И тут подал голос юный джентльмен.
– Баба Катя может, – солидно прогудел он.
– Даже не знаю, – проговорил Эрнест, изображая смятение, – могу ли я поверить вам на слово?
– Можете, – с королевским достоинством кивнула юная леди.
– Ой, не могу я, – рассмеялась бабушка, – вы в театре юного зрителя служите?
– Нет, я педиатр.
– О! Извините, – почему-то слегка смутилась женщина.
– Ну отчего же, – улыбнулся Эрнест, – артист, играющий для детей, очень почётная профессия.
– Наверное, вы правы, – согласилась женщина, – я Екатерина Григорьевна Еловецкая.
– Очень приятно, извините, что не могу припасть к вашей ручке. – Эрнест слегка встряхнул сидящих на его руках Лиду и Сашу. И представился: – Эрнест Анатольевич Тимьянов.
– Нам с моими сорванцами сюда, – указала на нужный Эрнесту подъезд Еловецкая.
– Мне тоже сюда, – кивнул Эрнест.
– Вы, наверное, к кому-то в гости? – пристально вглядываясь в лицо Эрнеста, спросила женщина.
– Да, я к Елене Гульковой. Она подруга моей жены.
– Светочки Бакуниной? – живо откликнулась Еловецкая.
– А вы разве знаете мою жену? – удивился Тимьянов.
– Конечно, знаю, – кивнула Екатерина Григорьевна. – Она частенько к Лене забегала. А я живу на одной площадке с Гульковыми. Была дружна с её отцом, хороший был человек. А теперь вот с Леночкой дружу. Но вижу чаще всего не её, а Дуню.
– Дуню? – недоумённо переспросил Эрнест.
– Ну да, Евдокию Семёновну Сорину. Это домработница Гульковых.
– Ах да, мы со Светой поженились совсем недавно, и я никак не могу привыкнуть, кто есть кто в её окружении. Вот сейчас я и познакомлюсь с Дуней поближе.
– Увы, вам не удастся осуществить вашу мечту, – хитро подмигнула Тимьянову Еловецкая.
– Это ещё почему? – удивился он.
– Потому что Дуня уехала.
– Куда?
– К себе на родину в деревню, аж в Курскую область.
– Навсегда?
– Нет, зачем же навсегда. Сестра у неё заболела, и Лена, добрая душа, отпустила её на целый месяц.
– Тогда потом познакомлюсь, – не слишком огорчился Эрнест.
Незаметно за разговором они не только вошли в подъезд, но и поднялись на лифте на нужный этаж.
– Подержите их ещё немножко, – попросила Еловецкая, достала ключ и открыла дверь. – А теперь кидайте их в прихожую, – распорядилась она.
Эрнест улыбнулся, переступил порог и осторожно опустил детей на пол. Они тотчас умчались в глубь квартиры.
– Вот поросята, – вздохнула бабушка, – даже обувь не сняли.
– Дети, – улыбнулся Эрнест.
– Внуки, – поправила она, – дети уехали на Камчатку на два месяца, а мне подбросили этих сорванцов. Я с ними уже замучилась. Домработница у меня только приходящая и с детьми нянчиться не любит. Ничего! – погрозила она кому-то кулаком. – Завтра няня придёт. Мне её знакомые присоветовали, и мне полегче будет.
– Желаю вам удачи, – улыбнулся Эрнест и направился к двери Гульковой.
– Кто там? – спросил женский голос, в котором он без труда узнал голос подруги своей жены.
– Эрнест.
Дверь тотчас распахнулась. Елена посмотрела на него широко раскрытыми от недоверия глазами, а потом ослепительно улыбнулась.
– На ловца и зверь бежит, – вырвалось у неё. – Заходи!
Тимьянов не понял, отчего так обрадовалась его приходу Елена. На всякий случай решил соблюдать осторожность. Но когда она прямо в прихожей бросилась ему на шею, не выдержал:
– Ты что, с ума сошла?
– Разве я не могу обнять мужа своей подруги? – весело спросила Гулькова.
– Можешь, – ответил он нерешительно и добавил: – Но не так рьяно.
– Ах, какие мы скромные, – усмехнулась Гулькова, – только я запомнила тебя совсем другим.
– Что значит другим? – не понял он.
– Хочешь знать?
– Хочу!
– Тогда проходи.
Она провела его в большую светлую гостиную, уставленную изящной мебелью ручной работы. Правда, Эрнест об этом не догадался, просто оценил мысленно: «Красиво».
И тут он заметил сидящего на диване парня.
– Знакомьтесь, мальчики, – весело проговорила Елена и представила их друг другу. – Максим, мой институтский товарищ. Эрнест, муж моей подруги.
Мужчины пожали друг другу руки. Тимьянову показалось, что при словах «институтский товарищ» губы Максима презрительно скривились, но он решил, что ошибся.
– А теперь Макс уходит, – сказала Елена, – у него срочная работа.
– Да, я зашёл на минутку, – ответил Максим, не скрывая иронии, и покинул гостиную.
Вскоре Елена и Эрнест услышали, как хлопнула входная дверь. Эрнест облегчённо вздохнул. Он не имел ничего против Максима, просто ему хотелось поговорить с Еленой наедине.
– Вино? Шампанское? – спросила она.
– Добрые хозяйки предлагают чай или кофе, – насмешливо проговорил Эрнест.
Елена рассмеялась и посоветовала:
– Считай меня недоброй хозяйкой. Садись.
– Как скажешь, – раздражённо пожал он плечами и сел в кресло.
– И зачем же ты ко мне пожаловал, гостюшка ты мой дорогой? – спросила Елена, присаживаясь напротив него.
– Лена! Нам нужно поговорить.
– Я тоже так думаю, – кивнула она, не сводя с него жадного раздевающего взгляда, от которого у Эрнеста мороз пробежал по коже.
Эрнест машинально взял со стола кувшин с водой, налил почти полный стакан, потом спросил:
– Почему ты так на меня смотришь? Это же неприлично.
– Прилично, неприлично, – усмехнулась она, – но ведь ты мой!
– Ты с ума сошла! – вырвался у него возглас негодования с толикой недоумения.
– Нисколечко, любимый мой.
– Всё! Я понял! Говорить с тобой бесполезно! – Эрнест собрался подняться с кресла, но она жестом остановила его:
– Погоди! Не спеши! Думаешь, что я сошла с ума?
Он ничего не ответил, глядя на неё недобрым взглядом.
– Насупился. Молчишь! – выкрикнула она. – Но ведь ты сам ко мне пришёл!
– Пришёл! С одной-единственной целью!
– И с какой же? – криво усмехнулась она.
– Попросить тебя оставить мою жену в покое!
– Твою жену в покое? – расхохоталась она. – Да пожалуйста! Сто лет мне не нужна твоя жена.
– Чего же тебе нужно?
