– Мы ещё встретимся! – жарко прошептала она, прижала пальцы к губам, оторвала их и послала спящему мужчине воздушный поцелуй.
Она вошла в комнату, в которой провела ночь Светлана, молча, протянула ей расписку, в которой Бакунина обязалась выплатить ей деньги, данные в долг. Потом, не глядя на подругу, бросила:
– Иди, он спит.
– Он не узнал тебя? – охрипшим голосом спросила Бакунина.
Обе они избегали называть дважды преданного молодого мужчину по имени.
– Какой там, – отмахнулась Гулькова, зевнула, сладко потянулась и упала на кровать, на которой ещё недавно сидела Светлана.
Бакунина бросила на подругу ненавидящий взгляд, подошла к камину и, бросив в огонь расписку, подождала, пока она полностью сгорит. Сняла со стены кочергу, смешала пепел с золой и ушла, плотно закрыв за собой дверь.
К спальне, в которой прошла брачная ночь её молодого мужа с подругой, Светлана подошла на цыпочках. Осторожно открыла дверь. Портьеры ещё были опущены, и в комнате царил полумрак, хотя за окном уже начало светать. Она включила верхний свет. Он горел. Бакунина тотчас потушила его. Вчера перед тем, как покинуть комнату, она сделала так, чтобы выключатель не работал. Но Елена перед уходом привела его в рабочее состояние.
Подойдя к постели, Света некоторое время стояла рядом, скрестив руки на груди и вглядываясь в осунувшееся лицо Эрнеста печальным взглядом.
Потом легла рядом и закрыла глаза. Её мутило, ей казалось, что вся комната пропахла запахом ненавистной подруги. И даже состоявшееся освобождение от долга не согревало выстуженную ревностью и чувством вины душу молодой женщины.
Светлана попыталась уснуть. Но, несмотря на то что она не спала всю ночь, сделать этого ей не удалось. Однако она продолжала лежать не шевелясь, с закрытыми глазами.
Когда Эрнест проснулся утром, то увидел лежащую рядом с собой Светлану. Он был уверен, что она спала. Осторожно кончиками пальцев он дотронулся до её щеки и погладил её.
– Милая, – прошептал он едва слышно.
Но ему вдруг показалось, что её ресницы вздрогнули и сквозь них проступили слёзы.
«Наверное, я замучил её своей ненасытной страстью», – с ужасом и стыдом подумал Эрнест. И никак не мог понять, что же такое нашло на него прошлой ночью. Он не стал будить жену. Просто лежал рядом и ждал, когда она проснётся.
Ждать ему пришлось недолго, Светлана открыла глаза и улыбнулась ему сквозь слёзы:
– Доброе утро, милый.
– Доброе утро, почему ты плачешь? – удивился он.
– Я не плачу.
– А слёзы?
– От счастья.
– Тебе правда было хорошо со мной? – спросил он.
– Очень, – солгала она. И спросила: – Как ты себя чувствуешь?
Эрнест чуть было не признался в том, что ночью едва не скончался от изнеможения, но, покраснев до самых корней волос, пробормотал:
– Замечательно. А ты?
– Я тоже. Может быть, повторим? – спросила она робко.
– Сейчас? – Его голос дрогнул.
– Если ты не любитель утреннего секса, – делано улыбнулась она, – то пойдём завтракать.
Не желая разочаровывать её, он молча склонился над ней и приник к её губам.
На этот раз всё у них происходило нежно и неторопливо. И Эрнест про себя удивился, что, оказывается, Светлана может быть и такой…
И эта её осторожная, даже несмелая ласковость понравилась ему намного больше, чем страсть прошедшей ночи, горячая, как дыхание пустыни, и такая же иссушающая плоть и душу.
В двенадцать часов пополудни они вызвали такси и укатили в аэропорт. Собранные чемоданы у них были с собой.
Приморский город встретил их ровным теплом, не переходящим в жару. С моря постоянно дул лёгкий бриз.
Отрадно для Эрнеста было и то, что Светлана больше не впадала в яростную страсть, не проявляла чудеса акробатики и не требовала настойчиво: «Ещё, ещё, ещё!»
Иногда в его сознание даже закрадывалась крамольная мысль, что та ненасытная демоница вовсе и не была его женой. Он утешал себя тем, что перед первой ночью любви они выпили слишком много шампанского, вот ему всё и привиделось. А Светлана на самом деле нежная, как лепестки яблоневого цвета, и ласковая, как маленький игривый котёнок. И ещё она очень заботливая. Ему так хорошо с ней. Как говорится, повезло так повезло.
Неделя пролетела незаметно, и молодые отправились домой, побросав в морские волны и в прибрежные фонтаны чуть ли не по горсти монет каждый. Им очень хотелось вскоре вернуться обратно.
На следующий день после прилёта оба отправились на работу. А в первое же воскресенье Эрнеста ждала неприятная неожиданность – в гости к ним заявилась подруга жены Елена Гулькова. Была она неестественно оживлённой, всё время спрашивала, как они провели свою медовую неделю, чем занимались, при этом пристально вглядываясь в их лица.
Молодожёны отвечали короткими, можно даже сказать, рублеными фразами, но это не охлаждало любопытства Елены. У Эрнеста создалось такое впечатление, что её интересует каждый их шаг.
После её ухода Эрнест спросил жену:
– Ты не находишь, что у тебя очень странная подруга?
– У каждого свои странности, – грустно отозвалась Светлана.
– Ты меня, конечно, извини, – сказал молодой муж, – но мне кажется, что её присутствие тяготит не только меня, но и тебя.
– Ты прав! – помимо воли вырвалось у Светланы.
– Зачем тогда ты её привечаешь?
– Тут всё не так просто, – вздохнула супруга.
– Извини, но я ничего не понимаю.
– Мы дружим с ней много лет.
– И ты все эти годы с трудом терпишь её?
– Нет! Все прошлые годы нам было хорошо вместе.
– Что же случилось потом? – насупился Эрнест.
Светлана решила признаться мужу хотя бы в одном:
– Елена родилась в обеспеченной семье и у неё всегда были деньги.
– И что?
– Ничего! Дослушай!
– Слушаю.
– После смерти отца она стала владелицей фирмы, и сама стала распоряжаться всеми капиталами.
– Отлично. Но при чём тут ты и ваши отношения?
– Я долгие годы мечтала об открытии собственного салона.
– И Елена могла помочь тебе в осуществлении твоей мечты? – догадался Эрнест.
Светлана кивнула.
– Но она отказала тебе в займе, – продолжил развивать свою мысль Эрнест.
– Нет, наоборот, она дала мне в долг без процентов.
– Ты приобрела салон?! – Брови мужа недоверчиво приподнялись вверх.
– Нет, парикмахерскую, которую ты видел.
