– Мы с Лешей провели кое-какие следственные действия и узнали много нового. Во-первых, есть еще один свидетель, невеста Аматуни, Каролина Ступина. Ее не опрашивали, так как в происшествии она не участвовала. Но я считаю, что ее показания следует записать и приложить к делу. Она утверждает, что за руль должен был сесть Игорь Чужин, которому Аматуни передал ключи. Она это видела и отчетливо помнит. Но, к сожалению, после этого сразу ушла, и кто в итоге вел машину от клуба, не знает.
– Так. Пока мимо, – возразил Северов. – Все участники драмы были пьяные, поэтому никто ничего не помнит. А Ступина – невеста и заинтересована. Скажет все, чтобы выгородить женишка.
– Согласна. Но братики путаются в показаниях. Вот копии протоколов повторного допроса.
Северов посмотрел вопросительно.
– Я присутствовал, так что, все по процедуре, – успокоил Леша.
– И что они сказали интересного?
– Один утверждает, что Аматуни сел за руль сразу возле клуба, – продолжила Катя. А второй говорит, что Тимофей пересел где-то в центре.
– Ну и что? Это лишь говорит о том, что они ничего не соображали. Они ведь не отпираются от того факта, что были пьяны, – снова осадил Евгений Егорович.
– Хорошо, – Катя несколько сникла. – Но у нас еще есть заключение повторной экспертизы машины.
– Так. И что?
– Помните, когда я вернулась… м-м-м, после следственного эксперимента, – Леша хихикнул в кулак, Катя глянула на него с упреком и продолжила. – Аматуни здорово гнал по дороге и чуть не сбил собаку, но он очень ловко объехал ее, вильнув на встречную полосу и резко затормозив.
– Ну так что? Он же гонщик, реакция, и все такое, – возразил Савельев.
– Да, ты верно заметил, Леша, – благодарно посмотрела на него Катя. – Реакция, и все такое. Он, конечно, был трезвый, но его состояние после нескольких дней, проведенных в следственном изоляторе, сами понимаете, было очень нестабильным и нервным, что можно прировнять к алкогольному опьянению. И, тем не менее, он справился.
– Катюш, но это вовсе не доказывает…
– Погодите. Я же еще не рассказала о результатах экспертизы.
– А что с результатами?
– Итак, на стекле (внимание!) правой передней дверцы обнаружены следы крови.
– Правой. То есть, пассажира, сидящего рядом с водителем, – пояснил Леша.
– Именно. А также на торпеде, напротив того же пассажирского места, также обнаружена идентичная кровь, правда там обнаружили лишь остаточные, смазанные следы. Кстати, при первом осмотре там пробы не брали, так как по показаниям свидетелей, на этом месте никто не сидел.
– Кто-то вытер торпеду? – поднял брови Евгений Егорович.
– Возможно.
– Ну и? – непонимающе поднял брови Северов. – Чьей крови? Говори уже.
– Аматуни.
– Правда?
– Правда.
– Так-так-так. Это уже кое-что. Говори, – подбодрил Евгений Егорович.
– Когда Аматуни объезжал собаку, выскочившую на дорогу, – продолжила Катерина, – я ударилась головой сначала о стекло, а затем подбородком о торпеду. Тогда-то я и подумала, а как было во время происшествия? Вернувшись, я еще раз почитала протокол ДТП, и оказалось, что там была похожая ситуация. Машина, пытаясь избежать столкновения, ушла влево, а затем резко затормозила. Видимо, в спортивной машине сиденья немного ниже, и Аматуни стукнулся лбом о торпеду, и он ведь был сильно пьян, удержаться не смог. А я ехала в патрульной машине, там сиденья выше, потому и стукнулась подбородком, при этом я держалась прямо и пыталась инстинктивно схватиться за что-то.
– Ну да, у него был разбит лоб, – согласился Евгений Егорович. – Только знаешь, Катюш, схожесть ситуаций как раз и говорит о том, что за рулем был один и тот же человек. И потом, его кровь была и на руле, а на торпеду могла просто брызнуть, тем более, если там лишь едва заметные следы, – возразил следователь, не желая расставаться со своей первоочередной и самой очевидной версией. – И вообще, что ты хочешь сказать? В машине был кто-то четвертый? Или братья сговорились и врут? Хорошо, но как Аматуни оказался за рулем?
Катя пожала плечами.
– По моему предположению, был четвертый, и вполне вероятно, что он просто подставил Аматуни. Сел в машину где-то по пути, потому и братья Чужины оба оказались на заднем сиденье, как они говорят и, вероятно, покрывают этого четвертого или действительно ничего не помнят. А этот четвертый подсел, сбил человека, а потом попросту пересадил Аматуни на водительское место и скрылся.
– Ну, это уже чистые фантазии, – не согласился Северов, – прям детектив какой-то. Как он его пересадил-то? И где были братья в это время?
– Может, они тоже были без сознания, как и Аматуни? – поддержал версию Леша.
– Хорошо, есть еще версия… – не сдавалась Катерина.
– А я думаю, – перебил ее Северов, – у тебя, Катя, разыгралось воображение, вот и мерещатся коварные преступники, – возразил Евгений Егорович. – И рассуждаешь ты исключительно, как адвокат виновного.
Катя вздохнула.
– Да, это лишь мои предположения. Но, если исходить из того, что Аматуни все-таки не виноват, то это вполне жизнеспособная версия.
Леша горестно выдохнул:
– Да, можно только догадываться, как было на самом деле.
– Вот то-то и оно, – прищелкнул языком Евгений Егорович.
Катя понуро посмотрела на Северова, он разбил ее версию в пух и прах, больше козырей у нее не было.
– Но ты, Катюш, не расстраивайся, – тут же успокоил Евгений Егорович. – Этих фактов хватит, чтобы, ну если не развалить обвинение, то хотя бы пошатнуть его. А значит, судья может хорошо скостить срок, а если повезет, и он посчитает доводы основательными, то отправит дело на дополнительное расследование.
Катя вздохнула, это конечно, здорово, но она уже, как гончая, взяла след и не хотела останавливаться. Просто хотелось дознаться до правды. Только защищать ей, похоже, будет некого. Тимофей так и не объявился.
Но Северов тут же подстегнул:
– Ты только не расслабляйся. Мы уже передали дело в суд, так что, готовь защиту. Теперь дело за малым – найти Аматуни.
Катя вздохнула, то, что дело уже передали в суд, это плохо. Она может просто не успеть.
– Я еще подумаю, что можно сделать. А вы поможете организовать еще одну экспертизу?
– Какую? – удивился Северов, поражаясь настойчивости девушки.
– Ведь можно еще провести экспертизу на потожировые следы на стекле и торпеде. Тогда бы мы точно знали, сидел Аматуни на пассажирском сиденье в момент ДТП или нет.
Северов поджал губы. Вот был бы это чужой человек, сторонний адвокат, он бы и на порог его не пустил, но здесь свой, почти родной, поэтому согласился.
