– Кстати, насчет ученого-ботаника, чуть не забыл, – проговорил он, вытаскивая из бумажника слегка измятую визитку и протягивая Кущину. – Будут тебе эти деятели звонить, посылай. Но вежливо – люди серьезные. А лучше всего скажи, что под следствием вместе с Шумкиным, отстанут.
– Объяснить ничего не хочешь? – спросил его Вася, принимая картонку.
– Сам догадаешься.
– То есть ты меня им слил?
– И что с того? Я должен был гонорар получить или как?
Вася неопределенно хмыкнул.
– Есть предварительное заключение по твоему «Разморину», – небрежным тоном произнес Семенов.
– И? – напрягся Вася.
– Отличное средство. И без побочных.
– Ну обрадовал, капитан! Ну спасибо! Такая новость, а ты молчишь! – кинулся пожимать ему руку Кущин.
– Да ладно уж. Квиты. Тот ролик, что ты мне переслал, где потерпевшего принуждали дышать наркотой, очень следствию пригодился. Теперь Шумкину не отвертеться от статьи за преднамеренное. Дорожные видеокамеры зафиксировали, из какой машины этого Волобуева выкинули у обочины скоростного шоссе. «Линейки флоры» транспорт.
– Это Сандра придумала запись с записи сделать, – зачем-то похвастался Кущин.
А Сандра спросила:
– Не попадался ли вам, капитан, в моей квартире листок в клеточку, исписанный непонятными значками? У него еще заголовок имелся: «Руководство для изготовления “Разморина”». Кажется, я его на среднюю полку положила под вазочку для конфет.
Семенов, досадливо морщась, сказал:
– Елы-палы. Что же это я беспамятный такой сегодня… Попадался. Возьмите.
Он снова полез в бумажник, зашелестел содержимым. Извлек из кармашка вчетверо сложенный листок с рецептурой, с натянутой улыбкой протянул Василию, при этом Сандре не было понятно, к чему же относился его недовольный тон.
Звонила Виктория, возвратившись из тура. Узнав о событиях, всполошилась и заявила, что непременно заедет навестить и расспросить. Сандра повременила ее приглашать, отговорившись недомоганием, а на самом деле ей было непонятно, как она объяснит Вике, почему отлеживает больничные дни не у себя в квартире, потеснив жиличку, а в доме нанимателя, и этот наниматель еще и готовит для нее еду.
По правде сказать, она сама не знала, с какой стати Василий решил проявить такую о ней заботу, но предположение на этот счет имела: он выхаживает домработницу в благодарность за то, что та рисковала жизнью, чтобы выручить хозяина из западни, и таки выручила. Из чувства долга он услужливый такой и обходительный, и больше ни из-за чего. Хоть в самом начале и поругал ее маленько.
Йохан нормально продержался без хозяйки и даже не сбросил лишний вес. Сандра решила, что возьмет его с собой, когда уволится от «людоеда». Васина нога разболелась снова, но когда-нибудь да заживет, а значит, наступит время, когда экономка ему не понадобится – вон как здорово он варит вермишель и нарезает салат из свежих огурцов, помидоров и перца.
С уборкой в квартире дело у него обстояло хуже, все из-за ноги, поэтому бедлам в кабинете, учиненный Зигиными молодцами, он прибрал лишь частично. Этот факт был ему, по-видимому, особенно неприятен, потому что ему пришлось пригласить Галину, а в свою комнату он почему-то не захотел ее впускать.
Это случилось вчера, поэтому Сандра уже успокоилась, ну а вчера плакала долго.
Все дело в том, что совершенно не готова она была к такому повороту – ни психологически, ни физически, ни морально.
В измятом спортивном костюме, который давно просился в стирку, с видом все еще хворым, без косметики на лице – что понятно, – Сандра направлялась к себе, выйдя из туалета, когда в дверь позвонили.
Она открыла и увидела перед собой эффектную брюнетку лет двадцати пяти, очень дорого и со вкусом одетую. Позже она поняла, что Васиной гостье под сорок, просто следит за собой она и денег на косметолога не жалеет.
Не спросив разрешения войти, и не поздоровавшись, и, кажется, даже не глядя на Сандру, дама переступила порог Васиной квартиры, войдя в прихожую.
От неожиданности Сандра ее впустила. Гостья повернулась к ней спиной, сбрасывая с плеч норковую шубку, и Сандра послушно вещь приняла, и повесила на плечики, и разместила в шкафу, и все это делалось ею молча.
Опомнившись, поинтересовалась:
– Вы кто? И к кому?
– Милочка, – промолвила гостья. – Проводите меня к Василию Петровичу. И принесите нам кофе. Я люблю сладкий. А он – нет.
– Александра Викторовна, – послышался голос Кущина от дверей кабинета, – я сам покажу гостье, куда ей пройти. А вы идите к себе.
Сандра еще успела расслышать, прежде чем дверь за ними закрылась:
– Откуда у тебя мой адрес, Галя?
И ее ответ:
– Костик слил. Но ты на него не сердись, он никогда не мог мне отказать.
Войдя в свою комнату, Сандра кинулась к телефону. Набрала номер Константина Ивановича. Если не о нем шла речь, то Сандра перед ним извинится. Но это был тот самый Костик.
Она спросила:
– Какая-то Галина сейчас разговаривает с Василием Петровичем. Кто она?
Он ответил:
– Его жена, – добавил поспешно: – Бывшая. Она решила попросить у него прощения… за что-то… короче, что-то из прошлого… Я подумал, а что худого в этом будет? Пусть извинится. Я не прав?
Он только постеснялся добавить, что сам позвонил Васькиной бывшей. Позвонил, чтобы злорадно сообщить, что нашлась-таки девушка, оценившая Кущина по достоинству и они будут счастливы. Если бы он признался в этом Сандре, то пришлось бы признаваться и дальше – как Галина выведала у него «а что это за девочка и где она живет», после чего, расхохотавшись, повесила трубку.
Общались экс-супруги не более получаса, а может, и меньше, однако после ухода бывшей Кущин ходил мрачнее тучи, и макароны на ужин переварил до клейстера, и лекарственный сбор для Сандры не заварил – забыл, наверно. Перед сном позвонил ей на мобильник пожелать спокойной ночи и спросить, не нужно ли чего. Добавил:
– Жаль, что вы водку не пьете. Очень хочется надраться и с кем-нибудь за жизнь поговорить. Не одолжите хомяка? Я с ним покалякаю.
Сандра сказала:
– Василий Петрович, хомяк тоже водку не пьет. Ложитесь баиньки, ладно?
Он повесил трубку, а Сандра принялась снова плакать. Если Вася так переживает из-за прихода этой Галины, то, значит, любит ее до сих пор, и никакая она для него не бывшая. А может, не столько из-за ее прихода он переживает, сколько из-за ухода.
Сандра старалась себя приструнить, но получалось плохо. Говорила себе:
– Ты радоваться должна, эгоистка, если у старшего брата жизнь налаживается, – но уловка больше не срабатывала.
