«Что ж, в больницу зазря не кладут».
На спинке стоящего возле кровати стула обнаружилась одежда. Поскольку побега у Него в планах нет, можно пока не переодеваться.
Кивнув здравой мысли, Он влез в мягкие белые тапки и подошёл к двум дверям, что расположены рядом друг с другом. Память подсказала, что одна из них – это выход из палаты, а вторая ведёт в уборную. Он распахнул первую дверь и увидел серое пасмурное небо за окном в конце коридора.
Отпустив дверную ручку, сделал пару шагов и сладостно потянулся. Затёкшее от долгого лежания тело отозвалось лёгкой истомой. Самое время от души зевнуть.
Хлоп!
Он замер на одной ноге с раскрытым в зевоте ртом и, выпучив глаза, резко оглянулся.
Шум захлопнувшейся двери отозвался гулом и утонул в глубине длинного коридора.
– Чтоб ты… – тихо вякнул Он, пугливо прижав руки к груди.
Мысленно выругав дверь, а потом и себя, бедный пациент тяжко вздохнул и поплёлся к окну. Но, не пройдя и трёх шагов, снова замер и с беспокойством глянул назад.
«Как тихо».
Не просто тихо – глушь, ни единого звука. Где медсестры, доктора и больные? Где гул электрооборудования? Он простоял не шелохнувшись около минуты, но так и не уловил ни намёка на посторонний шум.
Напряжённо сглотнув, тихонько доковылял до конца коридора и уставился в окно. Многоэтажки, тротуары, дороги, припаркованные автомобили, затянутое мрачными тучами небо, плотный туман – обычный пейзаж обычного города.
Стоило бы расслабиться. И всё же Он не расслабился. Вместо этого прилип лбом к холодному стеклу, старательно высматривая на пустых улицах признаки жизни. Ни прохожих, ни проезжающего транспорта, ни кошек, ни птиц. И, конечно же, гробовая тишина.
Он отпрянул от окна и быстро засеменил по коридору, шаркая по полу тапками. Дойдя до перекрёстка в четыре направления, встал по центру и суетливо осмотрелся.
Куда ни глянь, везде безмолвие и пустота.
– Э-эй! – нерешительно окликнул Он.
«Э-эй!» – предательски унеслось во все стороны. Особенно долго эхо отзывалось в коридоре слева, конец которого исчезает в темноте.
Повисла холодная безответная тишина.
Мелко задрожав, Он подошёл к ближайшей двери без таблички и потянул за ручку. Закрыто. То же с дверью напротив, и с другой, и с третьей.
«Да что за дела?!»
Вот теперь совсем страшно!
Он бросился к своей палате и забежал внутрь, успев заприметить табличку с надписью «Палата №1».
Захлопнув дверь и навалившись на неё спиной, медленно сполз на пол и обхватил колени.
Сотни дурных мыслей тяжелым грузом навалились на мозг. Куда все делись? Что это за место? Его бросили? Почему Он здесь? Как попал сюда? Кто…
«Кто я?»
Рот раскрылся в немом вопросе, безжизненный взгляд упёрся вперёд, ноги безвольно выпрямились и растянулись на полу. Он ничего не знает. Ничего не помнит. Выходит, не таким уж и фарсом оказался этот дурной сон?
Потеряв на несколько секунд способность мыслить и шевелиться, Он замер. А потом резко вскочил на ноги и толкнул дверь в уборную.
Из зеркала над раковиной на Него растерянно уставился стройный юноша лет семнадцати-восемнадцати, с мягкими чертами, большими светло-голубыми глазами и прямыми светлыми волосами, свисающими почти до уровня рта.
Обычное лицо. Или некрасивое? Или, наоборот, привлекательное? Кто бы ответил…
Увы, разглядывание своего отражения не дало никакой ценной информации. Трогая себя за щеки и подбородок, Он смотрит на незнакомого человека. И это… очень тяжело. А ещё несправедливо и обидно!
Губы задрожали, в глазах помутнело. Утерев рукавом подступающие слёзы, Он обнял себя за плечи, вышел из уборной и сел на койку. Не зная, как быть, юноша просидел какое-то время в давящей до писка в ушах тишине.
Неужели у Него нет ничего, кроме чувства беспомощности? Хоть чего-нибудь, даже самой мелочи? Обведя подавленным взглядом комнату, юнец наткнулся на замеченную ранее одежду на стуле.
«Вот оно!»
Он схватил вещи и крепко прижал к себе. Это Его одежда! Из всего увиденного после пробуждения, это Его единственные личные вещи. Пусть Он ничего не помнит, но раз одежда есть, значит кто-то Ему её подарил, или сам купил, или украл. Это не важно.
Важно другое – это доказывает, что у Него есть жизнь, в которой Он что-то совершал, кем-то был! Эти неуклюжие мысли так ободрили Его, что сразу появились силы думать и действовать.
Он стянул с себя больничный костюм и торопливо надел белую футболку, спортивные брюки, рубашку в клеточку и кеды. При осмотре в зеркале показалось, что одежда великовата. Юнец спешно отбросил эту мысль, затянул потуже ремень и засучил по локоть рукава рубашки.
Он вышел из палаты и быстрым шагом направился вперёд, пару раз неловко наступив пяткой на длинную штанину.
Коридор заканчивается двустворчатыми стеклянными дверьми, за которыми виднеются ступеньки на другие этажи. Бодро шагая, юноша вновь достиг четырёхстороннего перекрёстка.
Но тут Он запнулся и резко глянул влево. Снова этот жуткий коридор, что уходит в непроглядную тьму. Такой… странный. Что с ним не так?
Он уставился в эту пропасть как зачарованный. Затем невольно напряг слух. Впервые за всё время Ему показалось, что до ушей доносится какой-то посторонний звук. Глядя во тьму, Он изо всех сил вслушался. Вроде всё та же вездесущая тишина, но…
Шуршание. Еле различимое. Потом чуть громче. Редко и прерывисто. Теперь чаще. А сейчас словно шуршат чем-то ещё, и ещё. Шуршание усилилось и как будто приблизилось.
Он оцепенел.
«Что это? Может, окликнуть? Н-нет, пожалуй, не стоит».
Шорохи стали ещё отчётливее, а потом… постепенно стихли, и вновь повисла тишина.
«К чёрту!» – подумал юноша и шустрее прежнего рванул прямо по коридору. Если ничего не найдёт, то можно ведь в любой момент вернуться? Точно. А теперь прочь отсюда!
Быть одному плохо, и Он всем сердцем желает кого-нибудь найти. Но вот чтобы нашли Его… Этого, почему-то, не хочется. По крайней мере, сейчас.
Уткнувшись в стеклянную дверь, юнец толкнул её. Не поддалась. Он потыкался плечом, суетясь и нервно оглядываясь на злосчастный перекрёсток. А потом догадался потянуть на себя. Открылась.
Ликуя всей душой, юноша резво миновал пару этажей и вышел на первый. Поплутав по одинаковым коридорам, Он отыскал широкий холл и увидел долгожданный выход. Затем финальный рывок к двери и…
«Наконец-то, свобода!»
– А-а-а!!! – истошно завопил Он, отскочив назад и рухнув на спину.
Спасительный свет улицы перегородила высокая тень. Тень?! Проклятый сон и вправду повторяется!
