Он охнул, ухватившись за нос, однако ему удалось сунуть башмак на толстой подошве между створкой и косяком.
Он продолжил отжимать дверь снаружи, и Сандра, холодея от страха, поняла, что долго ей не продержаться. Ее ждет самый жуткий сценарий.
Ну почему, почему она не озаботилась оснастить свою квартиру второй дверью, бронированной, которая к тому же распахивалась бы в коридор?
Упершись ногами в пол и налегая на створку лопатками, она спешно сунула руку в сумочку, извлекая оттуда крохотный баллончик с освежителем для полости рта. На секунду выглянув в узкое пространство между дверью и косяком, пшикнула ментоловым средством прямо в физиономию подонка.
Ботинок он не убрал, но рефлекторно прикрыл пятерней рожу. Она с удовольствием и от души двинула ему твердым мыском ботильона по коленной чашечке, и еще раз. Бандит, матерясь, взвыл и отдернул конечность, а Сандра, захлопнув дверь, заперла ее на все запоры.
Перевела дух. Посмотрела в дверной глазок. Мужика в черном под дверью видно не было. Убрался? Или затихарился?
И что этому типу от нее надо?
Она не поверила в совпадение, тот явно ее пасет. Но зачем? Или все-таки просто совпало?
Ей нужно срочно связаться с Кристей и выяснить подробности. Сандра тут же в прихожей набрала номер жилички еще раз, но та на вызов не ответила.
Не разуваясь, она пробежалась по квартире, отмечая, что уборку давно не делали, однако в мойке нет грязной посуды и что холодильник пуст, если не считать полуфабрикатов в морозилке.
А еще до нее дошло, что в квартире она осталась одна и скоро ее накроет дурацкая фобия, но тут уж ничего не поделаешь, ночь где-то нужно провести, не в дешевом же гостиничном номере с храпящей соседкой через хлипкую перегородку.
Тем более что спать не хотелось. Она перекусит Кристинкиными наггетсами, заварит Кристинкин чай и примется названивать в справочные, чтобы узнать, в какую клинику доставили хозяина.
Про «заселенца» она решила на время забыть. Что толку ломать голову, если мало исходных данных? Но на всякий случай она придвинет к входной двери тумбочку и поставит на нее оцинкованное ведерко с какими-нибудь кухонными предметами внутри – терка и несколько вилок с ложками из нержавейки вполне подойдут, чтобы загрохотать со звоном, если кто-то попытается проникнуть в квартиру ночью.
Тем не менее сон ее сморил, застав сидящей в кресле. Сказалось раннее вставание и безумная суета прошедшего дня. Однако, в какой больнице отлеживает бока хозяин, выяснила. И будильник поставить на восемь утра не забыла.
Завтра новый день, а будет день – будет и пища.
Откуда эта цитата? Она не знала.
Выяснилось, что Васю с приступом увезли в больницу Егорьевска, что в пятнадцати километрах от Иринеевки. Сандру это не удивило, но огорчило отчасти. Снова пилить за МКАД – полтора часа времени терять. Снегопад начался, ехать будет сложно, и не расслабишься под музычку, и не отвлечешься на мысли.
С другой стороны, если хозяин решит заявить в полицию по поводу своих якобы друзей, то кто-то же должен будет предоставить операм доступ в кущинскую квартиру? Сандра понимала, что этим кто-то может быть только она сама.
Автонавигатор не подвел, Сандра без проблем нашла в незнакомом городке трехэтажное строение тяжеловесной архитектуры, со стенами, выкрашенными в блекло-желтый цвет. Хотя оно и располагалось на одной из центральных улиц города, но было неприметным, укрывшись за забором, чугунно-решетчатые секции которого перемежались толстыми кирпичными столбами, а также за кронами елей, высящихся под окнами больничного корпуса. Шеренга кустарника, сейчас бело-пышного от снега, рассаженного вдоль изгороди со стороны двора, тоже отвлекала внимание праздных глаз от собственно здания, которое не было приговорено под снос лишь потому, что строилось в эпоху генералиссимуса и простоять могло еще столько же лет и еще половину столько.
Металлические ворота на территорию были закрыты, и Сандра понимала, что на машине ее могут и не пропустить, а время на базар с охранниками, сидящими на КПП, будет упущено. Отчего-то ей казалось, что следует спешить.
Она отыскала свободный клочок самостийной парковки в десяти метрах от въезда в больничный двор, но нормально пристроиться между сугробом и чумазым внедорожником не смогла, оставив Васин «Солярис» стоять враскоряку: отчасти на тротуаре, отчасти перегородив выезд для джипа.
Все из-за спешки, а еще из-за того, что нервничала. По телефону барышня из справочной ей сказала, что состояние больного Кущина средней тяжести, но все же – тяжести. Сандре это не понравилось. С другой стороны, может, это у них сленг такой профессиональный – про тяжесть говорить, а не про легкость. Сейчас Сандра все сама и узнает. Посмотрит на Васю, оценит круги под его глазами, восковую бледность щек и синюшность губ и не заплачет. Отчего бы ей хлюпать? Он ей никто. И даже не старший брат. Если только понарошный.
В раздевалке, в холле первого этажа, она оставила куртку, надела поверх ботильонов предложенные гардеробщицей бахилы. Узнала на сестринском посту, в какую палату уложили вчера пациента Кущина с сердечным приступом.
Кардиология оказалась на втором этаже в одном крыле с гастроэнтерологией. По непривычно высоким ступеням, касаясь непривычно широких дубовых перил, поднялась в отделение. Подошла к приоткрытой двери палаты под номером двадцать три. Остановилась в нерешительности.
А вдруг Вася голый? То есть абсолютно? Ну, может, едва прикрытый простыней. С резиновыми нашлепками электродатчиков на груди, от которых тянутся провода к страшной серой тумбе возле изголовья, испещренной множеством сигнальных лампочек, клавиш и переключателей на панели? А из ноздри у него торчит прозрачная трубка, потому что он по-другому не может дышать?
Надо кашлянуть и постучаться. А только после этого тихонько отворить дверь и войти.
Она прислушалась. Из палаты доносились неопределенные звуки. Как будто шуршали пакетами или двигали мебель. Потом кто-то желчно спросил:
– Сколько он тебе обещал? За какую сумму купилась, корова?
Интонация Сандре не понравилась. В ней звучала угроза, а кроме угрозы, неприкрытая злоба.
И голос был не Васин. Посетитель? И не один, а двое, если говоривший произнес «купилась», да еще «корова».
Что вообще там происходит?
Заговорила женщина. Точнее, взвизгнула:
– Не держи меня за идиотку, Зига! Я не стану терять работу из-за какой-то разовой подачки!
– Подачки?! Этот крендель мог и пять нулей тебе посулить, ты и повелась. Почему сразу не позвонила?! – продолжил наезд собеседник.
– Но я же говорю: расстройство пищеварения случилось! И сейчас живот крутит! Разве я виновата? Вот только прям сейчас и узнала…
– Не жри что попало, дура. Разъелась, как…
На середине его фразы дверная створка приотворилась, и в палату на полкорпуса выступила девица офисного вида, если судить по белой блузе и угольно-черным штанам. Окинув внимательным взглядом помещение, она поинтересовалась:
