Не один из защитников даже не шевельнулся и даже не сменил хмурого и решительного выражения на своём лице. Только ратник Семён спокойно, но так, чтоб все слышали, сказал:
– Ну, да, оставят они кого-то в живых, они нас просто без крови взять хотят. Стаю-то мы их тоже изрядно потрепали.
И точно, когда Мишка присмотрелся к кочевникам, то увидел, что многие из них были ранены. Кто-то хромал, у кого та была перевязана рука или голова, да и одежда у многих степняков была вымазана их же кровью. Но несмотря на это, глаза у них горели, словно у бешеных псов, движения их были резкими, а голоса звонкие. Хазарские воины чувствовали скорую поживу и это им помогало терпеть боль от полученных ранений, голод и усталость дальнего перехода и даже страх того, что к обороняющимся из крепости Белый Камень может всё же подойти подмога. Новоиспечённый атаман кочевников молча ждал, что ответят ему Вятичи. А его подданные нетрепливо поглядывали в его сторону, дожидаясь, когда тот даст команду на атаку. Поняв, что защитники даже и не думают сдаваться, главный степняк отрывисто и громко что-то выкрикнул по-хазарски. И недруги, ощетинившись копями, прикрывшись чёрными щитами с изображением красного месяца на них, двинулись вперёд. Одежда степняков была тёмной, лица перекошены злобой, а глаза блестели, как у одержимых. От этого могло показаться, что это вовсе не обычные люди, а какие-то бесы, пришедшие из вечной тьмы, чтоб утолить свой голод, впрочем, может, оно так и было, потому как, чем вечер становился глубже, тем степняки становились смелее, злее и кто знает, как будут вести себя захватчики, когда опустится ночь.
Мишка сжал покрепче копьё и переступил с ноги на ногу. От ворот селения снова послышался рык Полакана и звуки боя. Мишка порадовался про себя, жив, значит, отец с дедом и пёс при них. Иначе бы враги уже отворили ворота и ворвались сюда верхом на конях и тогда б нас здесь стоптали без труда быстрее быстрого, ведь степняк вдвое сильнее коли он на коне.
Хазары неспешна, но довольно уверено, подходили всё ближе, вот уже ядовито запели стрелы, рассекая воздух, с той и другой стороны. Кочевники же не желая рубится лоб в лоб, начали обходить защитников полумесяцам. Зная то, что славяне будут сейчас сражаться уже не за победу и не за свою жизнь, а за то, чтоб как можно больше погубить своих недругов, в этой последней схватке.
Мишка чуть напряг и согнул ноги в коленях, чтоб со всей силы вонзить своё копьё в приближающего хазарина, прилагая к оружию не только всю силу, ну, и вес своего тела, так, чтоб острие копья, пройдя рядом со щитом, пробила доспех недруга. А потом как пойдёт, если успеет ещё кого ударить, то хорошо, а нет так и нет, только бы живьём не взяли. В кого он воткнёт своё оружие в первую очередь, Мишка выбыл заранее. Это пожилой пузатый степняк с редкой, рыжеватой бородёнкой и такими же усами. Он шёл прямо на Мишку, оскалив кривые полу изгнившие зубы, прикрывшись щитом и выставив впереди себя острие своего копя, на заточенных гранях которого поигрывало заходящее солнце. Видно было по глазам, как страшно кочевнику, наверное, даже страшнее, чем самому Мишке, но он всё ровно шёл вперёд, подгоняемый зычными, ободряющими криками нового командира. Шаг за шагом враг подходил ближе и ближе, ещё совсем немного и противники с диким воплем бросятся друг на друга щит в шит, копьё в копьё, глаза в глаза. Мишка от внутреннего напряжения уже и думать забыл про подкрепление и смерился с тем, что это были его последние мгновения жизни…
Как вдруг, откуда не возьмись, когда до наступающих хазар осталось шагов пять, не больше, за оградою частокола раздался громкий, срывающейся, с нотками истерики голос степняка. Наступающие остановились как вкопанные, скосив глаза на своего новоиспечённого главаря. Предводитель налётчиков выглянул за стену, что-то спросил, в ответ ему опять раздался ещё более обеспокоенный крик, а спустя мгновения послышался звук копыт удаляющегося во весь опор коня. Атаман хазар, стоявший до этого с гордым видом, выпятив грудь, вдруг пригнулся, словно немощный старец и никому ничего не говоря, начал быстро перелазить через зубцы стоящих вертикально брёвен, после чего скрылся из виду полностью. Недоумевающие хазары не двигались с места, видно не понимая, что происходит и куда заспешил их командир. Но вдруг с холма раздался раскатистый и в то же время грозный звук, который моментально прояснил головы степнякам и те сразу сообразили, что нужно делать. Это был звук боевого рога…
Этот долгожданный сигнал нельзя было перепутать ни с каким другим, ибо слышали его жители Малых Врат не раз, когда отряд ратников подходил к селению. Теперь-то кочевники поняли в чём дело и голос боевого рога наших ратников в миг смыл с лиц басурман всю воинственность, оставив только дикий страх. Хазары мигом развернулись и побежали перелазить обратно через стену, бросая на ходу мешавшие им копья и шиты. За ними в след первыми бросились ратники Иван и Семён, крича во всё горла.
– Подмога подошла…! Бей гада…!
Семён швырнул в первого попавшего убегающего хазарина своё копьё, Иван сделал тоже, а потом выхватил топор и на бегу развалил им голову другому степняку. Семён успел сбить с ног ещё одного убегавшего и начал его вязать. Мишка, наконец, сообразив, что происходит, разбежался и метнул копьё в кочевника, быстро хромающего по лестнице. Оружие пролетело над землёй со скоростью мысли, вонзившись кочевнику прямо посередь спины чуть ниже лапоток переломив позвоночник и сбив его с ног. Мишка помчался дальше, чтоб настичь и наказать ещё кого-нибудь из врагов, лишь на мгновение приостановившись, чтоб подхватить сулицу, брошенную в суматохе убегающим врагом. Но догнать он уже никого не сумел, степняки убегали гораздо быстрее, чем шли в атаку. Мишка в два прыжка заскочил на частокол и метнул сулицу в оседлавшего коня недруга, но четно, расстояние было слишком велико для броска копья. Следом за Мишкой по ленце взбежали Сашка, Генка и Егор.
А с холма на полном скаку, грозно бряцая оружием и доспехами в лучах почти закатившегося солнца, нёсся отряд наших ратников. Все бойцы были ладно вооружены и добротно одеты на один манер. Посмотрев на них, можно было сразу сказать, что скачет отряд настоящих воинов, а не шайка разбойников. Один из ратников отделился от общей группы и подъехал на своём пеканом коне к вратам селения. Из ворот вышел дед Матвей с Мишкиным отцом Кузьмой. Воин быстро спросил о численности и состоянии вражьего отряда и удалось ли взять пленных. Получив краткий ответ, ратник велел Ивану с Семёном, которые мигом оседлав коней, решили тоже отправится в погоню, оставаться в селене и помчался догонять свой отряд, прокричав на скаку.
– Пленного стерегите пуще глаза, на обратном пути заедем и заберём его в крепость.
Всадник быстро стал удаляться от стен селения и вскоре скрылся за холмом вовсе. На частокол не спеша поднялся один из охотников, он посмотрел в ту сторону, куда умчались ратники, и проговорил, как бы сам себе.
– Эх, и трудно будет догнать нашим степняков.
Егор с неодобрением глянул на охотника.
– Это с чего бы? Ведь у хазар кони, уставшие не меньше, чем у ратников.
– Да так-то оно так, – продолжил задумчивым голосом охотник. – Да только степняков-то мы изрядно поубавили, а коней у них почти столь же осталось, значит, менять они их будут, прямо на скаку.
