Раздались аплодисменты.
— Отличный результат, Анна. Три из пяти, — Сафронов смотрел, как всегда, иронично и с издевкой. Или мне так казалось? Какое мне в принципе до него дело?
Сдержанно кивнув, пошла на выход. Догнала мысль, что сегодня мое белое длинное платье с зауженной юбкой только потерялось на общем фоне. Да и было не совсем уместно в данной обстановке. Может, стоит пересмотреть стилевое решение моего образа? В каком-нибудь лесу или на стройке, или где еще там намечаются испытания, платья и каблуки будут смотреться по-идиотски. Надо крепко на эту тему подумать.
* * *
На самом деле процесс съемок проходил до ужаса тягомотно. Сборы, дорога, напоминание о пунктах договора и штрафах при их разглашении. Также стали отбирать телефоны. По салону проходил секьюрити с контейнером, и все трубки складывались в него.
Нет, пока никто не рассматривает мобильник как угрозу разглашения материала. У людей эти кирпичики еще не ассоциируются с инструментом на все случаи жизни. Просто люди мы далекие от искусства, поэтому шумные, зачастую беспардонные и недальновидные. Уже и случай был как один из экстрасенсов (не будем показывать пальцем) отошел в кусты поговорить по телефону, чтобы никому не мешать, да видимо так заговорился, что решил совместить приятное с полезным: сходить по нужде, да и попал в кадр. Полдня потом над ним ржали. Или кто-то так орал в трубку «Маша, свари пельмени, они слева в углу в морозилке», что даже стены не спасли. Дубль пришлось переснимать заново.
Словом, веры нам никакой. Сидим теперь «наказанные» и не отсвечиваем. Вот и тянется день как резина. Пока расскажут детали, пока отснимут проходку к месту испытания всей толпы, затем по отдельности. На итоговом видео-то все лаконично, лишь самые интересные моменты. На то оно и шоу. В реале же… это надо любить. Вон, например, Кама. Человек-оркестр. Ей не скучно никогда и нигде. Пристает к каждому встречному с расспросами. Если человек отмалчивается, а так зачастую и происходит, начинает вливать в уши ему свою пургу. Не люблю я таких суетливых и шумных. Хорошо, я ей неприятна. Ко мне она и не подходит.
— Привет!
Поднимаю глаза:
— А, ты, Петь. Ну здорово. Как дела?
— Аня, я твой должник, — Парень перевернул стул спинкой вперед с сел на него «по-ковбойски». — Мы ведь ходили к главврачу. Вместе с сестрой. Она у меня бойкая. Это я вечно молчу, а как за дверь выйду — так герой, — он грустно вздохнул, но тут же поднял на меня полный лукавства взгляд, — и ведь сработало! Даже без угроз. Я сказал, что снимаюсь на телевидении в масштабном проекте, — он понизил голос до громкого шепота, — и что скоро заимею «вес», тогда и разнесу их больницу по кирпичику. А вообще, дядька на самом деле адекватный. Мне кажется и без угроз бы обошлось. Просто народа — тьма. Давно пора строить областной центр, а диспансер все ютится в двухэтажке застройки пятидесятых годов. В общем, ей дали место! Будут лечить! — Парень светился от хорошей новости.
А я лишь скрипнула зубами и с усилием растянула губы, в попытке улыбнуться в ответ.
Неужели так сложно выделить финансирование на действительно необходимые госучреждения? Ведь не только больниц не хватает! Такая же беда и с детскими садами, и со школами. Как Советский Союз рухнул, нового особо ничего и не построили. А потребность есть и она растет!
Как же моя цель близка и желанна, и в то же время между нами бескрайняя пропасть. Так хочется ускорить бег времени, сделать уже что-то ощутимое, чтобы эта боль и терзания дали хоть миг продыха.
Но нет. Поздняя осень, чужой для меня город, неизвестно чья квартира, толпа уникальных дармоедов, и вот это вот все… Сохранить веру в себя и свой успех, пронести их сквозь года, вот, пожалуй, мое главное испытание.
* * *
Заметила, что участие в проекте меня бесконечно выматывает. Планировалась увеселительная прогулка по задворкам телестудий, с открыванием дверей с одного пинка, всеобщее восхищение и все деньги мира к моим ногам. А в итоге? Бесконечные нервы и раздражение. Вот и сейчас, стоя перед дверью квартиры я делала дыхательную гимнастику, лишь бы ни на кого не сорваться. Нужно было как-то унять кипящую во мне злость на собственную слабость и немощность.
Вдруг дверь соседской квартиры открылась и оттуда вышел улыбающийся…
— Сенсей?
Его блаженная улыбка моментально превратилась в маску спокойствия.
— Анна? — И так он внимательно посмотрел на меня, словно насквозь взглядом прожег.
За его спиной стояла наша соседка Марина, неплохая, кстати, тетка. По крайней мере из ее квартиры всегда вкусно пахло, а порой она и нам пирожков приносила.
Непонимающе перевожу взгляд с него на нее. Что он там делал? Он что умеет с людьми общаться? Мне казалось, он всех игнорирует.
— Иди за мной. Будем лечить твои нервы.
* * *
— Сенсей, я больше не могу, — я валялась без сил в белой межвременной комнате на пружинящем покрытии, напоминающем татами.
— Ты сама себе мешаешь. Воспринимаешь занятия в штыки. Твоя голова — враг твоему телу.
— Да я помню, помню. В здоровом теле — здоровый дух и все такое.
— «Orandum est, ut sit sana in corpore sano», переводится как "Надо молить богов, чтобы дух здоровый был в теле здоровом." Это не данность, не везение — это великий труд. Наше тело является проводником для энергии. Чем органичнее развит человек, тем легче ему принимать потоки и направлять в нужное русло. Для достижения любой цели требуется определенное количество энергии. Для каких-то дел требуется много энергетических затрат, для других — меньше. Как думаешь, для твоих целей тех крох, которыми ты сейчас в силах управлять, достаточно?
— Нет, — я скорее простонала, осознавая правоту его слов.
— Ты хочешь научиться управлять своей энергией? Хочешь стать сильнее? Или уже забыла, зачем ты здесь?
— Я помню.
— Внутренняя энергия притягивает людскую симпатию. Человек своей сильной жизненной позицией начинает вызывать уважение окружающих. Уверенному в себе и своих силах человеку добиваться успеха проще, чем человеку неуверенному, склонному к депрессиям. В таком состоянии ты не сможешь выбрать путь сильного.
— Быть сильным — это научиться подчинять себе людей?
— Тем более! Подчинить человека и заставить его делать то, что нужно тебе, ты сможешь только тогда, когда ты будешь уверена в силе собственного духа на все сто процентов!
— Я не знаю, что еще делать. Ничего у меня не выходит. Я много раз пробовала. А овладеть силой получилось лишь тогда, когда мне грозила смертельная опасность.
Я, наконец, села. Тело чувствовалось как в киселе.
— Ничего у тебя не получилось! — Он расхаживал взад и вперед, время от времени оглаживая длинную бороду. — Твоя Сила просто сжалилась над тобой, бледной каракатицей. Твоя Сила не такая слабачка, как ты, и не сдается при малейших сложностях! Закаляй свой дух. И тогда, возможно, Сила тебе подчинится.
