчаяния не было слышно над селением, только злые, чёткие возгласы, беспокоили округу. Бабы в то время, как и мужики, характер имели железный, в основном все, в этом селении, кроме жены дядьки Василя. По тому, как до того, как стать его женой, ей довилось уже побывать в хазарском плену, хоть и сама она была крови хазарской, и родители её были уважаемого в степях рода. Но всё же семью её печенеги в одной из междоусобных стычек вырезали, а её полонили и погнали на продажу. Вот тогда Василь и познакомился со степной красавицей, напав с отрядом ратников на кочевников гонящих невольников в рабство.
