– Я думала…Я доверяла тебе. А ты изучал меня? Пытался подловить? Поэтому не сказал о том, что мы не брат и сестра? Хотел посмотреть на мое поведение? И как – посмотрел?
Ее слова остались без ответа. Варя опустила взгляд и не поднимала его, пока за Лео не закрылась дверь. И только тогда она позволила себе сползти по стенке вниз, на пол, на холодную плитку, чтобы разрыдаться на ней, словно маленький потеряный ребенок.
Они все притворялись. Наверное, хохотали за ее спиной. Считали, что она совсем сошла с ума. Наверное, упекли бы ее в психбольницу. Навещали бы по выходным. А потом Варя бы призналась, что она все придумала, и что она, Флор, уже в порядке, и никогда больше не будет вспоминать о русской девушке. Но из-за большого количества скармливаемых ей лекарств, она стала бы теребить целофановые пакеты или дергать головой.
Постепенно плач перешел в схлипывания, а всхлипывания в редкие вздохи. В доме наступила тишина, от которой Варе стало неуютно. Она резко ощутила себя одинокой. С тех пор, как все случилось, ее не оставляли одной: сначала врачи и суета за палатой, потом Лео, который постоянно был рядом.
Лео. Что он думает о ней? Хотя, почему ее это должно волновать? Это был уже не ее Лео, который был рядом с ней в любую минуту, у которого на каждое ее слово отчаяния находилось слово поддержки. Рядом с которым ей было спокойно. Чье лицо и тело не давали по ночам покоя не меньше, чем лицо и тело Флор.
Варя поднялась на ноги и обнаружила, что за окном уже стемнело. Светлый дом погрузился в полумрак. Она прошагала босыми ногами на кухню. И ей вдруг стало совсем неуютно. Варю приследовало чувство, будто она не одна. Будто она делает шаг и кто-то еще, за ее спиной – делает шаг.
Но, разве не все испытывают дискомфорт в чужом доме, оставшись в одиночестве? Варя открыла ящик, но не обнаружила там кофе. Более того, на кухне вообще не было чайника. Если бы в ее семье сломался чайник в два часа ночи, то родители побежали бы в круглосуточный супермаркет в поисках любого представителя данной кухонной техники. В аккуратно расставленных банках на полках были какие-то крупы, сушеная морковь и травы, отчего в шкафчике устойчиво пахло бабушкиным домом. Не найдя ничего путного, и окончательно потеряв аппетит, Варя захлопнула дверцу и почувствовала, как ей в спину уперся чей-то взгляд. Резко развернувшись, она никого не увидела. По телу – по чужому телу, которое уже стало знакомым и не пугало ее каждое утро – побежали мурашки. Варя поспешила уйти с кухни и, оказавшись в гостиной, поспешила зажечь свет. Но ощущение присутствия от нее не ушло. Все в этом доме – стены, мебель и отсутствие каких-либо мелочей – все давило на нее. Варя с ногами забралась на белый кожаный диван и медленно повернула голову на движение, которое она поймала краем глаза. Это было ее отражение в большом зеркале, которое она не замечала раньше.
Варя точно знала, что напугана. Знала, что ее лицо белее снега. Но отражение, казалось, улыбалось. Ехидно, одними уголками губ. Оно смеялось над ней.
Она сошла с ума. Это должно быть так. Другого объяснения Варя не видела. Боже, все были правы. Наверное, Варя – это плод ее воображения. Ведь она работала в Москве – вполне возможно, что выучила русский язык по какому-нибудь ускоренному методу. Возможно, посмотрела какой-нибудь фильм или прочитала книгу про Варвару Сладковскую, и всю ее жизнь перенесла на свою собственную, когда поверглась шоку при аварии.
Варя помотала головой. Нет. Этого не может быть. Это слова Лео. Не ее мысли. Она знала, что это не так. Знала, что не может быть Флоренс Бассети – совершенно чужой ей девушкой.
Чувство, будто в комнате есть еще кто-то, кроме нее, не только не покидало ее, но и усиливалось. И вот Варе уже казалось, что она видит тени, слышит шаги…
Она спрятала голову между коленок и закрыла глаза. Неужели – это конец? Неужели тот самый момент, когда все уходит в прошлое? Может, сейчас выйдут черные тени и, зловеща воя, утащат ее в небытие? И все – даже перевоплощение во Флоренс – останется позади? И она опять ничего не успела, ничего не добилась…
Варя невольно соскочила с дивана и сломя голову выбежала на улицу. И только тогда смогла отдышаться. Оперевшись на колени, Варя стояла согнувшись и отчаяно ловила воздух, пропитанный запахом жасмина. На секунду она помедлила, раздумывая вернуться в дом, чтобы взять сумку, но так и не решилась. Более того, сумка принадлежала не ей, и брать ее она не имела права.
Ей надо было поскорее убраться отсюда. Даже садовые деревья и длинные плети жасмина, казалось склонялись над ней, не пропуская ее к выходу. Они словно дотрагивались до ее тела, требуя вернуть его хозяйке. Темное, мрачное место. Место, в которое она никогда добровольно не вернется.
Подойтя к воротам, Варя поняла, что они закрыты. Ее уже начала охватывать паника, что она стала заложницей дома, как увидела маленькую кнопочку такого же черного цвета, как и весь чугунный забор. Она нажала на нее, мысленно молясь, чтобы ворота открылись, и ей не пришлось бы лезть через них. Послышался приглушенный сигнал, и ворота разъехались в разные стороны, но так и остались открытыми, поскольку у Вари не было ключа, чтобы закрыть их.
«Отлично» – подумала она. «Оставила и ворота и дверь дома открытыми. Что об этом подумают Басетти? Черт, возьми, почему я все время беспокоюсь, что они подумают. Дом по идеи принадлежит мне, а значит, что хочу – то и делаю…»
Варя свернула за угол, даже не пытаясь запомнить дорогу. Зачем? Все равно возвращаться она туда не хотела. Навязывать свою жизнь Лео и его семье – тоже. Что ее ждало впереди? Варя бродила бесцельно, заглядывая в дома людей, и представляя, насколько приятным было бы путешествие сюда, если бы не странные обстоятельства. Сколько удовольствия она получила бы, созерцая красивые сады и огромные дома – замки. Она словно оказалась на банкете перед важным выступлением, мысли о котором никогда не дали бы ей расслабиться и насладиться едой. Это был богатый район пригорода Буэнос-Айреса. Может, попытаться устроиться на работу прислугой? Как в сериалах: там всегда главная героиня была бедной и несчастной – совсем как Варя. Н совсем без документов у нее и этого не получится…Вернуться в дом и взять паспорт? Или зажить странной жизнью замкнутой сумасшедшей? Нет – это было исключено. Надо добраться до Буэнос-Айреса, и попасть в российское посольство. Рассказать им обо всем, и посмотреть, чем они смогут помочь. Домой. Ей надо домой.
Глава шестнадцатая
Лео вернулся в дом Флор, чтобы проведать ее и узнать, не надо ли ей чего. Ему было понятно ее решение остаться одной. В конце концов, он не ее телохранитель, и не нянька. Она взрослая женщина, и, несмотря на то, что находится в некотором замешательстве, имеет право на свободу. Подъехав к воротам, он увидел, что они открыты. Тревога стала наростать внутри Лео, и окончательно переросла в панику, когда он обнаружил, что входная дверь также открыта, и Флор нет дома.
Он быстро пробежал по всему дому, отчаянно выкрикивая ее имя.
– Вот дурак набитый, – ругал он себя вслух. – Идиот. Как можно было говорить ей, что я не верю ни одному ее слову? Что она рехнулась? – Он нервно чертыхнулся. – Черт побери, Флор, ты где?
