— И тебе доброе утро, — невозмутимо сказал Вальриф. — Как прошло — будет видно, не хочу сглазить.
— Следы хоть замели?
— А как же. Марнагор — существо мистическое, искать его следы — себе дороже. Тем более, там так натоптано орками, что сам нечистый и маг-поисковик не разберутся, — сказал Арий.
— Ну, похоже, теперь от орочьей угрозы мы избавились на долгое время, — сказал Вальриф. — Теперь, если они не дураки и качественно напуганы, то еще долгое время мы о них не узнаем.
— Если учесть, сколько мы положили в лагере... — сказал я.
— Много?
— Ну пару-тройку сотен точно, — прикинул я приблизительно.
Хотя, скорее всего, и больше. Считать было некогда. Да и незачем.
— Сид будет рад услышать, — сказал Бенидан. — Вы сделали хорошее дело.
— Угу. Сделать-то сделали, а сколько разумных положили... — пробурчал про себя я.
— Не ожидал от тебя рефлексии, братишка, — удивленно посмотрел на меня Арий.
— А это не рефлексия, я на войне самокопанием не занимаюсь, — отмахнулся от него я. — Просто все это нарушает Равновесие, а вот это уже чревато.
— Ну это ты у нас слишком умный, — сказал Арий.
— Это точно, он такой, — поддакнул Бенидан. — Слишком.
— Да ну вас всех, — отмахнулся я, и первым залез в фургон. — Приедем домой...
-... и я тебя накачаю по славному обычаю Легиона, — подмигнул Арий.
— Посмотрим. Поехали, что ли?
Глава 20
Я вытер тряпкой руки от свежей краски. Да, новый фургон, конестога, вышел что надо. И с двумя моторами. Залегендировав появление двух новеньких моторов, Арий поручил нам с мастером Беликом соорудить более крепкое транспортное средство, способное брать сотню пудов на борт и мчать их по прерии со скоростью фургона обычного. Что оставалось делать? Пришлось брать за основу стандартную аутентичную конестогу — тяжелый фургон переселенцев, который, по слухам, запряженный четырьмя волами мог перевозить до трех тонн груза. Ну насчет трех тонн я, конечно, сомневаюсь — байки, скорее всего — но поменьше везти будет, и скорость фургона он не выжмет.
Для чего это брату? Ведь такой фургон привлечет внимание не хуже глайдера или какого-нибудь самолета — при местном уровне развития опасно так светиться. Но вот в том-то и дело, что он предназначался для внутреннего сообщения между Осгеном и Орктауном и не больше. Запал Арий на свое любимое детище. Видимо, решил поднимать хозяйство там — а что, это тоже тема. Даже большинство выздоровевших освобожденных из орочьего плена туда перевез вместе с несколькими мастерами, чтобы понемногу обустраивали наше совместное с индейцами поселение. Вот и решил он наладить регулярное сообщение между двумя населенными пунктами, возить туда-сюда людей и грузы — пока с продовольствием там было плохо. А конестога пригодится и для других хозяйственных целей — камень возить или бревна, да и еще чего. Как говорится, планов громадье. Ну не буду им мешать в вопросах градостроительства, это мне совсем не интересно.
А вот за хобот брат меня взял конкретно. Сказал, что не отпустит никуда, пока не будет готов грузовик. А куда мне надо? Да есть куда...
После того приключения с геноцидом орков, собиравшихся напасть на Кируар, на меня дулись и Фили, и псина. Сразу вдвоем и по одной же причине. По мнению Фили, мне следовало сидеть дома, потому что я должен угомониться и остепениться. Ага, щаз. Не в моем это обычае. Может, потом так и будет, лет так через эннадцать, но пока — нет. У меня еще дела есть и миссия никуда не делась. А уж она меня куда только не занесет... Обижался на меня и собакин, потому что все чаще и чаще я оставлял его в Осгене. Ну а куда, например, при резне в лагере орков я его дену? Там мне сподручней было работать одному, и насколько я помню, Марнагор по легенде не был любителем домашних зверушек. Увидели бы орки его, и решили, что ужас пустыни не всамделишный, а вот тогда могли начаться проблемы. Так что извините, но...
Хотя вот в новую дорогу открыла мне дверь как раз Фили. Черт, вот у девчонки голова! Да и пятая точка особо устойчивая, видимо привычка изучать тексты в монастыре никуда не делась.
— Я раскрыла тайну твоих золотых идолов, — заявила она, появившись на пороге моей комнаты-лаборатории, откуда я, наконец, выпер Броэтона.
Правда, с магистром не обошлось без жертв — пришлось ему твердо пообещать, что как только появится место, у него будет своя лаборатория. Забрав половину оборудования — вот, зараза — он гордо удалился. Будет тебе лаборатория, будет, мстительно подумал я. Сделаем тебе сруб на отшибе и за горкой, чтобы если что, взрывная волна пошла вверх и не зацепила Осген. А то алхимики люди такие — слишком пытливые умы часто возносились к небесам прихватывая с собой ни в чем не повинных граждан. Вместе с парой городских кварталов. И если я займусь когда-нибудь легким прогрессорством в виде изготовления чего-нибудь вроде такого полезного в хозяйстве динамита, надо будет себя и других обезопасить от, как говорят американцы, «мэд сайентиста». А у магистра была к этому склонность. Не удивляюсь причинам побега, наверное, укокошил какого-нибудь маркграфа вместе с его замком.
— Так что ты нашла? — я оторвался от очередной магической мины, к которым питал слабость уже я.
— Описание того, что надо сделать, чтобы эти статуэтки указали путь.
— Это из книг ван Рагена? — удивился я. — Вот уж не думал, что у него есть по индейской магии Южной Гравии...
— Есть. Старый червь собирал все, до чего мог дотянуться. И не только из его. Также из книг, взятых тобой с эльфарского корабля.
— Я же вроде их все просмотрел...
— Вот именно, ключевое слово «просмотрел», — сморщила носик Фили. — А я их прочитала.
— И охота тебе была...
— Именно, что охота. Ну а чем мне еще заняться в таком состоянии? — она положила руки на живот. — Меня ни к чему не подпускают, пылинки сдувают, остается только сидеть и лежать, ничего не делая. А поскольку рыцарских романов тут нет, пришлось заниматься бумагами твоих покойных клиентов. После того, как у меня сложилась стройная картина, я попробовала свести воедино все мифы, а также обрывочные описания из документов, и, как мне кажется, у меня получилось.
— Показывай! — потребовал я, вставая со стула.
— Не-а! — заявила она. — Я знаю, к чему это приведет.
— К чему это? — насторожился я.
— Опять уедешь и бросишь меня одну.
— Ну только если ненадолго... Покажи, а? — я вложил в тон все нотки убеждения, от просьбы до мольбы. — Пожалуйста!
— Ладно, — смягчилась она. — Все равно пристанешь, а потом уедешь, и я не могу этого изменить. Так что лучше я сама. Пошли в спальню.
Вот это правильное решение, похвалил я ее про себя. Все-таки мудрая женщина. Знаешь ведь меня и понимаешь, что лучше все сделать правильно, чтобы я не плутал и не пробовал наугад. И скорее вернусь, и целее буду. Я быстренько накрыл тряпкой свое рукоделие, и последовал за ней.
