— Сейчас. Проедем в двух кварталах от гончарного и остановимся в караван-сарае. Надо будет приткнуть куда-то фургон...
— Нет, бросать его не будем, — решил я. — Показывай дорогу к гончарному. Оставим неподалеку так, чтобы в глаза не бросался. А от случайных попутчиков у нас есть верный сторож, который в случае чего руки-ноги пооткусывает, и скажет, что так и было.
— Принято. Значит, так...
Пользуясь услугами Сида как штурмана, мы доехали до места минут за двадцать.
— Все. Вылезайте, — сказал Сид, когда фургон был припаркован в незаметном переулке.
— Остаешься на хозяйстве! — предупредил я собакина.
Друг транслировал мне свой образ, зарывающий задней лапой что-то похожее на...
— Хорош хулиганить! — я показал ему кулак. — Я те зарою!
— Вы закончили разбираться? — спросил Сид. — Если да, то нам пора.
— Веди, — сказал я, чуть было не добавив «Иван Сусанин». Он бы этого не понял.
И наша процессия двинулась в путь, наложив скрыт и Полог Тишины. Хоть стражники и болезненно относились к подобным заклинаниям, но лучше уж рискнуть и не нарваться на них, чем быть обнаруженным. Тем более наша компашка и так вызвала бы подозрение — представьте парня и двух женщин в парандже, крадущихся вдоль стен с явно недобрыми намерениями. Тут у любого подозрительность взыграет.
Наконец Сид вскинул руку в жесте «Остановиться», и показал на дом. Хороший такой дом, непохожий на саманные постройки местных жителей.
Я кивнул, и бросил поисковое плетение. Две точки, люди. Ну что, попробуем магией — не стоит будить окрестности звоном клинков и треском ломающейся мебели. Я скастовал Мертвый Сон, на максимуме — черт его знает, какие амулеты могут быть у бывшего капитана Королевской Стражи. Подождав секунд десять, я вновь повторил плетение. Нет, все в порядке, точки не сдвинулись.
Я еще раз утвердительно кивнул Сиду и показал рукой — веди, мол. Мы проскользнули на крыльцо, открыли дверь и зашли внутрь. А теперь — работа! Сид с Осием лихо достали из-под пол своих одеяний мечи, и проскользнули из прихожей в комнату.
Богато обставленная комната в обычном истокском стиле — господин капитан любил жить на широкую ногу. Все стены увешаны шикарными коврами, изысканная мебель, всевозможные предметы искусства... И кровать, на которой сейчас неподвижно замерли два тела — мужчины средних лет и очень привлекательной молодой девушки. Ничего так, я бы тоже... Стоп, я женат. И известная аббревиатура «ЯБВ» для меня звучит как «Я браку верен».
— Это он, — Осий, сняв Полог Тишины, подошел к кровати. — Что ты с ним сделал?
— Как и обговаривали, — сказал я. — Он спит здоровым глубоким сном. Как и его подруга, или наложница, или кто она еще там...
— Несущественно, — сказал Осий. — Ее можно в расход.
— А смысл?
— Проснется, шум поднимет. Позовет стражу, те все сорвут...
— Ну раньше, чем через полдня, она не проснется, — полюбовался я раскинувшейся на постели красавицей. — Могу еще добавить, чтобы проспала подольше.
— Давай, — кивнул Осий. — А то такую красоту и губить жалко.
— А с этим что будем делать? — брезгливо посмотрел на капитана Сид. У того из полуоткрытого рта свисала нитка слюны, то еще зрелище.
— То, что и собирались, — сказал я. — Отойди от них, а то зацепит раз, и тебя тащить придется.
Сид резво отскочил от постели, а я повторил плетение и проверил ауры.
— Вот теперь точно спят.
— Как потащим? Будет странно, если кто-то на рассвете увидит, как мужик с двумя наложницами тащат кого-то голого по кварталу.
— Ну, во-первых, используем скрыт, а, во-вторых... Сид, ты у нас эксперт по местным достопримечательностям. Какой из этих ковров самый дорогой? — я показал на стены.
— Вот этот, — уверенно заявил Сид, показывая на ковер особо тонкой работы. — Натуральный айзанский, не местная поделка. Мастера Акерика, если не ошибаюсь. Его ковры поставляют ко двору самого хана.
— Да ты знаток местных культур, — похвалил я. — Дорогой?
— Очень.
— Хорошо, помоги мне снять его со стены, — я шагнул к ковру.
— Что ты задумал? — прищурился Осий.
— Я не зря написал на фургоне, что мы — торговцы коврами. И если мы потащим ковер по кварталу, вряд ли кто удивится. Как и то, что мы купили хороший ковер настоящей айзанской работы, и теперь везем в фургоне его покупателю. То, что мы предварительно завернем в него тело, говорить не будем.
— Соображаешь, — хмыкнул Осий.
Да это классика жанра. О взаимоотношениях ковров и завернутых в них людей можно целую энциклопедию написать. И большинство глав в ней будет с плохим концом.
— А с этой что будем делать? — кивнул Сид на девушку.
— Пускай спит, — Осий поправил простыню, скрывая самые волнительные линии. — Раз Арман сказал, что проспит почти сутки, так оно и будет.
— Так мне кто-нибудь поможет снять ковер или нет? — сварливо заявил я.
Из Кируара мы выехали утром, когда ночная стража сменилась — не стоило выдавать резкую потерю интереса к визиту. Впрочем, это осталось почти незамеченным — в общем мельтешении людей и орков, покидающих город, мы смотрелись очередными путниками. Слава богам, хоть повозки и людей на выходе не проверяли — выйти можно было беспрепятственно, без досмотра и уплаты пошлины.
Потом был долгий многочасовой путь без приключений, и опять стойбище индейцев с вечным и неизменным Вальрифом.
— Удачно? — первым делом спросил он, даже не дав мне выйти из-за руля.
Вместо ответа я оттопырил большой палец, и показал им себе за спину. Вальриф сразу же пошел проверять результат.
— Это он?
— Он. Зови своих, пусть понесут его. Только нежно и аккуратно, ни в коем случае не уроните. Хотя я бы с удовольствием на нем бы попрыгал, но сейчас он мне нужен целый и невредимый, — сказал Осий.
— Куда нести?
— У вас есть допросная или что-то в этом роде?
— Есть, как не быть. Специально для дорогих гостей оборудовали, — усмехнулся Вальриф. — А то орки с гоблами иногда бывают неразговорчивыми.
— Ну вот туда и тащите. А мы подойдем для содержательной и длительной беседы.
— Где моя одежда? — прищурился Вальриф.
— Твоя? — хихикнул Осий. — А ты затейник.
Вальриф от злости аж сплюнул на землю.
— Да ладно, ладно, — примирительно сказал Осий. — В этом есть, конечно, определенный нюанс... Шучу. На тебе твои чехлы для женщин.
Он отдал реквизит Вальрифу.
— Давай, зови своих. Пусть тащат в допросную. А мы подойдем.
