Она крепко зажмурила веки. Сделала глубокий вдох, задержала дыхание, а потом выдохнула до самого донца легких. Веки разжала. Почти обычным тоном спросила того, кто прятался на спинками сидений:
– Куда ехать?
С заметным удивлением он проговорил:
– В Иринеевку, конечно.
Сандра резко обернулась, всматриваясь в пассажира, а потом крепко сжатым кулачком заехала ему в нос. Жаль, что била левой. Жаль, что получилось без замаха.
Он договорился с людьми Зигмунда на понедельник. Сказал, что передумал, что согласен на их условия и все сделает, как они хотят. Но ему нужно время, чтобы приготовить состав. Трое суток требуется, иначе не получится. Каждому процессу свой срок определен. А потом – милости просим, приезжайте.
На самом деле этот промежуток потребовался ему совсем для других занятий. Хорошо, что хотя бы отчасти успел планы выполнить. Потому что все пошло кувырком.
В полиции тоже сидит человек Зиги, ясно как день. Впрочем, Шульц в группировке не главный. Но ключевой.
Поздно Василий сообразил, что имеет дело с мафией. Или шайкой? Не в названии суть. Ему важно выкрутиться теперь, никого не подставив.
Он бы и не сообразил, что влип, кабы не разговор под козырьком подъезда – случайный, ненужный и раздражающе-пустой, – как думалось ему, когда он разрешил втянуть себя в беседу, годную лишь для того, чтобы оставить мутный осадок. Но только не напугать.
Это случилось неделю назад. Проводив до подъездной двери очередных порученцев от Зиги, он помедлил возвращаться в квартиру, решив постоять минуту-другую на площадке крыльца, и полюбоваться синим небом декабря, и вдохнуть морозный воздух, и продрогнуть слегка, чтобы, вернувшись в свое логово, ощутить его уют. Теперь там поселился уют, и это было непривычно и отчасти пугало.
Продрогнуть он не успел. Подъездная дверь распахнулась, и в проеме показалась с набитым мусором пластиковым мешком в руке Терентьева Раиса Ивановна, соседка со второго этажа. Пожилая леди была наряжена по полной программе – в беличью шубку-свингер, вязаный берет из палевой ангорки и коричневые полусапожки на наборном каблуке. И губы ее были тронуты розовой помадой, и на ногтях поблескивал розовый лак.
Было очевидно, что она гордится сединой, морщинами и розовой помадой.
Раиса Ивановна по образованию и призванию – бухгалтер, ей лет под семьдесят, а ее сестрице-рукодельнице, вдвоем с которой они проживали в двухкомнатной квартире, на год меньше.
Терентьева-старшая – хороший в своей области спец, но про эту братию следует говорить – матерый. В должности главбуха двадцать лет продержалась на предприятии, именовавшемся «Торговый дом Эвы Круг», и это о многом говорит. В 2015 году фирма затонула, не выдержав обрушившихся на страну экономических санкций, ибо оптовые закупки для своей сети госпожа Круг осуществляла исключительно в недружественных странах. Посему она продала активы за бесценок и смоталась в теплые края, не позаботившись о персонале.
Поэтому и только поэтому Раиса Ивановна потеряла должность, а вовсе не из-за пенсионного возраста или по причине служебного несоответствия. У бабки ясный ум и цепкая память. Сейчас она занята работой на удаленке, ведет в качестве главбуха несколько небольших фирм и общается с коллегами в соцсетях, будучи активной участницей закрытой группы профессионалов-бухгалтеров во «ВКонтакте».
Столкнувшись на крыльце с необщительным соседом, одетым не по погоде, она удивленно на него воззрилась:
– Вася, ты замерзнешь и заболеешь. Иди в дом, не то я Александре наябедничаю.
Он сначала решил фыркнуть, а потом почему-то передумал и сказал:
– Ни в коем случае, иначе задаст она мне.
И тут же пожалел о вырвавшихся словах, увидев, как соседка удивилась еще пуще.
Он поспешил увести разговор в сторону и выдать комплимент, воспользовавшись темой, в которой хорошо разбирался, в отличие от всяких румян, помад и лаков для ногтей:
– Прекрасно выглядите, Раиса Ивановна. Предполагаю, что принимаете качественные БАДы. И правильно делаете. А многие пренебрегают.
– БАДы – это очень важно, Вася! Я просто подсажена на них. За это меня Верунчик поругивает частенько, дремучая душа. Говорит, что здоровье нужно поддерживать травками, отварами и настойками, а я ей говорю: «Да ведь ведрами тогда отвары пить нужно, а не капсулку в день». А она мне: «Раечка, ты не представляешь, как опасно покупать в аптеке неизвестно что». А я ей: «Верочка, да как же это неизвестно что, если вот тут и тут все описано, и состав, и показания, и кто изготовил с адресом в интернете». А она мне: «Ты уже взрослая девочка и должна понимать, что нельзя верить всему, что…»
Василий молча стоял, полуприкрыв веками глаза – на скулах ходили желваки, – и размышлял, какой же он придурок и как ему поскорее прервать этот самозабвенный бабкин треп, как вдруг услышал слово «картридж» в связи с другим словом – «увлажнитель» и навострил уши.
– А я ей говорю: «Верунчик, таких картриджей не бывает, я у Васи спрошу». Правда же, Вася, фейк это? Про картридж-убийцу?
Василию стало нехорошо. Он проговорил, чувствуя холод под ложечкой:
– Раиса Ивановна, я точно вам сказать не могу, так как не встречал подобной информации нигде. Но думаю, вы правы – фейк.
– Вот и говорю – фейк! Наверняка происки конкурентов. А фирма, которая за их производство взялась, новая на рынке, вот монополии и решили ее придушить. Ты согласен, Вася, что в стране монополия на фармацевтику? Дай-ка я вспомню, как фирма та называется… Вот ведь, старость не радость. А еще главбух. Вылетело! А Верочка мне не один раз ее называла. То ли «Молодая линия», то ли «Молодая флора». А препарат они выпустили с каким-то цветочным названием, очень красивым, кстати. «Туберозы зелень», кажется. Или «зелье», а не «зелень». Хотя вряд ли «зелье». Но это не важно. Ой, а вы уходите?
Она всегда так – то на «ты» с соседями, то на «вы». Не оттого, что и вправду память отшибло, а некий шик в этом ей виделся, некая загадка. То душевную симпатию проявит, то отстраненную холодность, почти высокомерие. И не подстроишься к ней никак, в смысле обращения. Но не это было сейчас для Кущина проблемой.
Фирма называлась ООО «Линейка флоры». Дурацкое название, но не Кущин его изобретал, и даже не Зига Шульц, который, как с писаной торбой идиот, носился со своими немецкими корнями. Придумывал некто «сам», Вася его не видел, тем более не был знаком.
Ловчилы вышли на Кущина через интернет, обнаружив в архивах одного из кадровых агентств давнишнее Васино резюме, где он перечислял свои регалии и возможности. В резюме им понравилось все, особенно же – наличие научной степени и тема кандидатской диссертации.
Верхушку «Линейки флоры» не смутило, что заинтересовавший их научный кадр давно уже определился со своей занятостью, найдя себе применение в филиале Ботанического сада, а значит, работой загружен. Они обещали платить такие деньги, что никакой нормальный не стал бы отказываться, не отказался и к. б.н. Кущин.
